– Розги… – задумчиво протянул он. – У меня действительно чудовищно богатая фантазия, правда? Хочешь их облизнуть? Может, даже откусить кусочек?
– Нет!!
– А зря.
Тайбери коварно ухмыльнулся, показывая мне вторую розгу, и я с замиранием сердца увидела, что та покрыта свежайшим чёрным шоколадом. Я чуть не застонала. Ну так нечестно же!
Тем временем мой повелитель с хрустом откусил чуть ли не четверть розги, и я мрачно проследила за тем, как во рту Тайбери исчезает начинка из сладкой белой нуги.
Увы, остальные розги выглядели вполне себе розгами. Безо всякого шоколада. Я поёжилась, глядя, как они предвкушающе трепещут в мужской руке.
– Снимай штаны и ложись на кровать лицом вниз, – велел Тайбери. – Буду читать тебе лекцию о доверии.
– На мне нет штанов, – буркнула я. – Повелитель.
– Вот что есть, то и снимай.
Я скрестила руки на груди ещё крепче.
– Не буду!
Брови Тайбери поднялись выше. Он задумчиво посмотрел на меня…
И вдруг протянул мне шоколадную розгу.
– Обмен, – пояснил он. – Ты её съедаешь, снимаешь с себя всё и ложишься на кровать. Лицом вниз, как я и приказал.
Мягко он как-то приказал, если я до сих пор там не лежу!
Я с опаской покосилась на Тайбери и медленно взяла шоколадный прут, не забыв прикрыть грудь другой рукой.
– Допустим, лягу, – осторожно сказала я, лизнув шоколад раз и два. Тайбери, я заметила, не отрывал взгляда от моего язычка, изучающего чёрную шоколадную поверхность. – А потом, повелитель?
– А вот это уже не твоя забота. – Взгляд Тайбери стал строже. – Убедилась, что шоколад настоящий? Отлично. А теперь положи.
Деваться было некуда. Я осторожно положила розгу на столик и кивнула Тайбери:
– Отвернись.
Тайбери поднял бровь, поигрывая розгами с крайне намекающим видом:
– С чего бы? И не подумаю.
Гр-р! Он что, решил меня лишить последних шоколадных крох достоинства? Вредина!
Я зажмурилась и быстро, мысленно сделав вид, что никакого Тайбери здесь нет, шмякнулась на кровать животом вниз. Быстро двумя руками сняла с себя последнее – эх, надо было не четыре полотенца брать, а все восемь! – отшвырнула в сторону и осталась на кровати совершенно… то есть… м-м… неодетая.
Так, как Тайбери и хотел. Вот ему что, обнажённых женщин в жизни не хватает?
– Итак, – после паузы протянул Тайбери. Я словно воочию наблюдала, как он наслаждается видом моей голой спины и всего остального. – Поговорим о том, что случилось в зале Академии.
– Ты всех победил, повелитель, – проворчала я, не поворачивая головы.
– Тихо. Лекция, помнишь? Я читаю, ты молчишь и лежишь передо мной бессловесная и красивая. И перед моими розгами, если ты забыла.
Мне осталось лишь мрачно вздохнуть.
– Итак, – повторил Тайбери. – Ты сделала всё практически так, как я и просил. Ты молчала, не вмешивалась в разговор, не восклицала абы что, как в прошлый раз. Ты опускала взгляд, держалась за моей спиной и вела себя тихо и скромно, как и положено шейре.
Пауза. Многозначительная пауза.
– Именно поэтому мы разговариваем так, – его голос был обманчиво мягким. – А не по-другому.
– То есть вот это – мягкое и нежное наказание, повелитель? – не выдержала я. – Мне даже подушку не выдали, чтобы поспать во время лекции!
Вместо ответа холодные розги коснулись моей шеи. И медленно, со вкусом провели линию по позвоночнику.
– Может быть совсем иначе, – задумчиво произнёс Тайбери. – Не мягко и не нежно. Показать? Или продолжим лекцию?
Я сглотнула.
– Лекцию… повелитель.
– Именно. Так вот… – Ещё одна пауза. – Под конец ты не выдержала и окликнула меня, когда мы ещё не вышли из зала. И это твоё поведение заметили, что отнюдь не пришлось мне по душе.
Я прикусила губу. Ну да, вырвалось же! Но причина была!
– Сейчас я не желаю знать, почему ты это сделала, – произнёс Тайбери спокойно. – Раз ты не сообщила мне причину до сих пор, значит, не так она и важна.
– Важна! – всё-таки выпалила я. – Виолетта разговаривала с Баррасом!
– Я это видел. И?
– И?! – Я едва не перевернулась на кровати, едва удержавшись в последний момент. – Это Баррас! Враг! И она явно рассказывала ему что-то интересное, ты бы видел его глаза!
– Ты переигрываешь, – устало сказал Тайбери. – Если Виолетта говорила с Баррасом, это не значит, что она решила перейти на сторону дома Кассадьеро средь бела дня и при свидетелях, и ты прекрасно это знаешь.
– Так не ехать же ей в его особняк! – резонно парировала я. – Повсюду глаза и уши!
– И в особняк его она не поедет, – ровно сказал Тайбери. – Я её будущий муж. Точка. Ей по-прежнему не нравишься ты, это правда, но этот вопрос, надеюсь, мы решили.
– Как? – вновь не выдержала я. – Договорились, что выкидываете меня из твоего дома, как только истекает мой год?
Молчание. Долгое.
– А тебе хочется именно этого? – негромко спросил Тайбери.
Я замерла. Проклятье, ну как отвечать на такие вопросы, лёжа на кровати, когда над тобой нависает рука с почти-шоколадными-розгами? У меня же голова не работает! А работает… ну…
…в общем, не голова.
– Ты же сам хочешь, чтобы я ушла и не мешала твоим супружеским радос… твоему супружескому счастью, повелитель, – почти жалобно сказала я. – К тому же, если ты попросишь меня остаться, ты проиграешь пари, помнишь? И будешь вынужден отдать мне столько денег, что ни на какие топазовые браслеты для жены не останется!
– Останется, – небрежно хмыкнул Тайбери. – Не в деньгах счастье.
– Угу. А в их количестве.
Вздох.
– Жадная у меня шейра. – Тайбери присел рядом. – И что тебя не устраивает? Жизнь со мной в этом доме? Куплю для тебя другой. И ещё один, у моря, чтобы купаться и дурачиться там, когда в голову взбредёт.
– А ещё десяток экипажей, – мрачно проворчала я. – И шубу.
– И что ты будешь делать с десятком экипажей? – с иронией спросил Тайбери. – Запустишь поезд?
– А вот да! – Я приподнялась на локтях и посмотрела на него. – Не ты один хочешь вечеринок и радостей, повелитель! Я тоже хочу!
Там, на ярмарке почти год назад, я радовалась жизни. Смеялась, пила сидр из кружки, болтала ногами, сидя на столе. А сейчас…
Нет, с Тайбери были поводы для радости. Десерты, например. Солнце на чердаке и его ласки на полу тренировочного зала.
Но мне хотелось беззаботности. Радости. Смеха, не омрачённого ни дерзостями, ни противостоянием.
– Хочешь праздника? – негромко спросил Тайбери.
– Ещё как!
Наши взгляды встретились, и мы вдруг подумали об одном и том же.
День шейр. День, когда первокурсники по обычаю берут себе первую шейру, а более взрослые маги продляют контракт. Для нас с Тайбери этот день не годовщина, ведь шейру он получил позже. Но всё равно это праздник.
А ещё этот день будет означать, что наш контракт совсем скоро закончится.
Праздник для всех. Даже для шейр.
– Особенно для шейр, – прошептала я.
– Воображаю, сколько шоколадных розог придётся для этого приготовить.
Мы переглянулись и засмеялись. Я разом забыла о неловкости и похлопала рядом по простыне.
– Иди сюда, повелитель.
– Хм?
– А просто полежим и поболтаем, – предложила я. – Устроим перерыв между лекциями. Ну… или обсудим моё наказание? А то ты всё грозишься, но как доходит до главного…
Ай!
Розга звучно, хотя и совсем легко, шлёпнула меня по филейной части. Я невольно потёрла ладошкой ушибленное место. Проклятье, красный след останется дня на три, не меньше!
– Тебе вот этого хотелось? – невозмутимо уточнил Тайбери. – Поздравляю. Понравилось?
– Очень, – сквозь зубы процедила я, всё ещё потирая пострадавшее бедро. – Вот в кого ты такой… повелитель, мой вредный повелитель?
– В себя, наверное, – неожиданно серьёзно ответил Тайбери. – И в отца. Жаль, что я не смогу вас познакомить.
Я вздрогнула. Таких фраз не говорят шейре. Эти слова Тайбери мог бы сказать Деанаре, если бы я была на месте Виолетты.
