«Не половину, а всего один!» – чуть было не возразила я, но прикусила язык. Всё-таки молчать – ужасно утомительное занятие. И наверняка вредное для здоровья.
Вереница лордов потянулась к залу для голосования. Мы молча наблюдали за процедурой.
К счастью, та оказалась весьма краткой. Уже через десять минут лорд Зазини огласил итог:
– Решение принято. Лорд Адриан Тайбери исполняет обязанности ректора Академии вплоть до нового дня выборов. Поздравляю, лорд Адриан.
Адриан сухо кивнул.
– Благодарю. С этого же дня я приступаю к своим новым обязанностям. Поверьте, – быстрый взгляд на внука, – преференций никому не будет.
В это я могла поверить. Адриан явно любил своего внука, но, похоже, считал, что даже строгое обращение пойдёт тому только на пользу.
Взгляд Адриана остановился на мне. Историю с тетрадью он не забыл, я это знала. Но и сказать мне что-либо он не мог. Кодекс останавливал его надёжнее каменной стены.
Коротко кивнув внуку на прощание, Адриан вышел из зала первым. Лорды потихоньку начали следовать за ним.
– Кстати, знаете, почему нет Марка, хотя у него есть полное право здесь быть? – конфиденциально прошептал Файен. – Там такая история – вы упадёте!
Тайбери поднял бровь. На меня мой повелитель не смотрел, молча подчёркивая: я всего лишь шейра, и моё дело – стоять сзади красивой мебелью и надеяться, что на меня никто не сядет.
– Ну?
Файен подошёл ближе.
– Он влюбился в свою Кристину по уши. Настолько, что не хочет завершать контракт вообще никогда. Даже если она вдруг не сможет быть его шейрой, он хочет после окончания контракта остаться с ней-настоящей, без шейриной магии. Представляете?
Я не представляла. Тайбери, судя по его лицу, тоже.
– Кристина, естественно, с первого дня от него без ума. Мать Марка в ужасе, отец практически из дома Марка выгоняет и грозит лишить содержания, если он решится на этакую глупость. Требует, чтобы сын не попадался ему на глаза, и чуть ли не наследства готов лишить. – Файен нервно потёр карман. – Впрочем, наследство-то ладно, а вот содержание… Тяжело без денег-то.
Я не выдержала и чуть не хихикнула, удержавшись в последний момент.
– Файен, – раздался ледяной женский голос за моей спиной. – Я предупреждала тебя, чтобы ты не приезжал сюда.
Файен лениво обернулся.
– Сестрёнка, – протянул он. – Какой неприятный сюрприз.
Виолетта смерила меня испепеляющим взглядом. Сложно было сказать, к кому из нас она испытывала больше тёплых чувств, ко мне или к Файену.
Но потом она повернулась к Тайбери.
– Тай, – с любезной улыбкой произнесла она.
– Виолетта. – Тайбери вернул ей её улыбку.
Их взгляды встретились, и я с внезапно вспыхнувшей неприязнью увидела, что в глазах Тайбери не было ни холода, ни неприятия, ни малейшего нежелания говорить с Виолеттой. Словно он действительно смотрел на свою невесту – и был рад ей.
– Что ж, ты добился своего, Тай, – проронила Виолетта небрежно. – Баррасу придётся отступить. Но как же так получилось, что ты видел эту Деанару в Академии, когда она явно нарушала все возможные правила и порядки, и не задержал её?
Виолетта смерила Тайбери подчёркнуто вопрошающим взглядом.
– Ты ведь не нарочно дал ей уйти, правда? Разве она настолько хорошенькая?
Тайбери с иронией улыбнулся.
– Действительно странно, да? Дом Кассадьеро – мои враги. Деанара – одна из рода Кассадьеро. Ещё недавно я собирался разбить её кристалл. А тут…
– Тебе таки понравилась эта нахальная и дерзкая девица? – подсказал Файен. – И ты… не то чтобы пожалел её, просто решил, пусть лучше волки от испуга скушают друг друга? Пусть она покусает Барраса или тот съест её, а ты уже отрубишь голову ослабленному дому и подаришь её Виолетте в качестве трофея. Поверь, моя сестрёнка такие штучки ценит.
Виолетта фыркнула.
– Вряд ли. Тай притворяется, что он воюет с женщинами так же легко, как с мужчинами, но манеры ему не позволяют. Не так ли, Тай? – Она насмешливо взглянула на Тайбери. – Выгнать из Академии – это запросто, но убить?
Она нахмурилась сильнее.
– Но всё же почему ты её не задержал? Ты же говорил, что Деанара опасна и, если у Кассадьеро есть эта их дурманная магия, она может стать ещё опаснее. Разве что…
Виолетта вдруг остро посмотрела на меня.
– Баррас упоминал при отце, что твоя шейра похожа на Деанару, – проронила она. – «Нахальная и дерзкая», хм?
– И владеющая магией, – хмыкнул Файен. – Практически одно лицо. Тай, может, выдадим твою шейру за Деанару, если настоящая Деанара не появится? Наденем на неё алые перья, прикрепим стразы на самых вызывающих местах, тогда на лицо никто и не посмотрит!
Взгляд Виолетты сделался ещё пристальнее. Неужели она тоже любительница вызывающих стразов? Или тут что-то другое? В любом случае хватит её провоцировать!
Я кинула на Файена уничтожающий взгляд, но он и бровью не повёл. Тайбери, хватит спать! Тут твою шейру перьями собираются закидать! А то и засунуть перо… куда-нибудь.
На лице Тайбери, впрочем, явно отразилось не негодование, а самое что ни на есть предвкушение алых перьев. Вот ведь… какой у меня злонамеренный повелитель!
А лицо Виолетты внезапно стало очень, очень задумчивым. И взгляд её расширенных глаз всё ещё был направлен на меня. В моё лицо, в которое Виолетта вглядывалась со странной жадностью.
Мне стало ещё больше не по себе. Проклятье, и даже сказать ничего нельзя!
Наконец Виолетта передёрнула плечами.
– Пойду побеседую с Жанет, – небрежным тоном бросила она. – Интересно знать, что Юлиус с отцом сейчас чувствуют. Увидимся на вечеринке, дорогой.
Не прощаясь с Файеном, она развернулась и изящной походкой направилась в угол зала, где Жанет с каменным лицом выслушивала Юлиуса. Поодаль Баррас втолковывал что-то леди Озри, слушающей его с явно скучающим видом.
– Едем, – коротко сказал Тайбери. – Хватит с меня Академии на сегодня. Файен, увидимся вечером у меня.
– О, не беспокойся, – Файен ехидно ухмыльнулся своей фирменной улыбкой городского франта и бездельника. – Ни за что не пропущу такое событие.
Тайбери сделал жест, призывая меня следовать за ним. Я молча повиновалась. Между прочим, я так и не произнесла ни слова, как и обещала! Я приосанилась. Какая я послушная шейра, однако! Хочу печеньку! Шоколадную. Можно две. Или ящик. Половину, так и быть, скормлю кактусам. А то у них после портрета Виолетты до сих пор тайная отрыжка.
Я машинально обернулась в дверях. Книги, забытые, остались лежать на столе, и я заметила, как Юлиус глядит на них с такой злостью, словно сжёг бы их до единой, дай ему волю. Да-да, парень, тебя обхитрили, обвели вокруг пальца, натянули тебе нос, и вообще, если ты надеешься остаться наследником дома Кассадьеро, когда я вернусь, то очень зря. Муа-ха-ха!
А потом я повернула голову в шаге от выхода, и мысленный злодейский смех замер на губах. Точнее, в голове.
Виолетта с холодной улыбкой говорила что-то Баррасу. Если не смотреть пристальнее, было похоже, что их объединяет обычный вынужденный светский разговор. С таким лицом говорят с людьми, с которыми ты обязан раскланиваться и обмениваться ничего не значащими фразами, отдавая должное их положению в обществе. Никакого удовольствия вам обоим это не доставляет, и оба вы мечтаете, чтобы это скорее закончилось.
Но всё же эти двое стояли вдвоём; Зазини нигде не было видно. И судя по расширенным глазам Барраса, обычной светской беседой их разговор не был. Напротив.
Моё сердце заколотилось. Могла ли Виолетта…
Что она могла? Продать Тайбери, победителя и своего будущего мужа, Баррасу, проигравшему сегодня? Нет. Глупо, нерационально, а Виолетта, когда её не ослепляет ярость, весьма рациональна. Тайбери она предавать не будет.
Значит, это что-то другое. Или её действительно ослепила ярость?
Или и первое, и второе вместе?
– Повелитель, – негромко позвала я. – Посмотри.
Леди Озри, выходящая из зала, бросила на меня удивлённый взгляд, но ничего не сказала.
