с переменным успехом, а это у нас еще на тот момент не было свидания мечты.
Понятия не имею как, но Артуру сегодня удалось воссоздать одно из моих самых дорогих воспоминаний юности. Тот парень с яблоком мне помог, поддержал, вселил уверенность. Да много чего на самом деле. Хотя не сказать, что он делал что-то особенное, нет, совсем нет. Просто оказался рядом в нужный момент со своей молчаливой поддержкой.
Жаль, не запомнила его лица, да и имя не спросила. Он был в шляпе, натянутой на самый лоб, было очень сложно разглядеть детали его внешности, и я банально стеснялась открыто рассматривать незнакомца. Искренне наслаждалась простой человеческой поддержкой. Не знаю, возможно, не произойди со мной та встреча, я бы так и не смогла вырваться из–под родительского гнета. Она словно влила в меня дополнительные силы, помогла расправиться личным крыльям.
Естественно, ни о каких поцелуях речи тогда не шло! Я девушка, знающая себе цену. Артур мой супруг, и к тому же действует на меня совершенно по-особенному.
Ах. Стоит проветрить голову и прогнать из нее глупости. Слишком уж поддаваться очарованию Клемондского нельзя, он тот еще хитрец. Хотя и уверяет, что со мной он за редким исключением честен и действует исключительно во благо. Да и амулет молчит, давая молчаливое одобрение Клемондскому. Вот как так?
Все вокруг знают, как лучше для меня. Кажется, я это уже проходила однажды.
Вот возьму и отправлюсь назло искать литературу по бракоразводным процессам. Как раз в таких поместьях обычно собраны особенно старые и редкие книги. Я уверена, по магическим бракам здесь тоже есть информация.
И неважно, что на эту мысль меня натолкнул Филип, а я в свою очередь рассказала Артуру. Это не отменяет того, что я имею возможность пойти и прочитать искомое. Как–нибудь и без помощи отыщу нужные книги, я уверена.
А рассказать Клемондскому о единокровном брате было правильным решением. Все же я предпочитаю прежнего известного союзника, а не нового, неизведанного, к тому же менталиста. В конце концов, я пока не собираюсь никуда деваться, это было бы неразумно для моего положения в обществе.
— Грейс, ты здесь, — в покои входит Артур, — это хорошо, лучше тут и сиди. Меня не отпускает беспокойство по поводу Карла и Филипа. И ведь ничего не докажешь! — восклицает он эмоционально, возводя руки к потолку.
— Что ты хочешь доказать? И разумно ли раскрывать всем свое чудесное выздоровление? — выгибаю бровь.
— Как что? — удивляется тот. — Все!
— Это в корне меняет дело, — глубокомысленно киваю.
— Хоть ты не издевайся, — он машет на меня рукой, присаживаясь в соседнее кресло, — и без того устал. Голова кругом от происходящего. Нет больше зацепок, мнение Карла ни к чему не привязать, а Филип, — Клемондский замолкает.
— Что Филип? — поддаюсь вперед. — Вы с ним были близки, да? Раз ты присутствовал, когда я изображала его лже–невесту. И почему я тебе не видела, кстати?! Может, внимательнее отнеслась бы к твоему приходу ко мне.
— Я не выступал на главных ролях, зачем, вечер же не мой, брата. Не хотел отвлекать внимание гостей на себя, Филип и так больше Клариссы обделен, поскольку живет со своей родной матерью. Он как бы совсем не наш, понимаешь? — произносит герцог, потирая от усталости свой лоб.
— Понимаю, Артур, — киваю, — как не понять. А еще я понимаю, что к нему у тебя особое отношение, возможно, чувство вины играет свою роль, я не душевед, изъясняюсь так, как чувствую. Но я не лгала и ничего не придумывала, оно мне не нужно, даже учитывая твой фокус. А потому придется признать, что не все с твоим единокровным братом чисто, да и его дар менталиста нельзя сбрасывать со счетов. Он мог попросту манипулировать твоими чувствами благодаря своим способностям. Подумай об этом на досуге.
Наш романтичный день становится буквально последним днем, проведенным с Клемондским вместе на одной волне. Зрение у него налажено, поводырь не нужен. Супруга есть, никто ничего больше не оспаривает.
И да, теперь он предпочитает вести себя, как стандартный муж — решать свои дела, не вмешивая в них жену. Хотя как я бы это охарактеризовала — считает, что сам лучше справится, а я не нужна.
Но что ж, сам, так сам. Мне тоже есть чем заняться. Если я раскрыла ему подробности встречи с Филипом, совершенно не значит, что воспылала тайной любовью к герцогу. Наш поцелуй тоже ничего не значит, а свидание в том парке не более чем удачное стечение обстоятельств. Все.
А потому я не унываю, беру себя в руки и нахожу досуг, интересный мне. И это совсем не чтение дамских романов на своей половине покоев.
С обидой, злостью и прочими эмоциями я тоже прекрасно справляюсь. Белатрис Клемондской бы подучиться, а то сидит который день с кислой миной, едва мы с герцогом решаем посетить семейную трапезу. Меня же ровным счетом ничего не задевает, я играю в долгую, а не как они все.
Осталось убедить в правдивости собственной невозмутимости свои чувства.
Гости, кстати, активно разъезжаются, покидая главный семейный оплот. Большинство весьма довольны жизнью, насколько я могу судить по их лицам, ведь Артур начал раздавать вольные на управление личными землями. Теперь они не будут зависеть от Клемондского, однако, и за финансовой помощью не обратятся в случае чего. Палка о двух концах, хочешь независимости, будь независим во всем.
Я так и не поняла, кто именно оказался вором, если честно. То ли какой–то двоюродный дядя, то ли троюродный, да и это неважно. Собственно, главное то, что людей в поместье все меньше, а обстановка становится лишь горячее, как ни странно.
Например, Карл и Филип никуда не собираются. И если по второму я еще понимаю мотивы, то чего хочет первый — неясно. Он играл примитивно, обвинил в обмане, получил доказательство магического брака. До сих пор с любопытством рассматриваю узор на запястьях, это ж как–то Свет додумался определить меня в подходящие герцогу кандидатуры.
Ах да, Кларисса, она–то как раз уехала обратно в свой пансион становиться и дальше благородной девицей, впрочем, не забыв понервировать на прощание.
— Матушка, вы уж постарайтесь, присмотрите за Грейс, все–таки первый внук на подходе, — сказала та, прощаясь с матерью Клемондского, когда мы все вышли ее проводить.
К счастью, мне даже не понадобилось краснеть и оправдываться, Белатрис сама осадила падчерицу, развеяв тайну
