мире в месте зацепки живое существо, магическими способностями наделенное, гибнет, то может его в другой мир перекинуть, чтобы жизнь сохранить. А Фаутала мир особенный. Он в самом центре, как ступица у колеса. И у нас везде есть множество зацепок за другие миры. И оттуда нам постоянно попадают существа другого мира – безмирники…
Теперь мне стало понятно, как я оказалась здесь. Видимо тонула я как раз в месте, где два мира соприкасались.
Дед рассказывал дальше.
– Много веков люди, нелюди и безмирники жили на Фаутале дружно. Они же все маги сильные. Говорят даже, что магия, которая сейчас в нас есть, от безмирников нам и досталась. Кровь-то иногда смешивали. Но однажды несколько безмирников решили отделиться от людей, построить свою страну. Земли они, конечно, выбрали неудобные, в самых высоких горах среди скал поселились, где никто больше и жить-то не мог. И скоро о Безмирье заговорили. И чудеса-то там невероятные, и города красоты неописуемой. И потянулись туда безмирники со всех людских стран. И Безмирье стало самой сильной страной в Фаутале.
Я дожевала кашу и, положив ложу слушала, внимательно, боясь пропустить даже слово..
– А когда я был маленький, как младший Аништов постреленок, собрались людские и нелюдские короли и порешили, что такой сосед им не нужен. И, объединившись, напали на Безмирье. Долго война шла. Отец мой там сгинул, двух братьев старших Небо забрало, – дед тяжело вздохнул, – да, и меня тоже забрали. Но повезло, не успел я до войны-то доехать, повертали нас назад, сказали, мол, все, война закончилась. Я тогда молодой был, глупый, все рвался в бой, хотел было остаться, но встретил случайно Гавура, Динаева отца. Сильно его поломало на войне-то, магия безмирная обе руки ему дотла выжгла. Научил он меня уму разуму, сводил к своим, показал чудище, которое они убили, и я домой вернулся…
Дед вздохнул…
– С тех пор безмирников не жалуют. А они людей и нелюдей… им-то с магией сильной легко воевать. А нам приходится много воинов собирать, чтобы против одного безмирника выступить. Яволк, вон, воевал с ними. Сбежал, когда мальцом был, прибился к отряду и восемь лет по лесам рыскал… а в последний раз нарвались они на двух безмирников, все полегли, один Яволк чудом выжил… он и вернулся. Навоевался, сказал. Хочу, сказал, мирной жизнью пожить. Тишины, сказал, хочу и спокойствия.
Дедов рассказ прояснил многое. И я решила, что неважно безмирник я или нет, но вреда людям и нелюдям причинять точно не собираюсь. Так что можно забыть про то, что было, и жать новой жизнью… Как и велела бабка Ага… дай Небо покоя ее душе.
Первые дни после того, как мужики убили безмирника, все ходили в лес по двое-трое. Ретта бегала с подругами, а мне идти было не с кем. Вот тогда я и сдружилась с ребятней и мы ходили на помысел целой толпой.
Но дней через десять тревога улеглась и все вернулось на круги своя. Остались только вечерние посиделки у наших ворот, где я рассказывала сказки.
День до ярмарки я провела в трудах и заботах. Нужно было наготовить еды деду на два дня, себе на дорогу, чтобы не тратить деньги на продукты, корма моим животным… а еще я хотела попробовать продать излишки продуктов. Ну, прощупать рынок, так сказать.
Вечером на пороге стояли мои узлы, которые я хотела взять с собой: каша и пироги на дорогу, вышивка, топленое масло и корот на продажу. Корот здесь был неизвестен, но раз деду понравился, так может и остальным по вкусу придется? А я немного медянок за это выручу.
Список покупок в этот раз был короткий. И все потому, что я решила купить лошадь с телегой. Дед говорил, что лошадь стоит около шести серебрянок, И телега с санями – две серебрянки, а значит на все нужно восемь, и такие деньги у меня будут на руках только на следующий месяц, и только в том случае, если я буду экономить. Поэтому я и не собиралась ничего покупать… кроме нескольких кур и двух поросят. Куры по медянке штука, а поросята по двадцать за один пятачок. Пятидесяти медянок мне должно было хватить. Да и не особенно хотелось светить перед Яволком своими серебрянками. Он, конечно, человек хороший и, вообще, мне друг, но он еще и воин, который треть жизни на безмирников охотился.
А я поняла, почему моя цепочка так сильно встревожила купца-ювелира. Господин Димаг сразу понял, что эта вещь не принадлежит этому мире. На Фаутале таких не существовало. И лучше если больше никто об этом не узнает.
Деньги я рассчитывала получить с вышивки. Хотя бы часть. Тесьмы я вышила очень много, сама удивилась. Дед говорил, что когда я вышиваю, иголка у меня в руках так и мелькает. Часть я вышила крестиком, как у Вески, а часть – гладью. И я очень надеялась, что такую вышивку господин Лерой оценит дороже, чем медянка за пять аршин.
Выехали мы рано утром, сразу как я подоила корову. Я даже процедить его не успела, только плеснула в крынку чтоб в дороге пить. А остальное Аништа заберет.
В этот раз в телеге Яволке лежали мешки, места только и оставалось нам двоим попу приткнуть.
Я закинула свои нищие котомки на мешки и присвистнула:
– Яволк, ты чего это решил все добро из дома вывезти?
А он сегодня был не в духе. Хмуро посмотрел на меня и будто бы нехотя ответил:
– Паслены там… новый урожай… продать надо.
И чего это он? Было бы у меня столько пасленов на продажу я бы радовалась. Но моим еще до первый клубней долго. Я же почти на месяц позже остальных посадила.
Яволк куксился, я привалилась на мешки и дремала, Могучий неспешно тащил телегу, солнце грело, ветерок обдувал, птички пели, пчелы жужжали… все при делах…
– Лола, – меня разбудил Яволк, – просыпайся, обедать будем.
Вот так дела. Сама не заметила, как заснула. На обед мы остановились на той же самой полянке, что в прошлый раз ночевали. Пока я спала, Яволк уже и воду в котелке вскипятил, и запарил в кипятке зеленые
