А потом еще один. И еще. Пока я сама не начала подмахивать, выгибать спину и жадно впиваться в его губы.
Сильные пальцы до боли сжимали ягодицы, направляя их навстречу его толчкам. Завтра появятся синяки. Они всегда появлялись. Ингвару потом становилось стыдно, он сам мазал их особой мазью, но в следующий раз все повторялось.
И меня возбуждало то, что он не мог держать себя в руках. Значит, хотел до безумия. Нуждался во мне.
Плевать на все — побочные эффекты эликсира, связь пары, отсутствие привычной для человеческого понимания любви. Я знала, телом и душой, что это — мой мужчина. Мой, и ничей больше. Только я могу претендовать на его внимание, интерес, желание. Чуть позже — на любовь, уверена, мы и до этого доберемся.
Понимание обоюдной принадлежности друг другу — он мой, я его, — начисто уносило призрачные остатки рассудка. Оставались животное влечение, безудержная страсть и хищное желание обладать.
Именно поэтому отдавалась здесь, на сырой земле, со всей страстью, со всем пылом, на который была только способна. Отдавалась — и получала гораздо больше.
Толчки стали грубее, жестче. Ингвар оторвался от моих губ и, крепко схватив волосы на затылке, посмотрел в глаза. Он говорил, что у драконов нет такого внутреннего зверя, какой есть у оборотней. Но сейчас я, казалось, видела именно его. Оскаленный рот, изрезанное острыми чертами лицо и горящие огнем глаза с вертикальными зрачками.
На миг испугалась, но контрастная смесь страха вперемешку с удовольствием резко привела меня к финалу. Выгнувшись, я вскрикнула, взрываясь и собирая себя по кусочкам. Но даже там, на самом пике наслаждения, я видела драконьи глаза на человеческом лице.
Ингвар зарычал совершенно по-звериному. Вибрации отдались в его груди и перешли ко мне. Он еще раз толкнулся вперед и замер, придавливая к земле всем телом.
Тяжело дыша, уткнулся лицом в шею. Горячее дыхание обжигало, заставляло соски напрячься, что было ощутимо даже сквозь ткань. Кажется, тело было готово ко второму раунду — а вот я нет, поэтому старалась не выдать неожиданно острого возбуждения.
— Что же ты со мной делаешь, Агата… — выдохнул Ингвар.
Внутри сжалось от этих слов. Не внизу живота, гораздо выше. Это сердце щемило от неприкрытой нежности в его голосе.
Весь день мы провели у озера. Пили вино, рассказывали друг другу о своей жизни, занимались любовью. Последний пункт — чаще всего, как будто пытались компенсировать несколько дней в разлуке.
Одежда высохла только к вечеру, тогда мы и засобирались обратно. Честно говоря, мне не хотелось возвращаться во дворец. В последнее время он стал для меня максимально чуждым, хоть я и старалась это чувство подавить, скрываясь за хлопотами по подготовке.
На следующее утро мы вновь вернулись к своим делам. Когда Корделия разбудила меня, половина кровати, на которой спал Ингвар, оказалась пуста. Он в последнее время активно занялся делами королевства, чтобы после свадьбы хотя бы неделю провести в спокойствии.
— Доброе утро, Агата, — сухо кивнула Корделия. За все время, что я её знаю, драконица ни разу не улыбнулась. — Я зашла, чтобы разбудить вас. Слуги принесли завтрак, через полчаса придет портниха на первую примерку платья.
— Да, спасибо, — сонно вздохнула я, уткнувшись лицом в мягкую подушку. Хотелось урвать еще хотя бы минуточку сна, но организм уже проснулся. Пришлось вставать.
Ближе к окончанию завтрака пришли Эйприл и Карла. Забыв, что в шестнадцать лет девушки считаются совершеннолетними в большинстве королевств, сестры совершенно по-детски вскрикнули, восхищаясь большой кроватью, и начали на ней прыгать. Две темные косы весело прыгали вверх и вниз вслед за хозяйками.
— Мы пришли посмотреть на платье! — заявила Эйприл, когда им надоело дурачиться. Спрыгнув с кровати, она ловко надела туфли и присела на стул рядом со мной.
— Я поняла, что не по мне соскучились, — насмешливо поддела я, не скрывая улыбки.
Карла, надув губы, спустилась с кровати, но туфли надевать не стала. Но тут же оживилась, спросив у меня:
— Агата, а ты не будешь против, если дома мы подругам будем хвастаться, что у нас сестра — королева драконов?
Вопрос был задан из вежливости, наверняка они перед всеми уже похвастались.
— Думаю, уже весь континент знает мое имя, — криво улыбнулась я и заметила: — Но я не стану королевой. Это титул, который носят правители Каринтии, Вормесса и других стран. У драконов есть вождь.
— А ты тогда кто — вождица? — хихикнула Эйприл.
Карла хрюкнула от неожиданной шутки, но тут же смущенно прикрыла рот рукой.
— Я буду женой вождя. Когда обращаются не к Ингвару, а к нам обоим как к правящей паре, то говорят «правитель» и «правительница», — терпеливо пояснила я.
Эйприл насмешливо округлила глаза. Захотелось показать ей язык, но я сдержалась. Все-таки уже взрослая женщина, скоро замуж выйду, нечего с девчонкой дразниться.
Дверь открылась, и показалась золотоволосая голова Иларии. Девушка нашла меня взглядом, приветливо улыбнулась и сообщила:
— Платье готово к примерке, Агата.
Эйприл и Карла, снедаемые любопытством, выскользнули в коридор, я — за ними. Только сначала залпом допила остатки вкусного чая из смородины — в Каринтии такого не встретишь, и, впервые попробовав его здесь, я сразу же влюбилась.
В соседней комнате, пустующей, временно устроилась портниха. Получив пространство, она практически перекочевала в покои из своей лавки: остальными заказами занимались её помощницы, она же лично создавала мое свадебное платье. Лишь за эту чуткость мне хотелось от всей души её поблагодарить.
С помощью Иларии портниха аккуратно сняла платье с манекена. Я переоделась очень быстро, так не терпелось увидеть себя в зеркале.
— В принципе, основное готово, — заключила портниха, придирчиво меня разглядывая. — Осталось украсить лиф и рукава драгоценными камнями, и все.
Четыре пары глаз (сама портниха, Эйприл, Карла и Илария) внимательно смотрели на меня. Точнее, на мой наряд. И безумно хотелось увидеть то, что видели они!
Хотя и без зеркала можно сказать, что чувствую себя в этом платье очень комфортно. Лиф с вшитым корсетом не давил на грудную клетку, давая свободно дышать, пышные юбки не путались и не тянули вниз.
— Покажите мне! — в нетерпении воскликнула я, заламывая руки.
Портниха, понятливо улыбаясь, пододвинула напольное зеркало так, чтобы я в нем отражалась полностью. При первом взгляде на отражение сердце застучало чаще.
Часть рукавов, выполненная как воланы, визуально сужала талию. Белый цвет оттенял кожу, но очень удачно, вырез делал акцент на ключицах и тонкой шее. Огненно-рыжие волосы смотрелись очень ярко: их определенно нужно убрать в красивую высокую прическу, открыв лицо и плечи. И украшений никаких не нужно, достаточно камней, которые портниха вошьет в лиф.
На глаза навернулись слезы. Хотелось плакать просто от умиления. И каждому говорить: «Посмотрите, какая я красивая!». А когда я представила реакцию Ингвара… Боги, не удивлюсь, если церемония затянется из-за того, что жених запрется с невестой в спальне!
От этой мысли щеки покраснели до морковного цвета и стали сочетаться с волосами.
— Ну что за красота! — воскликнули позади. Знакомый голос.
Эйфории как не бывало. Вернувшись с небес на землю, я обернулась к Ирен и вежливо произнесла:
— Благодарю.
Это все, что удалось выдавить. И вообще, что она здесь делала?
Как будто прочитав мысли, Ирен усмехнулась и пояснила:
— До меня дошли слухи, что невеста забраковала предложенную мной модель свадебного платья. Вот, решила узнать, что же ты предложила на замену.
Пока она с недовольным выражением лица осматривала наряд, мне с трудом удалось сохранить самообладание. Я даже нацепила слабую улыбку, хотя знала, что сейчас она начнет сыпать критическими замечаниями.
