— Эй, — я осторожно подошла ближе к Дайне, — ты чего?
— Фух, — сквозь останавливающиеся слезы пробормотала она, — прости. Я бы этого не вынесла.
— Дайна, я ничего не понимаю, — призналась я.
— Ник, я приезжаю сюда только из-за него. Мне этот лагерь уже в печенках сидит… Первый раз я увидела твоего брата четыре года назад. Он тогда еще был курсантом. Высшего ранга, конечно. Я приехала первый раз и носила белую ленту. У новичков было достаточно много времени, и по вечерам я бегала на территорию «высших», чтобы просто посмотреть на него. Конечно, Эддон меня даже не замечал, и я решила, что добьюсь его внимания любой ценой. У нас родители довольно состоятельные, но наши с Роем расходы отслеживают. Поэтому все деньги, которые они выделяли мне на личные расходы, я тратила на то, чтоб нанять мастера и заниматься. Я не обедала в академии, не покупала дорогие шмотки, не ходила на тусовки — мастер стоит очень дорого… А у родителей денег попросить было нельзя. И до сих пор нельзя. Они считают, что девушка не должна драться. В общем, на следующий год я получила зеленую ленту, через год — опять зеленую. И вот в прошлом году, наконец, красную. Ирония в том, что Эд стал преподавателем у «желтых» в тот год, когда я первый раз получила зеленую ленту. Потом Эд преподавал уже у красных, а я до них добралась только через год. В общем, мне никак не удавалось привлечь его внимание несколько лет подряд, меня он заметил только прошлой зимой, когда я попала к «высшим». Но Эддон видит во мне только курсантку, и мне это понятно… Я знаю, что у меня шансов нет… Но остановиться не могу…и снова еду в этот идиотский лес…
И Дайна замолчала, опустив взгляд на свои военные ботинки, удобные, надо заметить… А я стою в шоке, и просто не знаю, что сказать.
— Дайна, — начала я, — я знаю, что у Эда были девушки, но он меня с ними никогда не знакомил, я даже не знаю, какой у него вкус, нравятся ли ему блондинки или брюнетки…
— Да я понимаю, Ника, я ни о чем и не спрашиваю… Я хотя бы мечтать могу, а вот тебе не позавидуешь. Один из двух самых шикарных мужиков на всем Герехтайте — твой брат, а второй — наставник, — и Дайна, наконец, улыбнулась.
Я улыбнулась ей в ответ, хотя, надо признать, ее слова меня немного огорчили…
Йенс появился перед самым началом церемонии открытия. Он единственный был в черной форме, которая ему очень шла, уверенной походкой Регнер подошел к преподавателям и встал на свое место во главе строя, сцепил руки за спиной и уставился куда-то перед собой. А я просто не могла оторвать от него взгляд. До чего же красивый мужчина! Кажется, я понимаю эту стерву Милену: если б я с таким переспала, тоже бы гордилась и всем рассказывала… Живот предательски скрутило, то ли от регнеровской красоты, то ли от мысли о нем и шикарной блондинке.
Мой мозг понимал, что надо оторвать от него взгляд, но глаза отказывались подчиняться. Я так и простояла всю церемонию, рассматривая гладковыбритые скулы и волевой подбородок, густые черные брови и невероятные глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Мне б такие…
А директор лагеря все говорил и говорил что-то о том, что все мы — надежда Миита и другую ерунду. После его шаблонной речи, претендующей на звание «клише года», началось какое-то движение… Так как слушала я в пол уха и теперь ничего не понимала, решила уточнить у Дайны, что происходит.
— Начинается клятвоприношение, — пояснила она мне.
— Что? — я искренне удивилась.
— Сейчас увидишь, — сказала девушка и заговорщически мне подмигнула.
Тем временем преподаватели разделились на группы и пошли в разных направлениях. Прямо перед нами встал Эдди и еще какой-то мужчина в синей форме, значит он — мастер… и вот так, по два преподавателя встали на небольшом расстоянии друг от друга вдоль всего строя курсантов. Регнер стоял с каким-то пожилым мужчиной в зеленой форме через пару от нас. Разноцветные линии появились в воздухе и разделили строй на равные части, как бы втыкаясь в землю виртуальными штыками. Эддон достал какую-то то ли сенсерную папку, то ли электронную книгу и открыл ее. To же самое сделали в каждой преподавательской паре. В паре Регнер — пожилой мужчина книгу держал Йенс. И как будто по команде, с точностью до доли секунды, каждый держащий книгу преподаватель начал клятвоприношение.
— Курсант Ронда Айкор, — начал Эд, и откуда-то из глубины строя к нему пошла девушка, которую я еще не видела, — вы претендуете на получение высшего ранга. Клянетесь ли вы поддерживать свой благородный образ военного и в мирное время?
— Клянусь, — ответила Ронда.
— Клянетесь ли вы соответствовать высокому статусу курсанта военного лагеря каждую минуту вашей жизни?
— Клянусь.
— Клянетесь ли вы хранить тайну военного лагеря?
— Клянусь, — ответила девушка.
И напарник Эда прислонил к голове Ронды какую-то длинную тонкую палку со светодиодом на конце. Диод загорелся ярко-синим цветом, девушка слегка склонила голову в благодарности и вернулась на место. А Эд продолжил:
— Курсант Бред Барн…
— Что за тайна лагеря? — решила я тем временем уточнить у Дайны.
— Ооо, девочка, скоро узнаешь. Тайн здесь много, — ответила мне Дайна, не отрывая глаз от моего брата, — и одна из них прямо перед тобой — жезл слежения.
Следующей была я. Мне показалось, что я сделала все правильно, да и Эд в конце мне улыбнулся. Я вернулась в строй и решила еще попытать Дайну.
— А как они узнают, если я нарушу клятву?
— Ник, ты вообще слушала, что директор говорил в самом начале? — спросила в свою очередь Дайна.
— Не особо, — честно призналась я.
— В общем, коротко говоря, если ты когда-то кому-то непосвященному расскажешь, что увидела и узнала здесь, вас обоих зачистят. Вот этот жезл посылает «задание» в твою голову, которое как бы закрепляется на коре мозга и среагирует на засекреченную информацию. В дирекции твой рассказ отразится мгновенно во всех подробностях, и вас обоих зачистят без права возвращения в военный лагерь.
Ничего себе… Так вот почему Эд никогда мне не рассказывал подробностей о лагере. Эта таинственность и стала одной из главных причин, почему я мечтала сюда попасть…
Когда клятву приносила Дайна, она смотрела на Эддона так, что я даже покраснела. Хотя, может быть это потому, что я знаю правду, может остальные ничего странного не заметили.
— Ричартиан Ниал, — громко произнес Эдди, а я чуть не рухнула прямо на землю! Из глубины строя вышел Рич и уверенной походкой направился к Эдди!
Что он тут делает? Он же никогда не бывал в военном лагере! Он им даже не интересовался! Рич тем временем дал клятву и развернулся в сторону построения, посмотрел прямо на меня, нагло подмигнул при всех и пошел на свое место! Я разозлилась! Сильно! Неужели он приехал, чтобы меня доставать?
Пока я краснела и раздувалась от возмущения, клятвоприношение подошло к концу, преподаватели развернулись и направились обратно к сцене, на которой все это время стоял директор в синей форме.
— Курсанты, — заговорил он, — объявляю начало двадцать восьмой смены зимнего военного лагеря!
И вдруг по обе стороны от сцены раздались какие-то приглушенные хлопки, воздух закружился по спирали, размывая пространство за сценой, образовались какие-то жуткие черные дыры и оттуда вышли мужчины, по одному с каждой стороны. Мужчины были одеты в длинные красные мантии, украшенные причудливыми золотыми узорами, каждый палец на руке украшали кольца с камнями, на груди красовались массивные медальоны на толстых цепях, длинные волосы собраны в хвост, а все открытые участки тела были буквально усыпаны татуировками так, что даже цвет кожи не разглядеть. Ничего не скажешь, выглядят они довольно эффектно, хоть и неуместно и довольно странно в окружении военных в строгой и лаконичной форме.
Я ахнула.
— Кто это? — спросила я у Дайны.
Дайна широко улыбнулась и ответила:
— А это, девочка, главная тайна военного лагеря — маги!
И я просто не поверила своим ушам! Если бы я не видела своими глазами, как они вынырнули из пространства, я бы подумала, что Дайна прикалывается. Да и выглядели парни, как куклы ряженые… Дайна как будто прочитала мои мысли и сказала:
