– Истинная дочь своей матери. Гера торговалась с детства. ― Пробурчал Дир.
– Так могу или нет?
– Ты можешь получить всё, что пожелаешь. Слово короля. ― Элиот вцепился в решётку.
– Но у меня только одно желание. Элиот Гилберт Коннор! Я желаю, чтобы, покинув свою тюрьму, ты женился на мне, немедленно.
Глаза демона округлились.
– Ты делаешь мне предложение? Ну, я не знаю… Могла бы и поухаживать за мной немного, там, кафе, киношка…
В такой ситуации он ещё и шутил!
– Так «да» или «нет»?
Эл тряхнул смоляной гривой.
– А, если я скажу «да», ты не подумаешь, что я ветреный и несерьёзный? Это же такой ответственный шаг.
– Кончай дурачиться, брат. ― Не выдержал Дир.
Взгляд короля прожёг во мне дыру. Он не хочет на мне жениться? Вот это поворот!
– Выпусти меня, ведьма! Выпусти без всяких условий, а там посмотрим.
Это было… словно плевок. Я вытащила из-за пояса крохотный, но опасный нож для метания и полоснула по запястью.
– Отойди от решётки.
Направив струю крови на металл, я зачарованно наблюдала, как толстые прутья начаи плавиться и стекать красными струйками на пол. Создав довольно большой проход, я отодвинулась, выпуская демона на свободу. Карей и Дир от удивления открыли рты.
– Кари! Что это было?
– Сама в шоке.
Я усмехнулась.
– Не удивляйтесь, господа. Демоны ― самые сильные существа Дассета. И до пятнадцатого века ваша кровь была ядом, пока ведьмы не стали заговаривать против неё амулеты. А вот на что способна кровь дочери бога.
По воцарившемуся молчанию я поняла, что сознание демонов просто не могло обработать полученную информацию.
– Чего молчите? Час назад я узнала, что скандинав ― мой отец. Значит, во мне пятьдесят процентов чистого зла.
Дир проглотил ком в горле.
– Только не говори, что мой брат должен просить твоей руки у твоего папаши.
Я рассмеялась.
– Не скажу. Мало того, Эл, я освобождаю тебя от всех клятв, когда-либо данных.
Король медленно направился в мою сторону. Он напоминал огромную хищную кошку, готовую к прыжку. Мне захотелось убежать, спрятаться и больше никогда не видеть ни его прекрасного лица, ни этих мышц, игравших под обтягивающей майкой. Я хотела снова оказаться в приюте и забыть всё, как страшный сон! Я уже сделала несколько шагов, когда почувствовала, как сильные пальцы крепко сжались на моём предплечье. Элиот развернул меня к себе лицом и посмотрел в глаза.
– Мне наплевать на твоих родственников, девочка! Но я мужчина, и это я должен сделать тебе предложение, а не наоборот. Теперь, став свободным, я должен узнать, согласишься ли ты выйти за меня замуж, разделить со мной грусть и радость, боль и блаженство? Согласна ли ты стать моей королевой, единственной, на всю вечность, которая у нас впереди?
Я чуть не разрыдалась, а Карей стёрла слезинку со щеки и плотнее прижалась к Диру.
– Я подумаю, иначе ты можешь посчитать меня ветреной и несерьёзной. И ещё не известно, как мой папочка отнесётся к твоей кандидатуре!
Элиот сжал меня в объятьях и крепко поцеловал. Когда его язык настойчиво раскрыл мои губы и проник внутрь, я уже не могла ни на что обижаться. Я вообще потеряла способность соображать, молясь об одном, чтобы этот поцелуй никогда не заканчивался.
Как странно… Элиот хотел жениться на мне, прекрасно понимая, что уже завтра может стать вдовцом. Но у нас был ещё день, вечер и целая ночь. А я не собиралась умирать девственницей.
Карей захлопала в ладоши.
– Мы устроим настоящий пир. У меня есть виски и пиво, а ещё засахаренные фрукты и орешки.
–Что ж, дорогая! ― Принц широко улыбнулся. ― Совместим несовместимое. Но на нашей с тобой свадьбе, всё будет иначе. Мясо, мясо, снова мясо и никаких сухофруктов.
Демонесса рассмеялась.
– На нашей свадьбе? Ты уверен?
Дир потёрся своей колючей щекой об её нежную, бархатную.
– Хорошо, я согласен обсудить меню. Думаю, ты захочешь свадебный торт.
Кари печально улыбнулась.
– Я виновата не только перед королём, но и перед государством. Мою судьбу решит суд. Возможно, нашу свадьбу придётся отложить лет на пятьсот.
Дир прижал девушку к груди.
– Этого не будет, любовь моя. Хотя, если нам предоставят одну камеру на двоих и широкую кровать, я соглашусь и на десять столетий заточения.
Элиот кашлянул.
– Давайте жениться по очереди. И сегодня наш день.
– Ты прав. ― Кари вскочила на ноги и потянула меня в свою гардеробную.
Мы свернули за угол и очутились в просторной комнате.
– Выбирай!
Боже правый! Таких шикарных нарядов у меня никогда не было. Но трагедия заключалась в том, что все они предполагали наличие пышных форм, коими, в отличие от хозяйки дома, я не обладала. И всё же нам удалось найти бледно-голубое платье-стреч, которое идеально село по фигуре. Оно доходило мне до пят, но я понимала, что выгляжу ужасно смешной в прикиде сказочной принцессы и тяжёлых армейских ботинках на грубой рифлёной подошве. Девушка порылась в коробках.
– Вот. Держи!
Прекрасные серебряные лодочки на шпильках подошли идеально.
Карей сменила джинсы и простую рубашку в клетку на ярко-красный бархатный костюм, который удивительно шёл ей. Я представила, как Дир пускает слюни, увидев то, что открывается в сногсшибательном декольте, и улыбнулась.
– Ты не сердишься на меня?
– Сержусь? За что? За то, что вы с Гертрудой пытались защитить меня?
Кари покраснела.
– Нет. За то, что я попыталась увести твоего мужчину.
Я задумалась.
– Наверное, нет. На твоём месте я бы тоже попробовала, хотя бы для того, чтобы быть уверенной, нужен ли мне такой. Но теперь всё иначе? Верно?
Девушка застенчиво улыбнулась.
– Знаешь, мне кажется, что Дир ― моя пара. Я чувствую это.
– Я тоже.
Весело болтая, мы спустились вниз, где нас терпеливо ждали мужчины. Братья, действительно, открыли рты. Элиот обрёл дар речи первым. Он подошёл ко мне и поцеловал мою кисть.
– Ты потрясающе выглядишь, девочка! Мне очень жаль, что я не могу устроить феерическое торжество, но обещаю, когда всё это закончится, ты получишь свадьбу, достойную королевы!
Мечты, мечты! Мой демон ещё на что-то надеялся… Я попыталась улыбнуться. К чему грустить в самый прекрасный день!
Я не знала, как проходят свадьбы в Дарсии. Оказалось, что достаточно принести обет в присутствии двух свидетелей, и о-ля-ля, вы уже женаты.
Церемония походила на старо-дарсийском (демоническом) языке, который знали только древние. Дир что-то долго говорил, а мы с Элиотом дружно кивали и изредка произносили: «Хейа!» Когда церемониймейстер красноречиво провёл в воздухе рукой, я поняла, жених должен поцеловать невесту, что Эл и сделал. Сняв огромный перстень с рубином, символ королевской власти, он надел его мне на средний палец левой руки. Перстень оказался настолько огромным, что я смогла бы без труда просунуть в него два, нет, три пальца, но это было неважно. Сейчас ничего не имело значения, кроме того, что мужчина, в которого я влюбилась с первого взгляда, наконец-то стал моим. Пару часов мы смеялись и шутили, пили виски и грызли орехи, пока Элиот не решил, что пора спать. В окне показались первые звёзды, а потом на небосклон взошла луна и, о, ужас, она стала наполовину красной!
Глава 30
Грегг сидел на мягком мху и баюкал Аникейн. Он стал свидетелем того, как ведьмы сражались, и неожиданно в его душе проснулось уважение и даже трепет перед этими хрупкими воительницами. Вот уж с кем он не хотел портить отношения.
Аникейн открыла глаза и, увидев над собой огромного оборотня, закричала. Нет, она совершенно не испугалась короля. Её волновал другой вопрос.
– Кто меня перевязал?
Платье женщины превратилось в юбку, а грудь и спину туго стягивали бинты.
– Я. Что-то не так?
– Всё-то не так.
Ведьма попыталась сесть и отползти подальше.
