Грозы и звёзды - Оливия Вильденштейн

— Она приедет сегодня?

— Не-а. Справляет день индейки со своей мамой и братом. Она попросила Несс сообщить мне, что если я объявлюсь, она не появится в поселении ни этим летом, ни когда-либо.

— А у неё есть выбор?

— И да, и нет. Она всё ещё учится в колледже, так что у неё есть причина оставаться там.

— Ты пытался написать ей электронное или обычное письмо? Может быть, если бы ты выразил свои чувства на бумаге…

— Так делают только девки.

Я упёрла руки в боки.

— А может быть, девки так делают, потому что девки любят красивые слова?

— Я предпочитаю делать, а не говорить

— Ну, твои действия не приносят никаких результатов, так что, может, стоит попробовать слова?

Он почесал подбородок, который давно было пора побрить.

— И что я скажу? Моя кровать так холодна с тех пор, как ты ушла, и я хочу видеть, как твой живот и грудь станут большими?

Шторм впал в задумчивость, посасывая свой палец.

— Эм, нет. Тем самым ты фактически скажешь, что ты скучаешь по сексу…

— Я скучаю по сексу.

— И тебе не терпится увидеть её толстой.

Он приподнял бровь, которую пересекал шрам.

— Толстой? Я говорил о её животе и груди. Чёрт, её грудь станет просто огромной.

Я все смотрела и смотрела на него, потому что он был самым бескультурным человеком, которого я когда-либо встречала, и это при том, что я жила среди оборотней, которые соприкасались со своей животной природой чаще, чем с человеческой. Не говоря уже о том, что у меня было четыре брата.

— О, Ликаон, ты вообще не фильтруешь слова.

— Я яркий представитель честных людей. И кто, чёрт возьми, этот Ликаон?

— Бог всех волков, — я нахмурилась. — Разве вы не поклоняетесь ему? Или ей?

— Или ей?

— Ликаон не имеет пола.

Он встряхнул головой.

— Истинные боулдеровцы почитают луну и своего Альфу: но точно не какого-то выдуманного Бога.

Я чуть было не сказала, что Ликаон не выдуманный бог, и что он упоминается во многих текстах, но я не хотела сейчас с ним спорить.

— Слушай, я, конечно, не специалист по отношениям, но тебе надо заставить её почувствовать себя любимой. Потому что ты явно любишь её не только за секс.

Повисла тишина.

— Так ведь?

— Да, чёрт побери.

Я выдохнула.

— Значит, мне надо написать ей какое-нибудь милое дерьмо?

Я склонила голову набок.

— Для начала, не называй это дерьмом.

Он скривил губы.

— Может быть, ты могла бы написать этот текст за меня, а?

— Это должно идти из твоего сердца.

— У меня не очень-то поэтичное сердце.

— Давай ты попробуешь написать что-нибудь, и сегодня за ужином покажешь мне, что у тебя получилось. А я помогу тебе исправить текст.

Его улыбка стала шире.

— Звучит неплохо, Кникнак.

— Вообще-то я Никки.

Он похлопал меня по голове. В прямом смысле, похлопал.

— Когда мне кто-то нравится, я даю ему прозвище.

— Хорошо… но Кникнак?

— Прикольно звучит.

— Это какая-то ерунда.

— Если тебе совсем не нравится, я могу называть тебя Пухляк.

— Точно нет.

— Будет Кникнак, — он улыбнулся. — Значит, между нами всё в порядке?

Я приподняла одну бровь.

— Было, пока ты не придумал это ужасное прозвище.

— Я так и знал!

Он щёлкнул пальцами, чем разбудил Шторма.

— Прости, малютка Разрушитель.

Он погладил Шторма по голове, и тот снова заснул.

— Ты о чём? — спросила я, в то время как Лукас схватился за ручку двери.

— Я беспокоился, что ты не заходишь к нам из-за меня, но теперь я понял, что ты избегаешь Лиама.

Я сжала губы.

— Всё ещё не хочешь поговорить об этом?

— Нет.

Он открыл дверь.

— У него был сложный год, Никки.

— Не у него одного.

Его взгляд опустился на мою ногу.

— Верно.

В итоге я вздохнула.

— У нас с ним всё в порядке, Лукас.

— Я вижу, — тон его голоса был наполнен сарказмом. — В любом случае, увидимся сегодня вечером. Я принесу тебе своё сердце, а ты принесёшь своё магическое перо.

Может быть, Лиам больше и не нравился мне, но я должна была признать, что его Бета был милым. Ему, конечно, не доставало словесного фильтра, но при всём его добродушии, это ему даже шло. Но самое главное, Лукас, казалось, был хорошим другом. Именно таким другом, который, несмотря на свои собственные проблемы, переживал о других.

После того, как он ушёл, я отправилась готовиться ко дню Благодарения. Я слышала, что около десяти истинных боулдеровцев должны были присутствовать на празднике в этом году, а значит, следовало готовиться к большому пиршеству. И хотя большие семьи ужинали дома, одиночки, пары без детей и пожилые члены стаи должны были присутствовать сегодня на празднике. Интересно, собиралась ли Лори прийти?

В прошлом году она приходила в «Запруду», но не задержалась надолго. Нэйт, как истинный джентльмен, проводил её до дома, заставив Бейю ревновать. Она не разговаривала с моим братом на протяжении всего ужина. Хотя в итоге они все равно помирились.

Почти целую неделю от моего старшего брата не было ни слуху, ни духу. Я решила, что он был занят делом полуволков.

Если только он не был с Бейей.

ГЛАВА 18

Комплект красного нижнего белья, который Эйделин подарила мне на день рождения, появился из ящика. Так же как и узкие чёрные кожаные штаны, к которым я подобрала топик из мягкой ткани, облегавший теперь моё тело, точно вторая кожа. Чёрная ткань была достаточно прозрачной, чтобы можно было разглядеть цвет моего лифчика, но вполне приличной для семейного торжества.

К сожалению, на этот раз моих волос не касались волшебные пальцы Эйделин, поэтому мне пришлось собрать их в высокий хвост. Перед выходом я нанесла на ресницы тушь, а на губы — алую помаду, цвет которой совпадал с цветом моего белья. Я уставилась на своё отражение в зеркале, висевшем рядом с входной дверью. Я не выглядела старой, но и не выглядела, как ребенок.

Я засунула помаду в карман своей куртки и направилась к пруду по расчищенной дороге, чтобы не шагать по скрипучему снегу, покрывающему холм. Пока я спускалась, я встретила нескольких оборотней. Это были мои друзья, которых я не видела некоторое время, так как большинство из них учились в колледже. Когда мы дошли до стайной закусочной, я догнала Фарру, одну из бывших Найла (хотя вряд ли их можно было назвать бывшими, учитывая, что это были отношения на одну ночь).