– Правильный ответ, как говорила учительница в школе. Единственная причина, по которой я устроился работать механиком на “Фантазме” – возможность заработать нужную сумму для спасения всех жителей нашей деревни.
– Ты хотел откупиться от кочевников? А я думала, что дикари не принимают никакую оплату и не берут взятки. Они просто грабят, и все.
– Я договорился об оплате убежища в горной крепости. Собрался привести туда всех жителей. Она хорошо защищена. Дикари в прошлом году попытались взять ее штурмом, и отступили, понеся большие потери. С тех пор, как в крепости поселился ваш наместник, вход стал платным и слишком дорогим для нас. Я все понятно тебе объяснил?
– И снова в ваших бедах виноваты мы, ландриане.
– Что я еще могу сказать? Так и есть. Я не обвиняю тебя лично. Ты тут совершенно ни при чем.
– Но ты ведь хотел, чтобы я пришла к определенному выводу? Считай, добился цели. Да, я могу решить все обозначенные проблемы. У меня достаточно серьезные и влиятельные связи.
Эвалейла сказала это с каким-то гордым упреком, который сильно меня зацепил, словно по коже прошлось острие ножа, не пробивая ее, но продавливая и слегка царапая.
– Я не собирался ни о чем тебя просить, – раздраженно хмыкнул я. – Но мы заговорили о наших семьях и…
– Но теперь ты от меня не отвертишься. Точнее, от моей помощи, – сглаживая возникшее между нами неприятное эмоциональное трение, девушка взяла мою руку и крепко пожала ее, как парень-друг, желающий поддержать в трудный момент. – Я могу сделать так, что наместник задрожит от страха. Он согласится вас принять в крепости абсолютно бесплатно. Еще лично будет кланяться вам в ноги и возьмется стелить ковровую дорожку на горной тропе, встречая вашу делегацию с почестями. Не беспокойся, я обо всем позабочусь и все устрою лучшим образом. Только нам надо решить одну маленькую проблему. Выбраться с этой планеты!
– Постараемся это сделать вместе. Идем в горы и верим, что у нас все получится. Мы сможем вернуться домой и порадовать своих близких.
Я встал и подал ей руку, помогая подняться и приглашая следовать за собой.
Эвалейла
Второй день похода мне дался легче первого. Накейн все правильно сказал, подбадривая меня в начале пути, что ноги разойдутся и перестанут ломить так сильно. Мою сумку он продолжал нести сам, хоть за день я несколько раз порывалась взять ее и повесить себе на плечо.
Мы шли то по сухой почве, устланной опавшей листвой, то по мелкой траве. Звериные тропы на пути больше не попадались. Та, что весь прошлый день служила нам надежным ориентиром и помогла пройти через болото, сворачивала в сторону от гор, и мы больше не могли ею пользоваться. Пришлось с упорством ученых-первооткрывателей двигаться вперед. Компас нам заменял Бади, он летел впереди на несколько шагов. Нам вдвоем с Накейном наконец-то удалось объяснить механическому компаньону, что долгая погоня за необычной бабочкой может стоить жизни его органическим друзьям.
Когда начало темнеть, Накейн выбрал место для нашего нового ночлега, не дожидаясь, пока сгустится кромешный мрак. День выдался пасмурный. Дождь не пошел, хотя по всем видимым признакам тучи были готовы искупать нас в прохладной воде. Моя кожа смогла восстановиться после экстремального загара, и это не могло не радовать.
Разведя костер, Накейн оставил меня помешивать воду в котелке, а сам в сопровождении Бади отправился на охоту. Пообещал добыть зверьков, следы которых нам часто встречались в этой молодой роще.
Место было, наверное, не меньше десяти раз проверено дроном и данкорским охотником. Оставшись в одиночестве, я утешала себя мыслями о том, что неприятных сюрпризов ждать не следует. Их тут попросту не может быть. Откуда бы им взяться, ведь здесь просмотрен каждый куст и каждое дупло на сухом дереве, с которого мы нарвали веток для костра. Но вскоре я узнала, что снова ошиблась. Недооценила щедрость местной дикой природы на разные нежданчики.
Уютно потрескивал костер, ввысь взлетали рыжие искорки. И вдруг в свете пламени мелькнула расплывчатая лохматая тень. В кустах послышался шорох, явно не предвещающий ничего хорошего. Как назло, у меня под рукой не было самонаводящейся бритвы. Она лежала в нескольких шагах от меня, в сумке под кустом. Додумалась же я туда ее положить.
Накейн предупреждал, что хищника может спровоцировать на бросок резкое движение или крик. Многие звери боятся огня, потому я выдернула длинную палку из костра и выставила ее перед собой, как факел.
Кусты шевельнулись. Испуганно попятившись, я прижалась спиной к дереву. Подумала, что если спиногрыз не увидит привычной цели, то, возможно, не станет нападать, а пробежит мимо. Или пятнистые хищники с ценным теплым мехом достаточно умны, чтобы схватить добычу когтистыми лапами и развернуть в нужном направлении?
Из-за кустов, не могу сказать, что к моей большой и светлой радости, но точно к некоторому моральному облегчению, появился не ужасный спиногрыз, а белый миленький пушистик. Очень необычное летающее существо, размером не больше Бади. Оно зависло в воздухе напротив моего лица, трепещущие в полете перья-крылышки в моем поле зрения сливались в будто сияющий в ночи яркий ореол вокруг маленького тельца. Хвостовые перья были длиннее и выполняли роль балансира. Пять темно-синих глаз были едва видны за белым пушком, покрывающим гладкую мордочку. Носа или ноздрей я не заметила. Рот представлял собой крошечное круглое отверстие.
Я дышала через раз, боясь пошевелиться. Помнила, что если веселый пушистик сильно испугается, то стремительно нападет, плюнет смертельным ядом. Переживала не только про собственную безопасность. Не могла допустить, чтобы малыш убил Накейна. Мне было страшно представить, как данкорский охотник с закинутой на плечо тушкой зверька или птицы выходит из кустов, пушистик видит в нем угрозу и мгновенно атакует. Нет, мы оба должны остаться в целости и сохранности, чтобы добраться до своей галактики, а потом уже и до родных планет. Нельзя паниковать. Нужно думать, чем отвлечь опасного милашку или как ему понравиться, доказать наши мирные намерения.
Как только пушистое чудо повернулось ко мне хвостиком, я уже была готова петь и танцевать от восторга. Но пока мне приходилось оставаться неподвижной. Впрочем, радость
