‒ Почему? ‒ Хмурюсь.
‒ Ты могла бы и не заступаться за меня. ‒ Тео поднимается выше и легонько дотрагивается до моего плеча. ‒ Могла бы настоять на своем, и мне бы пришлось протащить тебя на своем горбу. И поступив так, ты хотя бы отстояла свои принципы. Однако твой выбор стал иным.
Погружаюсь в размышления.
‒ А ты прав, ‒ неохотно соглашаюсь с ним. ‒ Мне неприятно, что Виви измывается над тобой. Получается, ты ‒ моя слабость, да?
‒ О да. И повторяю, мне лестно знать об этом. С другой стороны, если хочешь уложить хладного господина на обе лопатки, тебе лучше стать более черствой.
Напряженно всматриваюсь в его спину. Он медлит, оглядывается и призывно дергает головой.
‒ Идем же, Лето. Нам обоим пойдет не на пользу, если заставим Вацлава ждать.
‒ Думаешь, мне следует вернуться к тому складу характера, с которым я прибыла из Клоаки? ‒ спрашиваю тихо, почти шепотом. ‒ Вернуться к прежней «черствости»?
Тео смотрит на меня пару секунд, а затем разворачивается ко мне всем корпусом.
‒ А ты никогда и не была черствой. ‒ Он достаточно серьезен, и это слышно по голосу и видно по выражению лица. ‒ Хладнокровной и безучастной. Но не черствой. Ни к тем, кто вокруг тебя.
‒ И?.. ‒ Теряюсь в выборе следующего вопроса.
Какой же мне быть сейчас? Вот бы Тео смог мне предложить единственно верный вариант.
‒ И, кроме того, ‒ он переходит на чуть суховатые бюрократические тональности и, возможно, просто потому, что ему неловко говорить о таких эфемерных понятиях, как эмоции и чувства, ‒ ты никогда и не отходила от «своего» склада характера. Живя с семьей Люминэ, ты просто развила в себе те черты, которые долгое время бесцельно дремали.
Подавляю смешок. Прямо сейчас речь Тео изобилует поэтичностью, что совершенно ему не свойственно, а потому звучит изрядно забавно. Но и в этой его поэтичности заложена одна сплошная серьезность.
‒ Можем идти? ‒ Тео указывает глазами куда-то вверх. ‒ Прямо чувствую тяжелую ауру недовольства владыки. Видимо, ему не нравится, что кое-кто тут слишком мешкает.
‒ Погоди. ‒ Делаю рывок и вцепляюсь в рукав пиджака Тео. ‒ Последний вопрос.
‒ Валяй. Все равно я сегодня в немилости. Впрочем, как и всегда.
‒ Они хотя бы хорошие?
‒ Кто? ‒ удивленно спрашивает Тео.
‒ Черты… ‒ Встряхиваю волосами и медленно повторяю: ‒ Черты, которые пробудились. Во… мне.
‒ А сама как думаешь?
Опускаю голову и фокусируюсь на блеске ступеней под ногами.
‒ Сэмюэль говорил, что гордится мной.
‒ Ну, Сэмюэль не стал бы лгать, так ведь?
Перед глазами появляется его рука. Он щелкает пальцами перед моим лицом.
‒ Не пытайся быть кем-то другим. Ты Лето. И Сэмюэль видел в тебе Лето. Тебя, личность, а не набор цифр, обрамленных кусками плоти. Поэтому поступай так, как считаешь нужным. Как делала это всегда.
Договорив, Тео корчит забавную рожицу, тыкает большим пальцем через плечо и относительно быстро начинает подниматься по лестнице. Я, позволив себе улыбнуться, устремляюсь за ним.
На третьем этажа нас уже поджидает Кара Высших Сил.
‒ Долго. ‒ Виви поворачивает голову в мою сторону и обжигает меня блеском золота своих глаз. Понятия не имею, как это у него выходит. Но каждый раз мне чудится, что по коже проскальзывает нечто колющее и пылающее. ‒ Неужели тебе пришлось самой нести его на руках, Чахотка?
‒ Я еще не рассыпаюсь, ‒ сдержано отзывается Тео. ‒ Но за заботу благодарю.
Красиво ответить-то он смог, но все равно поежился, когда взгляд Виви прошелся и по нему.
На середине коридора нас нагоняет Лиллоу и с одобрения хозяина ведет процессию дальше.
‒ Прошу сюда. ‒ Он открывает одну из дверей и кивает мне. ‒ Ваша комната.
Протискиваюсь с другой стороны от дворецкого, чтобы не проходить мимо братца, и осторожно заглядываю в комнату. Большая и светлая. Выполнена в нежных светло-зеленых тонах. Огромное окно, тюль, шкафчик. И кровать… не особо большая. Да и помещение кажется несколько пустоватым и каким-то оголенным. Чисто и пахнет свежестью. Но не в том стиле, который ожидаешь от комнат в подобном доме. Прохладно и неуютно.
‒ Миленько, ‒ отзываюсь я.
Для жалоб нет причин. Кровать есть? Есть. Постельное белье? В наличии имеется. За открытой дверью в углу виднеется краешек ванны. Отлично. Мне и не требуется роскошь. А уют я создам себе сама ‒ своим присутствием.
‒ Мебели несколько маловато, ‒ виновато говорит Лиллоу. ‒ Кровать да шкаф. Если господин распорядится, мы все-таки занесем сюда…
‒ Этого для нее достаточно, ‒ морозит нас ледяным тоном Виви.
‒ Но можно добавить хотя бы ковер. Что бы не так пусто смотре…
‒ Незачем.
«Незачем?»
С любопытством прислушиваюсь к беседе. Лиллоу, без сомнения, держится молодцом, да и сам по себе крутой дедульник, раз осмеливается давать Виви советы. Честно говоря, мне и правда ни к чему дополнительные мебельные красоты. На тюремную камеру комната, кажется, не смахивает. Чуть-чуть напоминает больничную палату, но и это я вполне переживу. Просто интересно, сообщит ли нам Виви о том, чем руководствовался, засовывая меня в такую непрезентабельную обстановку?
‒ Пожалуй, поддержу Лиллоу, ‒ присоединяется к беседе Тео, не забывая при этом следить за реакцией Виви. ‒ Возможно, как раз максимальная комфортность условий и поможет Лето быстрее восстановить здоровье? А то здесь, признаться, как в стерильной палате.
О! Значит, не у меня одной возникли ассоциации с больницей.
‒ Такеши сказал, что нам не нужно изолировать ее и спасать от разного рода микробов, ‒ чуть осмелев, продолжает Тео. ‒ Так что, может, стоит обеспечить ей обстановку, которая будет приятна для юной девушки?
‒ Ни к чему обустраивать эту комнату. ‒ Виви смотрит не на нас и как будто и общается тоже не с нами, потому что его взгляд устремлен в другой конец коридора. ‒ Она в ней пробудет недолго.
‒ Недолго?
Изумляюсь последнему вопросу, потому что задает его Лиллоу. Да и вид у дворецкого крайне озадаченный. Судя по всему, господин, отдавая распоряжение о приготовлении этой комнаты к моему приезду, не посвятил его в свои дальнейшие планы.
‒ Почему? ‒ Второй вопрос тоже задает Лиллоу.
Но он попадает в десяточку, так как мне, да и Тео тоже, интересна причина. И Виви недолго держит всех нас в неведении.
‒ Потому что в дальнейшем она будет спать в моей комнате.
ГЛАВА 23. ЛЖИВЫЙ АЗАРТ
Странное вчера
Гипнотизирую взглядом «детский уголок», который пытались устроить мне у стены миловидные женщины во главе с Мартой. Несколько мягких пуфиков все-таки отвоевало себе часть территории в предоставленной для меня комнате. В доме Сияющего Спасителя я живу уже почти целую неделю.
Вкусная пища, которая появляется передо мной на тарелках каждую трапезу, по-прежнему представляется мне элементом какой-то сложной иллюзии, а приятный вкус и благодатное тепло, распространяющееся по телу после ее принятия, ‒ жутким внушением ослабевшего разума.
Не знаю, смогу ли я когда-нибудь по-настоящему расслабиться. Мне комфортно лишь рядом с Сэмюэлем, но у него, конечно же, нет возможности находиться поблизости все часы моего бодрствования. А мягкий матрас кровати и теплые одеяла не в состоянии усмирить дикую настороженность, прячущуюся глубоко внутри моего разума.
«Я в безопасности».
«А в безопасности ли я?»
«Я в безопасности. Сэмюэль обещает мне безопасность. А значит, я в безопасности».
Растираю ладонями шершавую ткань темно-зеленых брюк и всматриваюсь в проявившуюся красноту кожи. Несмотря на спокойствие, обитающее в пределах поместья Люминэ, мне тревожно. Нелегко избавиться от привычки всегда быть настороже. Клоака жаждет поглотить слабых и с неистовым упорством желает разорвать тех, кто смеет недооценивать ее низменную натуру. И эта жажда всеобъемлюща и неутолима. Ничем и никогда.
Подгибаю под себя ноги и, давя коленями покрывало на кровати, выпрямляюсь. Зеркало в ажурной раме мгновенно делится с миром отражением тощей девчонки. Брючки, белоснежная блузка с пышными рукавами и волосы, уложенные заботливой рукой в мягкие скрученные локоны. Образ маленькой госпожи мог бы похвастаться идеальным воплощением, не будь в моем взгляде прежней дикости. Сосредоточенность, внимание, готовность.
