— Человек? — с бесконечным удивлением переспросил призрак.
ГЛАВА 30
— Надеюсь, — буркнула я. — Но кое-кто считает, что чудовище.
— Интересно… Очень интересно, — протянул Лемок.
— Не вижу ничего интересного. И если вы позволите…
— Да, да, конечно, — спохватился призрак. — Вы без сомнения устали. Пойдемте.
Я провожу вас до королевских покоев. Надеюсь, ваш избранник не удивился вашему отсутствию.
— Мой избранник? — сообразив, куда клонит Лемок, фыркнула я. — Нет. Не удивится. Думаю, он давно спит. Но на крайний случай у него есть еще Глория.
— Глория? Вы миритесь с наличием соперницы?
— Даже покровительствую ей, насколько это в моих силах, — усмехнулась я.
— Что-то изменилось в мире, с тех пор как я уснул, — покачал головой призрак.
— Возможно. А когда вы уснули?
— Сложно сказать. Кто сейчас правит?
— Густав Пятый.
— Да? Удивительно… Очень странно. Значит, я проспал как минимум двадцать лет, если не больше.
— Откуда такие выводы?
— Я помню его мать, когда она только носила этого ребенка. Или не этого? У Густава есть браться или сестры?
— Да, есть. Старшая сестра, ее высочество принцесса Эрика.
— Эту я помню, — поморщился призрак. — Невероятно невоспитанная и безголовая особа. Отец не обращал на нее никакого внимания, вот и выросло… то, что выросло. Впрочем, его можно понять.
— Вряд ли можно понять родителя, не обращающего внимания на собственное дитя, — качнула головой я.
— Родителя — нельзя, — непонятно отозвался призрак и умолк.
Мне тоже не особо хотелось разговаривать. Поздний час и какая-то непривычная усталость давали себя знать. Я шла по тайным переходам дворца, едва не спотыкаясь на каждом шагу, и мечтала только о том, как доберусь наконец до кровати.
Наконец ворота имени герцога ла Вейна с едва уловимым шорохом распахнулись передо мной. Со вздохом облегчения я проскользнула в бывшую королевскую спальню. Лемок, по-видимому, так же относился к приличиям, как и его коронованный приятель: он совершенно спокойно последовал за мной, просочившись сквозь стену.
Я проворчала что-то невнятное и осторожно приставила к фальшивой стене медную ванночку его величества, а сверху приладила пару канделябров.
— Что это? — удивленно спросил Лемок.
— Сигнальный артефакт, — буркнула я. — Откроется дверь, и будет большой ба-да-бум. Не люблю сюрпризы, знаете ли. А с некоторых пор так просто ненавижу.
— Оригинально.
— А мы, люди, вообще существа оригинальные, — усмехнулась я. — Даже без магии обходимся, представляете?
— Сарказм вам не идет.
— Еще меньше мне идет злость. И если вы напугаете Глорию или малыша, то узнаете почему, — парировала я, берясь за дверную ручку.
— Малыша? — переспросил призрак.
На это я даже не посчитала нужным ответить: «Если потащится за мной, пошлю в лучших традициях портового кабака, и черт с ним, с приличным воспитанием». Лемок потащился… Но едва я открыла рот, чтобы привести свою мысленную угрозу в исполнение, как в ушах прошелестел его бархатный голос:
— A это, я так понимаю, будущий Густав Шестой?
— Это нынешний Густав Пятый, — нахмурилась я, смерив зависшего у колыбельки призрака недобрым взглядом. — И если вы его напугаете…
— Ни в коем случае. Я вообще не любитель заниматься такой ерундой. Это Густав у нас развлекается подобным образом. Видите ли, почтительности живым не хватает. Но если это Густав Пятый, то вы…
— Его няня.
— Но Густав сказал… — опешил призрак и ту же закатил глаза к потолку. — Ну правильно! Это же Густав сказал! Густав… Нет, все-таки я слишком долго спал. Уже одно то, как он легко нас покинул, должно было меня насторожить.
— В следующий раз будете осторожнее, — невольно хмыкнула я.
— И все же я не понимаю, — качнул головой Лемок.
— Я тоже не все понимаю, но сейчас хочу только одного — спать, — прямо проговорила я. — И если вы будете столь любезны… Я не привыкла принимать ванну в обществе мужчин. Даже покойных.
— Стесняться своего тела… — вздернул брови призрак. — Где вы нахватались таких замашек?
— Эти замашки называются правила приличий, — прошипела я, краем глаза следя за Глорией, которая уже начала ворочаться на своей тахте. — To, чему учат детей родители.
— Ах, вот оно что, — недоверчиво протянул призрак. — Тогда не буду вам мешать. Но я хотел бы побеседовать с вами завтра.
— Если вы обещаете не врываться ко мне в ванную и никого не пугать, то приходите, — сдалась я.
— Меня никто не увидит, кроме вас. Но с вами я поговорить просто обязан.
— Обязан? — прищурилась я, заподозрив очередную пакость авторства проклятого ла Вейна.
— Да, — склонил голову Лемок. — Островитяне чтят долг жизни. А вы спасли мне жизнь.
— Вы умерли триста лет назад, — опешила я.
— И что с того? Если бы не ваш великодушный поступок, я больше никогда бы не проснулся. Жизнь это или нет, но сейчас я здесь благодаря вам…
— Тогда сделайте так, чтобы я не пожалела о собственном великодушии. Позвольте мне наконец лечь спать.
— Как вам будет угодно, — поклонился эльф и поплыл в сторону все еще открытой двери. — Но завтра я вернусь.
— Обязательно, — отозвалась я, с трудом подавив зевок.
Лемок это заметил, еще раз коротко кивнул и убрался окончательно. Я мысленно пожелала Густаву, который втравил меня в эту историю, разбить свою призрачную голову о первую попавшуюся притолоку, и отправилась в ванную. Там меня, слава богам, никто не потревожил. Осмотрев помещение и убедившись, что никаких призраков в обозримом пространстве нет, я быстро ополоснулась под струей прохладной воды, стараясь держаться спиной к глухой стене.
Четверть часа спустя все загадки мира перестали меня интересовать, потому что я наконец донесла больную голову до подушки.
А наутро меня разбудил дикий грохот. Подскочив на полметра, я вылетела из-под полога кровати, как будто за мной гнались все демоны мира.
— Ой… Леди ла Рум… Доброе утро. Простите, я вас разбудила, — извиняющимся тоном проговорила Глория, показавшись в дверях с довольным малышом на руках. — Хотела искупать его величество, а какая-то безголовая служанка соорудила целую пирамиду из ванночки и подсвечников. Я только прикоснулась, и все это как посыплется…
«Так и было задумано», — проворчала я про себя, возвращаясь к кровати.
Убедившись, что я не собираюсь скандалить, кормилица снова скрылась в бывшей королевской спальне. Воспользовавшись этим, я быстро переоделась и открыла один из своих сундуков. Пора было подумать над более приличными сигналами, чем грохот падающего железа. Так и ребенка можно заикой сделать, не говоря уже о том, что от сегодняшнего тарарама у меня до сих пор глаз дергался.
Несколько подходящих артефактов в моих тайниках нашлось. Конечно, можно было бы заказать нечто подобное ла Вейну. Вряд ли он стал бы отказывать. Но это означало открыть ему свои планы. А герцогу я все еще доверяла не до конца. Хотя уже гораздо больше, чем поначалу.
Я присела на край того самого сундука, который когда-то поставил в глупое положение отвратительного ла Брука, и задумалась. После всего, что я о нем узнала, ла Вейн вызывал у меня двоякие чувства. С одной стороны это был тот же самый ла Вейн, который отнесся ко мне, как к нерадивой прислуге, загнал меня в банку с пауками, именуемую «королевский дворец», и вообще нарушил ставшее привычным спокойное течение моей жизни.
С другой… за последние дни я узнала об этой своей жизни гораздо больше, чем за предыдущие десять лет. Уже одни обвинения в том, что я, оказывается, была чудовищем, угрожавшим всему континенту, чего стоили. И пусть я пока не понимала, откуда появился такой бред, это ничего не значило. Клубок, уничтоживший мою семью и родину, показал кончик нити. И я не я буду, если не доберусь до ее другого конца.
Но была и третья сторона. Та, о которой я думать не желала, но все равно думала. Судьба ла Вейна, как выяснилось, мало чем отличалась от моей. Мы оба в юности потеряли то, что считали незыблемым и постоянным. Меня это привело на стезю воровки, а его на место главы тайной стражи. Но мы оба так и остались чужаками в том новом мире, который вынуждены были обживать.
