перед народом, что такого больше не повторится. Не будет больше на наших землях душегубов проклятых. И всё стало налаживаться.
— Но как тогда мы здесь очутились, если нас, как вы говорите, те же люди и прислали? — вопрошал Михалыч — ты же говоришь все наладилось. Значит нас не должны были сюда закидывать.
— Вот и мы не понимаем. По тому и не нравитесь вы нам. Кто знает, что вы за люди. А появляться вы здесь стали после смерти главы.
— Ты ж сказал он выжил.
— После обращения к народу, наш глава и умер. До сих пор не знаем, как это случилось. Но после его смерти, где-то спустя месяц, нам вновь прислали людей. Вон тех вон. — он указал на сидящих позади Кости людей. Они затаились в углу, будто бы не хотели, что бы о них вообще кто-то вспоминал. Поэтому, сейчас, когда все находящиеся в амбаре перевели на тех взгляд, они сильнее вжались в деревянные стены. — вот и вновь возобновилась работа. А мы ведь просто хотели спокойно жить со своими семьями, работать, воспитывать детей, а не каждый день, ожидать удара в спину от таких как вы.
— Так. Не знаю, что здесь происходит. Но мы хоть и не белые и пушистые, но убивать вас у нас даже и в мыслях не было. Нам бы самим во всем разобраться… — Макс переваривая всю полученную информацию, пытался все соединить воедино, но многое не складывалось. Задавать сейчас вопросы не было больше сил, да и местные уже не рассказали бы чего-то большего. Поэтому он лишь сполз на пол и погрузился в размышления, как и все остальные.
— Свалились же вы нам наголову. Хотелось бы послушать нашу главу. Как бы она сейчас оправдала нарушение закона собственного отца. Эх! — старик махнул рукой и уселся на пол допивая последние глотки жгучего напитка.
Глава 13
Рина
Прошло уже две недели. Жизнь на острове уже не казалась такой страшной и ужасной. Мне дали видеться с ребятами, но жить с ними, мне не позволяли. Аста говорила, что так будет лучше. По какой-то причине она всё ещё им не доверяла и это несмотря на их прилежную и, в некоторой мере, спокойную работу на каменоломне и на полях, усеянных целебными травами. По словам Нади, им уже удалось найти общий язык с некоторыми местными жительницами, и работа теперь не кажется такой сложной.
Жизнь вновь начинала приобретать краски. Если раньше ребята злились на меня, за то, что я не работаю с ними и то, что ко мне якобы другое отношение Асты, то сейчас они начали постепенно понимать, чем ближе я к ней и чем сильнее её доверие ко мне, тем лучше условия для них самих и вероятность всё-таки узнать причины нашего пребывания на острове, становится выше.
Сколько бы я ни спрашивала Асту о том происшествии на ужине со старцами и о том, где же сейчас все эти прибывшие люди, она лишь молча бросала на меня холодный взгляд, который словно резал на корню любое моё желание спрашивать ещё что-либо. После того дня, я больше не видела её вне напряжения и вне рабочего состояния, казалось, будто та Аста, которая рассказывала мне свои истории из детства, спасала от ужасного зеленого чудовища, которому к слову очень понравилось в моей комнате и который стал моим частым гостем, её будто никогда и не было, не существовало, словно сон, приятный, с теплым шлейфом после себя. Сейчас она была постоянно зла, напряжена и часто срывалась на подчиненных, а также на мне, когда я пыталась спросить, что же так тревожит её.
Честно, я до конца сама так и не поняла, почему она продолжает держать меня рядом. Казалось, будто я её красивый аксессуар, который она таскает постоянно с собой и показывает каждому прохожему, якобы смотрите, она из резервов, но не бойтесь, она не кусается, а очень даже послушная. В такие моменты меня это изрядно ранило, но видя, как люди и правда со временем становятся лояльнее ко мне и к остальным прибывшим, я засовывала свою гордость куда подальше и улыбалась, ведь улыбка, это то, что всегда их завораживало, она как магнит вытягивала из них взаимные светлые чувства и задерживала на их лицах до того момента, пока Михалыч вновь не подерется с каким-то местным работягой или продавцом, не знающим слова «скидка». Да, бывают и драки, презрение, оскорбление, недопонимания, но всё же они постепенно стали к нам привыкать.
* * *
Закатное солнце приятно обволакивало группу людей, собравшуюся у уютного костра, чтобы хорошо провести время и приготовить настоящую деликатесную уху по знаменитому, в этих местах, рецепту Лассцев, щедро подаренному Лене доброй поварихой из дома главы. Ребята, после трудного рабочего дня собрались своей маленькой компанией и делились новыми историями, приключившимися с ними за этот долгий день, а также обсуждали, сколько же трав и ягод собрали девушки для Ютты и приготовления её чудо отваров.
Им не всегда позволяли оставаться одним и без какого-либо присмотра, но сегодня день прошел гладко и без приключений, поэтому в награду им дали килограмм рыбы и пригрозив тем, что будет, если они удумают что-то нехорошее, отпустили на этот прекрасный луг.
— Чего грустишь? — задорно поинтересовалась у сидящего в одиночестве Макса Надя и присела рядом на выступающий кусок скалы, с которой открывался прекрасный вид на океан.
— Да так, задумался. — ответил парень, следя за мостившейся на жестком камне девушкой.
— Ну-ка, ну-ка. О чём же ты таком задумался? — толкнув в плечо загрустившего парня, сказала Надя.
— О доме, о тех, кто остался там… за океаном. Вот ты, — он с интересом посмотрел на девушку — разве ты не скучаешь по людям, по той жизни?
— Сначала скучала, но это потому, что боялась. Здесь всё было для меня страшным и пугающим, а сейчас нет. Сейчас не скучаю, ни за кем и ни за чем.
— А как же люди, которые ждут тебя? Семья, друзья… Они ведь переживают наверное…
— Семьи нет, а друзья… такие друзья если и заметят моё отсутствие, то только вздохнут с облегчением. — она беззаботно махала ногами над пропастью и смотрела далеко в даль на блестящую гладь воды, и во взгляде её Макс так и не смог разглядеть даже доли грусти. — А ты? — вдруг поинтересовалась она — Кто тебя там ждёт? По кому ты так страдаешь?
— Как бы это не было иронично, но, наверное, тот по кому я так скучаю, тоже
