балконе в темной мантии и грозно смотрел на нас. — А вы тут развлекаетесь… — яд так и сочился из его уст. Все хорошее настроение в миг улетучилось. — Я вот тоже решил немного развлечься. И устраиваю бал через два дня. Конечно же он будет для избранных. Список гостей уже составлен. И каждый из них оповещен. Неявка будет расцениваться как измена и караться соответственно. Что на счет вас? — Он устремил свой пристальный взор на нас. — Не отходите от меня далеко. Мне понадобиться ваше слово. И умение влиять на решения других. Пусть все знают, чью сторону нужно занимать. С непокорными мы будем расправляться прямо на балу. Не хочу, чтобы вы пропустили такое замечательное волнующее зрелище. Не подведите меня. — и он удалился, оставив после себя удушающий смрад.
Маркус
Мы не спим. Никто из нас. Они изнуряют этим. Ослабляют. Настолько, что мы теряем сознание. Кормят один раз в день странного вида и запаха похлебкой. Нас бьют. Мучают. Но оставляют в живых. И так уже давно.
Я потерял счет времени. Я потерял все силы. И когда меня в очередной раз приходят бить, я не могу дать отпор. Я не могу даже защищаться. Но это еще не самое страшное. Больнее и страшнее всего видеть, как издеваются над твоими родителями, близкими! Видеть их лица, корчащиеся от боли! Видеть мамины слезы. Видеть, как над ними издеваются электрошокером, битой, молотком дробят кости, которые, ввиду наших особенностей, быстро неправильно срастаются! Но еще больнее — это осознание того, что ты не можешь им помочь! Это мука!
И даже, когда ты проваливаешься в небытие, теряя сознание, ты слышишь их крики, стоны, видишь их лица, глаза, молящие лишь об одном: «Хватит! Остановитесь! Убейте меня!».
Лишь тогда они уходят.
Мысли путаются. Дыхание неглубокое, сбивчивое. Потому что, мои сломанные в первый день ребра, срослись неправильно. Как в прочем и плечо, пальцы рук, лодыжка.
Я не знаю о травмах других. Здесь слишком темно и мой слух не такой острый. Они захватили управление нашими способностями. Мы не можем обращаться в волков, или пользоваться любыми другими способностями, такими как сверхскорость, не имеем преимущества над обычными людьми, кроме регенерации. И то, считаю, что нам что — то добавляют в пищу для регенерации, и это не наша природа — сущность.
Мы почти не разговариваем. Нет сил. Да и желания тоже. Лишь периодически в подземелье раздаются человеческие вздохи и всхлипы, сухое старческое дыхание вампиров или озлобленное ворчание.
Где ты, Вивьен? Я надеюсь, что ты еще жива. И мои кровавые видения — лишь бред сумасшедшего.
С этими мыслями, я снова провалился в бездну.
***
Вивьен
Ужасная ночь. Ужасный день. Из моего горла послышалось недовольное рычание. Ненавижу бездействие. Точнее действия, не приносящие результатов! Два дня я потратила, чтобы выяснить хоть что — нибудь об Аларике. И ноль! Лишь раз я поймала служанку, схватив за горло и приставив к стене. Они всегда появляются неожиданно, так же, как и исчезают. Бесит. Расспросы не дали ничего. У нее отрезан язык. Но глаза очень хитрые. Как будто она очень много знает, но не хочет говорить. Бесит. Также успела урвать пару секунд с одним из головорезов. Но когда я задала ему вопрос, он лишь грозно зарычал, а потом злобно улыбнулся.
— Что ты делаешь? — раздался знакомый голос за спиной. Николас. Я отвлеклась, и моя добыча испарилась. Черт.
— Пытаюсь наладить контакты. — соврала я. Уж это я умела.
— Неужели? — он, что, сомневается? — Зачем тебе? — я присмотрелась к его глазам.
— Скучно. — я посмотрела ему прямо в глаза. На моем лице никаких эмоций. Он же, когда услышал ответ, выгнул бровь и усмехнулся. Я склонила голову под неестественным углом. — Ничего смешного в этом нет. — я сжала челюсть и прошла мимо него, намеренно задев плечом так, что он пошатнулся, но удержался на ногах. Я направилась в свою комнату. Не хотелось общаться сейчас с ним. Хотя он мог знать очень много того, что нужно было мне. Но это было опасно. Я так и не разобралась в его намерениях и целях. Мне было неясно, зачем здесь Николас. Он был противоположностью Рика и сомневаюсь, что его охватывали такие же глобальные идеи по покорению мира. Он кажется более хитрым, чем Рик. Менее жестоким, даже наверно жестокости в нем совсем нет. Хотя, не сомневаюсь в том, что, если ему перейти дорогу, он достойно отомстит. Он явно преследует здесь другие цели, свои. Но какие? Этот вопрос мучает меня уже который день. Ведь из — за него может пойти крахом мой план по мести. Этот создаст мне лишние проблемы при планировании убийства. А они мне не нужны.
Я направлялась в свои покои через главный холл. Подготовка к балу шла полным ходом. Хотя многое и оставили таким же, каким он был, когда я только появилась здесь несколько дней назад. Все те же белые стены, на которых висят кроваво — красные гобелены. На них изображена наша история, все важные события, а также династии. Мы этим гордимся. Особенно, если принадлежим к одной из них. Огромные окна в пол занавешены плотными темно — красными шторами, а колонны увиты черными розами. Мраморная белоснежная лестница также была украшена. Черные розы обвили перила. А по ступенькам были разбросаны лепестки алых роз. Смотрелось все это очень гармонично и немного готично. Собственно, в духе вампирского замка. По периметру были расставлены небольшие диванчики, тахты, кресла, столы с пока еще пустыми фужерами, вазы. Но так, что середина холла оставалась пустой. В углу располагались музыкальные инструменты. Видимо, предполагается живая музыка. А в середине лестницы — полумесяца величественно расположились три кресла. Они отличались от других. Масштабом. И свои царственным видом. Они походили на трон. Но все это было выдержанно в определенном стиле и смотрелось немного пугающе, немного завораживающе.
Я прошла в свою комнату, еще находясь под впечатлением от увиденного. На бал я уже приготовила шифоновое платье. Пышное. С юбкой в пол. Бежево — серых оттенков. Оно было красивым. Но сейчас, взглянув на него, я поняла, что оно не подходит. Черт. Я порылась в своих вещах и ничего достойного не нашла. Печально. До бала осталось чуть менее четырех часов. А до ближайшего нормального бутика девять часов езды на машине. Или же менее пятнадцати минут на своих двоих. Я усмехнулась этой мысли. И вылетела из замка.
Когда бежишь и твои ноги почти
