Самая младшая из принцесс (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

— О, леди! — увидев меня в кровати, она спешно извинилась. — Я не думала, что вы уже спите. Ваша горничная сказала, что вы только должны были лечь, и я зашла поинтересоваться, не составите ли вы мне компанию завтра на утренней прогулке.

— Еще не знаю, миссис Хьюз, — сказала я нарочито раздраженно, только чтобы женщина поскорее оставила меня и дала поспать ту малость, что мне осталась до вылазки. А еще мне показалось странным, что миссис Хьюз решила проведать меня с подобным вопросом. Уж не следила ли теперь она за мной?

— Спокойной ночи! — намекнула я компаньонке, что не намерена продолжать разговор и миссис Хьюз, пожелав мне взаимно хорошего сна, удалилась.

Я снова завалилась на подушку, натянув одеяло до подбородка, и закрыла глаза, призывая всеми молитвами долгожданный сон. У меня получилось, поскольку почти сразу же стала чувствовать, как наливаются, будто бы свинцом, веки, а затем и вовсе провалилась в странный сон, в котором мне явился лорд Финч, надменно глядящий своим стальным взглядом и говорившим мне, что я никогда не покину его замок.

Проснулась и, резко открыв глаза, села в постели. Пред взором все еще стоял опекун, и я даже потрясла головой, прогоняя этот образ, который начал преследовать меня и во сне. Словно ему было мало яви, а затем решительно отбросила одеяло и, спрыгнув на пол, подошла к камину, чтобы посмотреть на часы. Они показывали далеко за полночь.

Я улыбнулась и начала одеваться. Старое серое платье, теплые чулки под низ, сапоги и шапка, да еще всю эту красоту, делавшую меня похожей на капусту, я закутала в теплый плащ.

— Пора! — сказала себе и взяла в руки свечу.

Двери едва слышно скрипнули, и я замерла, выглянув в темный коридор. «Странно, днем двери не скрипели», — подумала я, или просто я не обращала на этот легкий звук особого внимания. Днем звуки не так слышны, как в ночной тишине. Мне казалось, что даже свеча, сгорая, шипит слишком громко.

Переступила порог и осторожно прикрыла двери, а затем крадучись направилась по лабиринту коридоров к главной лестнице, радуясь тому, что в правом крыле, в отличие от левого, не загораются сами свечи, освещая путь. Это мне было на руку, потому что, когда я услышала впереди чьи-то шаги, то успела погасить свечу и нырнуть за угол, прежде чем в коридоре показалась высокая фигура Отиса.

«И что это ему не спится?» — мелькнула раздраженная мысль, и я присела надеясь, что дворецкий не станет проверять все темные углы и просто пройдет мимо. Так и вышло. Дождавшись, пока Отис скроется за поворотом, встала и поспешила вперед, при этом думая о том, куда это понесла нелегкая камердинера лорда Финча. Я очень сильно надеялась, что не по мою душу, с проверкой крепкого сна у любимой воспитанницы сэра Генри. А вообще, в этом доме все, кажется, любили передвигаться по ночам. Одна миссис Хьюз чего стоит с ее тайнами!

Когда шаги дворецкого окончательно растворились в тишине, решительно продолжила свой путь. До лестницы почти добежала, стараясь производить как можно меньше шума. Спускаясь вниз, заметила, что в холле очень темно. Ступени освещало странное свечение, падающее со свода. Машинально подняла голову и увидела, что это звезды, те самые, что украшали потолок, сейчас светили мне, освещая дорогу.

Двери во двор открылись со страшным скрипом, и я было вжала голову в плечи, ожидая, что вот-вот из темноты или из большого зала, что находился прямо за холлом, выскочит сам сэр Генри или его верный камердинер Отис, но ничего подобного не произошло. Тогда я перешагнула порог и, прикрыв тяжелую дверь, уже через несколько шагов оказалась на темном дворе.

Ветер швырнул мне в лицо сбитые в комья снежинки, сорвал капюшон, который я поспешно вернула назад, прикрыв шапку. Холодно было неимоверно. Меня так и подмывало воспользоваться магией и облегчить себе дорогу до часовни, но я сдержалась. Насколько я помнила, лорд Финч ограничил использование магии в самом замке. Видимо, исключение составлял он сам, и я не рискнула, а пошла самым простым и привычным способом, то есть на своих двоих.

За пределами замковых стен меня встретил сильный ветер. Ледяные порывы толкали то вбок, то в грудь, словно сама природа пыталась помешать непрошенной гостье добраться до кладбища. Но меня вело вперед упрямство и желание разгадать эту тайну. Я понимала, что любопытство, не самая моя лучшая черта. Да и, по правде говоря, именно здесь она раскрылась в полной мере. Но отступать было поздно. Я задалась этой целью — узнать тайну Каслрока и этого огонька, что светил из окошка часовни.

Так, в борьбе со стихией, наконец, добралась до первых надгробий, которые еще вчера были почти полностью занесены снегом, а теперь ветер снес с них снежные шапки, и они торчали из земли, жуткие и навевающие мысли о загробном мире мертвых. В какой-то миг внутри стало жутко. Захотелось развернуться и бежать назад, в тишину дома и в тепло постели. Но я не для того проделала такой путь и мерзла на ветру, чтобы сейчас отступить перед непонятным страхом. Стиснув зубы, решилась и почти заставила себя идти дальше. И вот она — часовня. Двери плотно закрыты, в окнах, ожидаемо, темно. Мне бы остановиться и повернуть назад, но вместо этого я только прибавила шагу, утопая по колено в снегу, понимая, что если не сделаю это сейчас, то вряд ли рискну снова.

К моему удивлению, двери поддались, едва я прикоснулась к ним замерзшей ладонью. Они тихо скрипнули, словно подпевая голосу ветра, и приоткрылись. Я протиснулась через образовавшийся проход и тут же увидела, как в паре шагов от меня вспыхнул и тут же погас яркий огонек. Кто его зажег, я так не успела заметить. Яркое пламя огонька ослепило меня, а затем я услышала странный низкий голос — словно это эхо говорило из огромного зала.

— Это ты, Эмилия? — нечто позвало миссис Хьюз по имени.

Голос такой жуткий, что я замерла на месте и не смогла произнести ни единого слова, а затем в спину мне ударил ветер и лютый холод сковал руки, на которые я так неосмотрительно позабыла надеть перчатки. Я старательно таращилась в темноту, надеясь разглядеть обладателя низкого голоса, но напрасно. Не видела ничего и никто больше не спешил заговорить со мной. Но здесь же кто-то есть! Я же не сошла с ума и это не мои фантазии и совершенно точно я не могла принять вой ветра за человеческую речь!

— Кто вы? — произнесла тихо. — Покажитесь!

Перед глазами вспыхнуло вновь, ослепив меня до невозможности. Я услышала шум шагов, где-то внутри часовни ударилась об пол какая-то дверь или перевернутый тяжелый ящик. С моих губ сорвался разочарованный вздох и почти одновременно с ним раздался знакомый голос, чуть хриплый от попыток сдержать гнев. И звучал он за моей спиной.

— Я так и знал, что ваш длинный нос приведет вас сюда, леди Каррингтон!

Сердце пропустило удар. О, как в тот миг я захотела оказаться в своей постели как можно дальше от этого места! Но, увы... Сбежать не представлялось возможности. Медленно повернувшись, предчувствуя недоброе, увидела лорда Финча, собственной персоной, застывшего на пороге часовни. Маг не обращал внимания на порывы ветра, грозившие затолкать его в здание, и просто смотрел на меня. Несмотря на то что было темно, я прекрасно видела, а точнее, представляла себе, как полыхают от праведного гнева его стального цвета глаза. Теперь этот мужчина был само пламя. Снежные комья, которые ветер не переставая швырял в спину опекуна, проливались дождем на теплый сюртук.

— Я надеялся, что слуги и миссис Хьюз скажут вам, что ходить в часовню категорически запрещено! — заявил лорд Финч.

— Если это так, то отчего же вы сами, хозяин замка, не сообщили мне об этом? — спросила я с вызовом. Пытается меня запугать — не выйдет. Понимаю, что виновата, но орать на меня ему никто не разрешал. Где его манеры, спрашивается?

— Я думал, вы не дура и поймете мои намеки, — зло выплюнул опекун. — Какого демона вас понесло сюда еще и ночью?

— Значит, дура! — не удержалась я и шагнула навстречу сэру Генри, твердо решив столкнуть его со своего пути и вернуться назад в замок. Все равно здесь мне больше нечего делать. Своим появлением лорд Финч все испортил… по крайней мере, для меня. Нет! В данном случае лучшая защита — это нападение. Если сейчас дам слабину, он меня подавит своим характером.