я, дневничок, сама в себе уже не могу разобраться. Пойду к дедушке, может быть, он мне мозги на место поставит. Он такой хороший и добрый. Вот был бы немного помоложе, я бы, наверное, в него влюбилась. Кстати, я тут заметила, что они с Сабином здорово похожи, и глаза у обоих синие, как море на глубине. Наверное, дедушка приходится моему ангелу-хранителю папой, а не просто знакомым. Это, конечно, домыслы, но очень похоже на правду.
Кстати, пока я тут занимаюсь самокопанием, вокруг происходят очень любопытные вещи. Пару дней назад заявился ко мне с очередной проверкой мой ангел-хранитель. Гуляем мы с ним по университетскому парку и вдруг на повороте аллеи наталкиваемся на кого бы вы думали? На мастера Кайдена Заккари, собственной персоной. Я так и застыла с открытым ртом. Неужели, думаю, решил извиниться за своё поведение? Понятное дело, принимаю независимый вид, мол, это мы ещё посмотрим, прощать ли этого невежу, и тут замечаю, что моим мужикам совсем не до меня. Оба стоят набычившись, словно чего не поделили, и смотрят друг на друга так, как смотрят только через прицел лучевика. Так, думаю, чего-то я тут не догоняю, видимо, пока я занималась трансгрессией у дедушки, в базовой Реальности случились неслабые перемены. Уж не из-за меня ли они встали в стойку? Это было бы забавно. Я уже приготовилась разрядить обстановку какой-нибудь шуткой, как эта самая обстановка сама разрядилась, да так, что у меня от удивления чуть глаза на лоб не вылезли.
– Здравствуй, Сабин,– цедит сквозь зубы Кайден, а сам так небрежно кладёт правую руку на кобуру.
– И тебе не хворать,– отвечает мой хранитель,– только не знаю, как тебя звать в этом воплощении. Ты, похоже, всё-таки вернул себе память о прошлых жизнях.
Ты себе представляешь, дневничок, оказывается, прошлые воплощения можно вспомнить. Вот это круть! И тут Кайден неожиданно успокаивается и улыбается во все тридцать два зуба.
– Я знаю, кто ты такой,– заявляет он с кривой усмешкой,– я с тобой воевать не собираюсь, зато с твоим дружком придётся свести счёты, так ему и передай. У него моя вещь, и я её заберу вместе с его головой.
Я стою между ними дура дурой и ничего не понимаю. Какой ещё дружок? И почему Кайден так хочет его убить? Нет, не то чтобы у главы клана не может быть врагов, они просто обязаны быть. Но причём тут мой ангел-хранитель? Судя по всему, в этой жизни они с Кайденом даже не встречались, раз Сабин не знает его имени. Неужели можно мстить за обиды, которые тебе нанесли в прошлом воплощении? Это же бред, или нет? Тут Кайден наконец замечает меня, и в его глазах опять разгорается праведный гнев.
– Вижу, я не вовремя,– сказал, словно плюнул. – Извини, Рэй, я просто хотел извиниться, но похоже, ты в моих извинениях не нуждаешься.
Если честно, тут я чуть не бросилась оправдываться. Ну вот надо было ему появиться так не вовремя. Насочинял, наверное, себе невесть чего. Да я же его уже давным-давно простила, даже не надеялась, что он ещё про меня помнит, а он не поленился, прилетел через пол империи, нашёл меня, и тут такая подстава. Сама не знаю, как мне удалось удержаться и не броситься Кайдену на шею, совсем бы я тогда уважать себя перестала. Сабин помог, обнял за плечико по-дружески. Мой красавчик, как только это увидел, быстренько распрощался и растаял прямо в воздухе. Оборачиваюсь я к Сабину, вроде как поблагодарить за поддержку, а сама чуть не плачу, так мне досадно стало, что Кайден ушёл обиженный, понятно же, что я его больше не увижу. А мой ангел-хранитель смотрит на меня не то удивлённо, не то тоскливо так, как бы даже осуждающе. Вот тоже мне, моралист выискался.
– Да, он мне нравится,– говорю я эдак с вызовом, чтобы он не пялился на меня словно на провинившегося ребёнка,– и мне нет дела до ваших разборок.
А Сабин только покивал и тоже начал прощаться. Ну вот что это за невезуха? Я же совсем не хотела его обидеть, он для меня столько делает хорошего, а я строю тут из себя бунтарку неблагодарную. Всё, дневничок, не хочу я больше обсасывать свои проблемы, извиняй. И так настроение поганей некуда, одна надежда на дедушку.
Всё та же красная подушка, те же внимательные глаза, горящие преданностью и жаждой познания, тот же мягкий ковёр на полу и точно такой же старенький учитель вещает о вечном. Сабину стало не по себе, слишком уж явной была параллель с тем временем, когда он разыгрывал из себя Учителя для Дэвики и Роба. Ну вот зачем он использовал этот же образ? Что ему стоило придумать какой-нибудь заброшенный замок или хотя бы заменить седовласого старца на солидного профессора, к примеру? Так ведь нет, не захотелось напрягаться, сварганил первое, что пришло на ум. Вот теперь мучайся запоздалым раскаянием, когда каждая мелочь напоминает о том, как он издевался над двумя ни в чём не повинными людьми, чтобы сделать из них оружие против своего брата.
И ведь не скажешь, что он кого-то из них обманывал, да и учил он эту парочку на совесть, да только мотивы его были очень далеки от бескорыстия, и о своих учениках он думал в последнюю очередь. А так ли уж бескорыстны его мотивы теперь, когда знакомую красную подушку заняла Рэй? Сабин никогда не был склонен обманывать сам себя. Заморочить голову противникам – это другое дело, но с собой он всегда был честен. Да, Рэй ему очень нравилась, иначе он не стал бы её опекать. Тот факт, что она была семенем жизни, в данном случае ничего для него не значил и не являлся причиной его повышенного внимания к этой симпатичной девчушке.
Уж не пытается ли могущественный Демиург соблазнить невинную девицу, подсовывая ей добренького дедушку? Бред, конечно. И всё-таки Сабин был уверен, что не стал бы так заморачиваться с декорациями для другого человека. Нет, он, разумеется, не воплощался в этой Реальности в старческом теле, как делал это раньше, учёный старик был просто аватаром. Сабин лишь изредка влезал в него, чтобы побыть немного наедине с Рэй, и не потому, что находиться в старческом теле ему было неприятно, просто у вечно занятого Демиурга совсем не было времени. Однако на этот раз
