моего зрения. Я отпрыгнула, когда он вскинул руку, выпуская острые, как лезвия, когти. Страж поймал рукав моей футболки. Та порвалась, и затем жгучая боль охватила моё плечо.
Тёплая влага заструилась вниз по моему предплечью, когда я выкрутилась из хватки, вызвав во мне чистейший первобытный ужас. Страх, охвативший меня, был вызван не раной и не тем, что Страж преследовал меня, он был вызван пролитой кровью.
Моей кровью.
Её запах наполнял воздух и уносился ветром, металлический, сладкий аромат, который никак не скрыть.
Она привлечет их, и это знание пробудило то, что было скрыто глубоко внутри меня — силу, которую я училась контролировать с самого рождения, скрытую до тех пор, пока отец не освободит её — освободит меня.
— Нет, — прошептала я, зная, что это бессмысленно.
Процесс был запущен, и его уже не остановить.
Жар вспыхнул в груди, сила и тепло тысячи солнц, прокатившись по моим венам, словно шторм и накаленная молния.
Моя благодать поднялась, вырвавшись на поверхность, взяла верх, несмотря на мою борьбу, даже, когда я попыталась подумать о зиме, о холодном утре и ледяном дожде. Бесполезно.
Я чувствовала это.
Жар побежал по моей руке, и белый свет заполнил уголки глаз.
— Ты должен бежать.
Но Страж не послушал.
Белый огонь бурлил во мне, и затем вырвался из моей ладони, выстрелив брызгами пламени, а мои пальцы сжались вокруг нагретой ручки, уже сформировавшейся в моей ладони. Тяжесть меча сильно ощущалась, и то, что только что произошло, по своей сути было знакомым, хотя я призывала его только однажды. Огонь вспыхнул от острых, как бритва, краёв, и воздух стал потрескивать и шипеть.
Его крылья расправились, а я высоко подняла меч. Пламя изогнулось дугой, когда я обрушила его вниз, попав стражу в плечо. Кожа Стража была почти непроницаемой. Почти. Меч вонзился в него, как горячий нож, скользящий по маслу, сжигая кожу и кровь раньше, чем она успела выплеснуться в воздух, разрезая его пополам, когда праведный огонь пронзил его, поглощая каждый дюйм Стража, прежде чем он смог закричать.
Через несколько секунд от Стража не осталось ничего, кроме кучки пепла, освещённой брызгами пламени от горящего меча. Осталась только наполовину расплавленная маска.
Благодать отпрянула, и меч разрушился сам по себе, превратившись в клочья дыма и мелкую пыль золотистого света, которая испарились на ветру.
Тонкая струя крови сочилась из моего носа.
Медленно, я нагнулась и подхватила расколотую маску. В тот миг, когда мои пальцы коснулись её, пластик развалился, осыпаясь пылью на землю.
— Упс, — прошептала я, выпрямившись.
Тяжело дыша, я пожала плечами и отступила назад. Кровь… Она всё ещё стекала по моему левому предплечью, капая с кончиков пальцев и падая на тротуар.
Это было плохо, очень плохо.
Я должна найти Тьерри, немедленно. Этот беспорядок надо было убрать, прежде чем станет слишком поздно. И это было важнее, гораздо важнее, чем пытаться узнать, почему Страж снова пытался меня убить.
Развернувшись, я рванула с места и побежала быстрее, чем когда-либо прежде, не замедляя бег, хотя с каждым шагом в голове стучало так, словно в моём черепе поселился барабанщик. Я не замедлилась и не уступила тьме, преследующей меня. Если я потеряю сознание и не доберусь до Тьерри, кровотечение не остановится, и они придут.
Особенно, если тот, кто убил Вейна всё ещё рядом. Они являлись целым стадом.
Я оказалась у края стены, окружавшей дом, завернув направо…
Я врезалась во что-то тёплое и твёрдое — что-то, пахнущее… как зимняя мята.
Зейн.
Я пошатнулась, теряя равновесие.
— Какого чёрта? — воскликнул Зейн, схватив меня за руку — за раненную руку. Я подавила резкий крик, когда боль обожгла меня. — Тринити?
Он потянул меня вперёд слишком быстро, ничто уже не могло остановить меня. Я оттолкнулась от его груди, но упасть я не успела. Он поймал мою руку, помогая удержаться. Морозная мята подавила металлический запах моей крови. Я встревожено посмотрела на его лицо, но здесь было слишком темно, чтобы разглядеть его.
— Святое дерьмо, — прошептала я, чувствуя тошноту. — Ты как стена — тёплая, твёрдая стена.
— Тёплая, твёрдая стена? Подожди, — в его голосе послышалось беспокойство, и он провел по мне руками. — У тебя кровотечение. Чёрт. Сильное кровотечение.
Как в тумане, я почувствовала его успокаивающее прикосновение, и сердце забилось чаще.
— Вроде того.
— Вроде того? Что с тобой случилось? — Зейн держал мою руку, злость смешивалась с беспокойством, его тон стал резче, когда он сказал: — Кто сделал это с тобой?
Я начала отвечать, но остановилась.
— Я… я не знаю.
— Ты не знаешь?
— Нет.
Я проглотила подступившую к горлу желчь. «Боже, меня сейчас стошнит. Или я упаду в обморок. Может быть, оба варианта».
— Мне нужно… мне нужно увидеть Тьерри.
— Думаю, тебе нужен врач.
Он коснулся рукой моей щеки, и снова и ощутила странный толчок — чувство острого осознания. Я дёрнулась назад, разрывая контакт.
— Извини, — последовал грубый ответ. — Всё хорошо. Все нормально.
Я не была в этом уверена.
— Николай, — выкрикнул он, и мой желудок сжался.
«Он был не один. Отлично. Как мы всё это им объясним?»
— У нас проблема.
— Никаких проблем, — пробормотала я, осознавая, что к нам присоединился лидер клана Вашингтона.
— Что, чёрт возьми, случилось? — потребовал Николай.
— Я попала в передрягу, — сказала я.
— С бензопилой? — спросил Зейн. — Ещё где-нибудь ранена?
— Я в порядке, — я отстранилась от его прикосновения. Мои ноги… ощущались странно. — Мне просто нужно добраться до дома. Мэтью… Он поможет мне.
— Тринити…
— Мне нужно увидеть… — мир слегка покачнулся. — Ого.
— Ого, что?
Рука снова легла мне на щёку, пальцы раздвинулись и скользнули вниз по шее, по волосам. Несмотря на позывы рвоты, я вздрогнула в ответ на медленное скольжение его кожи по моей.
— Твоя голова тоже кровоточит.
Серьёзно? Хотя, я не должна удивляться. Страж всерьёз пытался проломить мой череп.
— Мне просто нужно…
— Мне кажется, что она не в порядке, — сказал Николай настойчивым голосом.
Зейн шагнул ко мне, и тепло его тела манило. Странное ощущение в ногах усилилось, и свет, который я могла видеть, погас. Мне показалось, что он выкрикнул моё имя.
В следующее мгновение я поняла, что уже не стою на ногах. Меня… меня несли на руках. Моя щека покоилась на груди… на груди Зейна.
Ох, какого чёрта?
— Отпусти меня, — сказала я, пытаясь поднять голову, что было тщетно. Казалось, она весила тонну.
— О, я не отпущу тебя, — его шаги были широкими и быстрыми. — Ты только что потеряла сознание, и я очень не
