Что касается дочери Немо, то я могу сказать лишь одно: надменная, самовлюблённая дура. Она старше меня на два года и дядя уже давно подыскивает ей жениха. Но, наверное, её никто брать не хочет из-за склочного характера, который она слишком часто показывает. Я как-то имела честь с ней ссориться, и она довела меня до слёз и с тех пор, мы с ней не общаемся.
— Он что-то совсем мне не пишет. Я ему уже два письма отправил, а он мне не на одно ни разу так и не ответил, — с грустью поведал мне братик. Мне было жалко Аполлония, ведь он тянулся к своему отцу, не зная, что не нужен тому. Может со временем бедолага это поймёт, а сейчас надо вселить в него оптимизм.
— Наверное, почтовых рыбок съели акулы, так что продолжай писать и, может, когда-нибудь получишь ответ от своего отца, — посоветовала я.
— Ты права, сестричка, я прямо сейчас поплыву и напишу папе ещё письмо, — сразу же воспарял духом брат и хотел плыть, но я его задержала словами.
— Скажи, Аполлоний, а у тебя деньги есть? — Спросила я у братика, ведь дядя ему совсем не помогал.
— Есть чуть-чуть, но ты не переживай, папа мне обязательно вышлет, — наивно предположил Аполлоний.
Похоже я переборщила с оптимизмом для брата, и он слишком надеется на своего папашу.
— Поплыли со мной, мой отец и для тебя передал денег, — сказала я и, схватив брата за руку, поволокла за собой к себе в комнату.
В моих апартаментах ничего не поменялось, тело Нерея до сих пор сопело на ракушке Аквачки. Увидев возлюбленного моей соседки Аполлоний удивился и нахмурился.
— А что здесь делает этот русал? — Спросил мой поражённый брат.
— Спит! — Роясь в шкафу в поисках кошелька для Аполлония, ответила я.
— Очень необычно и забавно смотрится. Может мне помочь, и утащить его в мужское общежитие, — предложил Аполлоний, подплыв к ракушке и разглядывая Нерея.
— Было бы неплохо, но это не мой русал, так что пусть с ним разбирается та, кому он принадлежит, — сказала я, извлекая кошелёк из недр моего гардероба.
— Ну, ладно тогда, — пожав плечами, согласился со мной Аполлоний.
— Трать деньги и не стесняйся, если вдруг они у тебя закончатся, приплывай, и я дам тебе ещё, — сказала я, протягивая кошелёк брату.
— Спасибо тебе, Марина. Ну я поплыл, мне ведь надо написать отцу, — махнув мне на прощание рукой, сказал Аполлоний и выплыл из моей комнаты.
Я улеглась на свою ракушку и стала слушать сопение графа. Но это длилось недолго, так как в комнату вплыла с серьёзным лицом Аквамарин и подплыв к Нерею размахнулась и как даст графу по физиономии. Я от такого поступка своей соседки, даже присела на ракушке, а Нерей всего лишь перевернулся на другой бок пробормотав:
— Ты сегодня такая нежная, моя креветочка, — и дальше спать.
— Ах, ты нахал, — воскликнула «креветочка» и ещё раз вмазала русалу, но на этот раз граф даже с ракушки навернулся.
— Аквочка, ты чего? — Моргая глазками, спросил удивлённый Нерей.
— Вставай, придурок, и поплыли поговорим, — зло выплюнула моя соседка и, подплыв к двери, открыла её и стала ждать действий от озадаченного графа.
Нерей поднялся с полу и последовал за своей очень злой «креветочкой». А я сейчас даже небольшому скандальчику со своим русалом просто несказанно была бы рада. Но его нет, и когда он будет неизвестно, а я соскучилась. Ладно, подожду, ведь если он приплывёт, я готова признаться ему в своих чувствах, если он спросит конечно же.
Кит.
На второй день пребывания во дворце я срывался на всех слуг. Я не специально, просто я тосковал по своей русалочке, которую слишком хотел обнять, а так же я переживал, чтобы она в академии пока меня нет не завела роман с каким-нибудь ушлым русалом. Ну не научился я пока доверять ей, слишком свежи воспоминания поцелуя моей Марины с Адреаном. Так что, чтобы успокоиться я слонялся по дворцу из одного конца в другой, периодически срываясь на кого-нибудь из слуг. Видимо кто-то из них пожаловался отцу и он, поймав в одном из коридоров, затащил к себе в кабинет:
— Сынок, что с тобой? Почему мне на тебя жалуются слуги? — Усадив меня на диван и сев рядом, спросил Максимор.
— Не могу я уже сидеть в четырёх стенах, хочу в академию, к своей русалочке, я скучаю по ней, — пояснил я отцу, что меня заставляет так себя вести.
— Как же ты ещё молод и горяч. Тебе следует научиться терпению и смирению, как бы плохо тебе не было бы, ты не должен срываться на тех, кто работает на тебя. Нельзя идти на поводу у своих чувств: да ты любишь эту русалочку, но надо просто отвлечься на что-нибудь, к примеру, сплавай в город и купи в ювелирной лавке своей Марине какой-нибудь подарок, — посоветовал мне папа и потрепал по волосам.
— А это мысль, — вскочив с места воскликнул я, — ты прав, папа, я поплыву в город и куплю своей русалочке подарок. Спасибо, отец, ты просто гений, — выплывая за дверь добавил к ранее сказанному я.
Я барракудой выплыл из дворца и устремился в город. В царящем повсюду холоде, все морские жители обитали в ледяных пещерах, которые сами себе выдалбливали в дне или в рифах. Меня повсюду узнавали, так как я так торопился, что забыл снять с головы корону. Так что пока я плыл по городу и искал ювелирную лавку, мне кланялись и приветствовали, проявляя уважение. Слава морскому богу, я наконец нашёл нужную мне лавку и заплыл в неё. Ко мне тут же устремился ювелир и поклонившись в самые плавники сказал:
— О принц Кит, добро пожаловать в мою лавку. Что желаете приобрести? — поинтересовался русал по лицу, которого я понял что он очень жаден до денег, и именно такие могут предложить что-то стоящее и подходящее по статусу моей принцессе.
— Мне бы хотелось купить подарок для своей невесты, — проговорил я повелительным тоном.
— Как хорошо, что вы выбрали именно мою лавку, ваше превосходительство, ведь именно сегодня у меня для вас есть особенное предложение, — начал заманивать меня в свои сети торговец и хозяин этой лавки.
— Ну же, показывай и не надо метаться, как раненый дельфин, — я снова начал терять терпение готовый наорать на этого прощелыгу.
— Да вот же, полюбуйтесь какая красота, — и торгаш вынул из сейфа сверкающую самоцветами, которых я ещё не разу не встречал, диадему.
Мой взгляд тут же приковался к этому произведению искусства, и я, взяв украшение в руки, стал крутить его, хорошо разглядывая и представляя эту штуку на голове у моей Марины.
— Беру! — Бросил я русалу, который уже стоял и тёр руки в предвкушении прибыли, — за расчётом приплывай во дворец, я приплыл налегке.
Возразите этот русал мне не посмел, а я взяв украшение засунул его в сумку которую успел прихватить, когда отправился за покупками, и поплыл поплавать по городу. Кстати свою корону я снял и положил к диадеме, чтобы не привлекать лишнего внимания. Я порезвился на волнах, потом поплавал наперегонки с белухами и, проголодавшись, вернулся во дворец. Оказалось, что все уже наелись, так что я ужинал в одиночестве а потом заплыл к отцу в кабинет, чтобы рассказать ему, ну и показать, что я приобрёл для своей русалочки.
— Отец, я хочу тебе показать подарок для моей Марины, — вплыв в кабинет Максимора без стука, провозгласил я.
Отец сидел и писал характеристики для воинов-магов, которых выбрал ректор. Рядом с царём стоял Акулаус и подсказывал, так как он знал все особенности всех своих подчинённых воинов.
— Сынок, я занят, давай завтра поговорим, — не отрываясь от писанины, попросил меня папа.
— Но, ваше превосходительство, ваш сын отбывает вместе с воинами и Дальвосом через три часа, — напомнил первый меч, чем сильно помог мне.
— Надеюсь экономика царства потянет стоимость твоего подарка своей русалочке сынок? — Оторвавшись от дела поинтересовался царь. Я раскусил шутку отца и улыбнулся.
— Эта штука вполне нам по карману, — достав из своей сумки диадему сказал я.
Русалы тут же открыли рты от удивления и подплыли ко мне. Отец взял диадему и стал её изучать, а потом говорит:
— Это очень редкие самоцветы, сынок, и я вынужден отобрать у тебя подарок для Марины, и сделать из этого материала вам брачные браслеты. И я, кстати, завтра планирую связаться с Атлантическим царством и просить о встрече с Нептуном, чтобы обсудить с ним помолвку. Я думаю, что он согласится: мне недолго осталось жить, и я хочу посмотреть на моих внуков, если, конечно же, отец твоей русалочки согласится, — положив диадему к себе на стол сказал отец.
