Я не стала договаривать — потому что незачем. Но сейчас у меня нет желания брать на себя ответственность за чью-то жизнь.
— Интересно, — прищурилась Нольвен. — А что не так с учебником? Я листала его, вроде понятный.
— Увлеченному, горящему знаниями студенту — да, — усмехнулась я. — Многие ли, кроме вас, его поняли? Я хочу сделать вводное пособие, то, что позволит мягко войти в эту сложную дисциплину. Впрочем…
Осекшись, я покачала головой.
— Это только мечты и разговоры. И, если вам не сложно, подскажите, где здесь отдел с детской литературой?
— Сюда, — Нольвен поманила меня, — заканчивая учебу, мы с Мэль провели в этой библиотеке несколько недель. Гел ворчал, но, кажется, наше присутствие придавало ему сил.
— Это было уже после, — я не знала, как спросить, и потому замолчала.
— Да. Он был страшно расстроен, а той твари ничего и не было, — Нольвен яростно сверкнула глазами, — по закону ничего не было.
А я только поежилась, представив, что могла сотворить сердитая проклинательница. Впрочем, на мой взгляд, та девица заслужила любое душевное «пожелание».
— Почему ничего не было по закону? — нахмурилась я.
— Потому что ребенок, с которого она слепила своего уродца, не пострадал. Потому что доказать, что она шпионила, мы не смогли. От Круга Истины она отказалась, а остальное… Гел сам позвал ее в свой дом. Нам всем она заявила, что родила мертвого ребенка и, не имея в себе сил огорчить любимого человека, создала голема. Якобы она помутилась разумом после родов. Вот только Мэль четко сказала: не было родов. Да и я тоже не спала на занятиях, — непонятно добавила Нольвен. — Вот, здесь секция от букварей до приключенческих книг и всяческих атласов.
Браслет на руке проклинательницы мигнул, и она радостно произнесла:
— Наконец-то мне вернут подругу! Надоели уже со своими делами, а у нас эксперимент стоит и ничего не взрывает. А это, между прочим, скучно. Бывай, квэнни Майрус-Кортован, предполагаемая Трегерет.
Я попрощаться не успела: рыжая молния за считаные секунды покинула библиотеку. Интересно, кто ее подруга? Должно быть, она очень интересный и храбрый человек.
«Или мы, имперцы, сами превращаем своих проклинателей в замученных, неконтролирующих свой дар колдунов и колдуний. Ведь если дар изначально ядовит, агрессивен, то повторяющиеся наказания за детские выбросы приведут к тому, что контроль исчезнет окончательно», — подумала я.
Но эти мысли скоро оставили меня. Библиотека Хранителя Закона была огромна. Стало ясно, для чего здесь живет столько стрекочущих цветочков. Они охраняют покой книг и не допускают сюда отголоски дикой магии.
Скользя взглядом по полкам, я не знала, за что схватиться первым. Мне бы пару свободных лет и чайник чая, зачарованный на нескончаемость!
— Эйлин?
Голос Гела вырвал меня из приятной задумчивости, и я, повернувшись к нему, улыбнулась.
— У тебя прекрасная библиотека.
— Да, — кивнул он, — но это заслуга Нольвен и Маэлин. Девчонки боролись с дикой магией — при помощи своих маленьких помощников, но все же. Мне же было совершенно безразлично, что будет с этими книгами.
— Тебя можно понять, — тихо сказала я.
— Думаешь? Но, вообще, я не из-за этого пришел. Эйлин, не выходи пока в город. Мои люди ощутили нежелательное внимание. Не думаю, что это твой бывший муж: должен же у него быть какой-то инстинкт самосохранения? В общем, замок велик, здесь есть большой сад. Я прикажу найти для Деми учителей, а ты…
— У меня есть работа, — мягко напомнила я.
— Тебя будет сопровождать Дориан или я, когда у меня будет время, — кивнул Гел. — Арлетт уже спрашивала о твоем здоровье. Впервые наблюдал, как нашего довольно жесткого экспериментатора тянет в две противоположные стороны. С одной стороны — она искренне тебе сочувствует и хочет, чтобы ты полностью восстановилась после пережитого. А с другой — она бы рада вытащить тебя на работу.
— Я готова.
— Ты не обязана, — добавил вдруг Моргелин. — Работать, я имею в виду.
— Мне нравится, — дипломатично произнесла я.
— Позволишь показать тебе сад?
— Да, только выберу историю для Деми, — я кивнула на полку, — не могу определиться. Столько всего.
Моргелин улыбнулся и шагнул чуть в сторону, после чего достал весьма и весьма увесистую книгу:
— Я бы советовал прочесть наши сказки. Их читали все дети, и Деми будет проще завести друзей, если она будет понимать, в кого они играют.
— Спасибо. — Я протянула руки, но он покачал головой.
— Донесу, она довольно тяжелая.
Говорить о том, что моих невеликих сил хватило бы на левитацию, я не стала. Зачем? После такого подвига мне бы только и осталось, что вздыхать да жаждать вечернего отдыха. И Гела бы обидела, отвергнув его помощь.
— Тебе все нравится?
— Что? — растерялась я.
— Все. В смысле, замок и Сагерт.
Кажется, Моргелин не знал, о чем еще со мной можно поговорить. Неужели я настолько скучная? Или…
Присмотревшись, я вдруг различила в окружающей его силе бледные пятна.
— Ты только что колдовал, — выдохнула я. — Что-то мощное! Почему ты не пошел отдыхать?
А он просто посмотрел на меня и улыбнулся.
— Так, может, я сейчас отдыхаю? Эйлин, мне приятна твоя забота, хоть и непонятно, как именно ты догадалась…
— Так это же видно, — оторопела я и рукой показала на обесцвеченные пятна, — вот же. Вот и вот.
Ответный взгляд Гела был еще более недоумевающим, чем мой.
— Никто не может видеть чужую магию. Целителям для этого требуются особые артефакты или заклинания.
— Я не вижу, как магия течет по твоим каналам, я вижу общий флер, — возразила я. — Общие цветовые разводы.
Моргелин только плечами пожал.
— Не слышал о таком.
Занеся книгу Деми и Карин, мы ненадолго задержались: Гел немного рассказал о героях Севера. О богах и о том, как впервые было создано Зеркало Теней.
Мое солнышко не хотела его отпускать, но Карин бдит за распорядком Деми куда строже, чем я. Так что книга была принята с благодарностью, а мы вежливо отправлены на дальнейшую экскурсию.
Которая чуть не окончилась визитом к целителям: я запнулась об осколок камня, валявшийся посреди коридора.
— Прости. — Гел успел поймать меня. — Кажется, я серьезно запустил замок.
— Кажется, да. — Я утопала в его светлых колдовских глазах.
И мое стремление держаться подальше от всех любовных переживаний стремительно таяло. Моргелин был тем, кому не страшно отдать свое сердце. Вот только… Яркая, талантливая Арлетт, красивая и опасная Нольвен — мне-то куда? Скучная, осторожная, слабая, вежливая до приторности и неконфликтная. Ах да, еще и зануда, но это уже профессиональное. Проектировщик зелий не может быть легкомысленным.
«Все, что во мне есть красивого и необычного, — волосы», — промелькнуло у меня в голове.
— Ты можешь изменить здесь все, что захочешь, — сказал вдруг Гел и положил мою руку на сгиб своего локтя.
— Ты настолько не любишь это место?
— Я выжег комнату, в который жил… В которой она держала голема. — Моргелин пожал плечами. — Здесь красивый сад, а по осени яблоки просто медовые. Но жить здесь… Невозможно.
И в этом последнем слове было столько отвращения, столько ненависти к этому месту, что я, подавшись вперед, спросила:
— Тогда почему ты здесь живешь?
— Я Хранитель Закона, — просто ответил он.
— Сделай это место официальным, посели здесь своих людей. Оставь для себя покои, кабинет и что еще нужно для работы. Ты же можешь открывать порталы.
Он посмотрел на меня странным долгим взглядом.
— Обычно мне советуют перестать страдать и начать действовать.
— Я потеряла свою дочь совсем ненадолго. И я знала, что она жива, что целы мои щиты, свитые в кокон вокруг нее. И все равно я была готова умереть от ужаса. Ты же потерял сына.
— Которого никогда не было.
— А разве это имеет значение? Он был для тебя. Ты… Ты нашел того ребенка, с которого она взяла слепок?
