над моей лжебеременностью.
— Кларисса, — произнесла она, недовольно поджав губы, — я напишу твоим преподавателям, они недостаточно хорошо тебя обучают. Всем известно, что при зачатии наследника или наследницы браслет магической вязи отца начинает светиться.
Провожающие, со мной во главе, до этого жадно подслушивающие разговор, на этой фразе повернули головы в сторону Артура. Но у него совершенно точно ничего не светилось. Этот аргумент убедил всех, кроме упрямой Клариссы.
— И все равно береги себя, Грейс, — сказала она мне на прощание, — мало ли, у кого–то светится, у кого–то нет. Может, от срока зависит.
— Спасибо за заботу, милая, — выдавила я с улыбкой.
Чего обижаться на ребёнка, она явно милее других своих родственников. Но знания мадам Клемондской я взяла на заметку, а главное, где ее браслет? Она прямое доказательство того, что браки можно отменять.
После Клариссы мы попрощались и с моими родителями. Не могу сказать, что я расстроилась, скорее мне стало спокойнее. Больше не придется изображать раскаяние от того, что не смогла уделить внимание любимым родственникам.
— Раз ты не в положении, с чистой совестью оставляем тебя на супруга и свекровь, — чопорно произнесла моя мать при прощании, — все равно ты ими увлечена гораздо больше, чем нами с отцом.
Никем, естественно, я не увлечена, провожу дни сама по себе, в основном, но пусть лучше думают так. Столько времени не виделись, а встреча принесла лишь еще большую тяжесть в наши взаимоотношения.
— Береги себя, и помни, что у тебя есть родители, они помогут в случае чего, — а это слова отца.
— Только папа разве что, — ответила я ему, едва сдерживая слезы.
Настолько меня душевно тронуло, что он не согласен с матерью, давно не получала никакой поддержки ни от кого — и вот результат, готова лить слезы по любому поводу. Благо, точно не в положении, а то мысли бы пошли всякие. Магическому контракту не по силам организовать непорочное зачатие. Я надеюсь.
Остается избавиться от Филипа и Карла, и можно готовить побег от Артура. Он отдаляется, решает все сам, да и я выполнила обязанности. Даже настоящие супруги герцогов порой отдыхают в одиночестве, без своих мужей. Обычно мужья их в ссылку и отправляют.
Но сначала все же попытаюсь избавиться от оков официально.
— Скажи, Артур, — ловлю–таки Клемондского перед сном, — а как развелись твои родители?
— У них не было магической связи, если ты об этом.
Он выглядит уставшим, но мгновенно понимает, к чему я клоню. Да я, собственно, и не сильно скрываю.
— Ясно. Что ж, хороших снов, — вежливо киваю и собираюсь отправиться к себе, но Артур останавливает, придерживая меня за локоть.
— Грейс, прошу, не делай глупости, я скоро освобожусь и буду только твой! Возможно, ты снова почувствуешь доверие и передумаешь уезжать, — произносит он проникновенно. — Ведь наше свидание с яблоками было чудесно, согласись.
— Но почему я должна его почувствовать, Артур? Почему я тебе так важна? Вернее, почему именно я? — пытливо разглядываю его. — И почему именно яблоки?
Впервые меня посещает мысль, а не он ли мой случайный друг из прошлого. Но для этого нужно быть слишком не Артуром. Нет, не верю.
— Они всем нравятся, разве нет, — отвечает он, пожимая плечами и превращаясь в привычного немного насмешливого герцога.
Романтизм и нечто большее мне явно показались, что вполне ожидаемо.
— Да, как и браки с герцогами, — произношу, копируя его интонацию, — мне несказанно повезло, тебе не о чем волноваться, Артур.
Высвобождаю свою руку и ухожу в свои покои.
С утра поднимаюсь пораньше, тщательно привожу себя в порядок и выхожу из своей половины покоев.
— Грейс, доброе утро, — приветствует меня Артур, — а я жду тебя. Идем? — он подставляет мне свой локоть, хватаюсь за него с досадой.
Совсем забыла про завтрак, я–то планировала в библиотеку отправиться, пора уже определяться, что делать дальше. Перед основной массой знакомых правильной женой уже предстала, теперь можно и о себе подумать.
— Да, конечно, — натягиваю улыбку и выхожу вместе с герцогом в коридор. — Все–таки насколько лучше жить одной, не нужно соблюдать церемониальность по утрам.
— Согласен с тобой. Уедем отсюда, будем только вдвоем.
— Уедем? — осторожно переспрашиваю. — И когда ты планируешь?
— С братьями разберусь, и уедем. Правда, пока непонятно, когда это случится. Матушку я бы здесь оставил хозяйничать, если ты не против. Она привыкла, да и некуда ей особо деваться, если откровенно.
— Не против ли я? — у меня буквально глаза на лоб лезут. — Это твоя семья, Артур, не моя.
— Но технически уже и твоя, а я не хочу быть как отец, в моей идеальной модели супруги все обсуждают друг с другом.
Он головой стукнулся ночью? Какие из нас идеальные супруги? Для этой модели нужно спрашивать согласие на брак до вступления в него. Но я решаю не напоминать очевидное.
— Мне все равно, что будет с твоим поместьем, меня больше интересует, куда ты ехать собираешься потом? В столицу? Ты ведь еще и королевский служащий.
— Не я собираюсь, а мы, Грейс. Во дворце жить необязательно, мы с тобой оба предпочитаем уединение. А у меня там шикарная квартира прямо в центре. Ты сможешь обставить ее по своему вкусу.
Я чуть воздухом не давлюсь. Артур издевается? Подозрительно кошу на него глаза, выглядит спокойным и жизнерадостным. Тогда, может, сзади нас кто–то идет, и Клемондский просто разыгрывает заботливого супруга?
Аккуратно оглядываюсь, но за нашими спинами пусто.
И тут меня осеняет.
— Ты сейчас всерьез? Не для публики? — спрашиваю излишне эмоционально.
— Конечно, Грейс, — удивляется он, — а как иначе.
— Мне нравится моя квартира и мой город, — произношу трагично, едва не плача.
— Я понимаю, милая, но у меня работа, — отвечает Артур.
«У меня тоже, была», — хочется мне сказать, но мы уже заходим в столовую. Приходится срочным образом прогнать слезы и сделать вид, что жизнь прекрасна. Была.
Ох, непонятно, на что я надеялась? На честность Клемондского? Так он ее видит по–своему нежели я. Да и вот же она, его честность. Спасибо, сейчас сказал, а не молча приказал супруге собирать чемоданы.
— Грейс, ты сегодня что–то бледная, не заболела? — заботливо интересуется Филип.
— Нет, все хорошо, вашими молитвами, — отвечаю, обводя всех присутствующих нечитаемым взглядом.
Интриганы. И я среди них. Просто феерично!
— Это хорошо, — подает голос мать Артура, — потому
