Мужчина, а я не сомневалась в том, что это был кто-то из руководства ресторана, был скован заклятием. Конечно, он никогда не вспомнит о том, что в подобном виде провел несколько часов своей жизни. Он вообще будет думать, что его сегодняшний день ничем не отличался от остальных. А вот мне от этого зрелища, которое теперь основательно засело в памяти, было уже не избавиться.
Компания зависшего мужчины все-таки не самая приятная, я бы предпочла ждать Александрину и решение старейшин где-то в другом месте, но альтернативы, увы, не было. Пришлось притянуть к себе кресло на колесиках и устроиться в противоположном конце кабинета.
К счастью, ожидание не затянулось. Александрина вернулась, едва я успела найти удобную позу, если, конечно, можно что-то говорить об удобстве, когда в нескольких метрах от тебя разве что только не пускает слюни мужчина с абсолютно неестественным, внушающим страх выражением лица.
— Не скучаешь? — в отличие от меня, ее третий человек, находящийся в кабинете, вообще не смущал. Блондинка села на диван в непосредственной близости от мужчины и посмотрела на меня.
— Не особо.
— Вот и правильно. Давай не будем растягивать, перейдем сразу к делу.
Я кивнула, хотя была и не против выиграть несколько минут неведения. Только сейчас я в полной мере смогла осознать, что решается не какой-то не особо важный вопрос. Речь о моей судьбе.
Конечно, не переживать по этому поводу невозможно.
— Старейшины были единогласны в своем решении. — продолжила Александрина, а я почувствовала, как к горлу подкатил ком. — Твой случай поистине уникален. Твои способности выше, чем у многих колдунов и колдуний, и у нас практически нет сомнений в том, что они останутся при тебе до конца жизни. Не выветрятся, как это обычно бывает в случае временного заимствования сил.
Пока все понятно, но в то же время и непонятно. Что все это значит? Что со мной будет?
— Поэтому Советом Старейшин было принято решение не лишать тебя сил. Позволить называть себя колдуньей. Пройти полное обучение и жить по нашим законам.
— Мне? Что? — в услышанное не верилось. — Позволить?
Кажется, у аквариумной рыбки, которую я заставляла есть корм, сообразительности было больше, чем у меня в этот момент.
Александрина улыбнулась:
— Ты сможешь жить полноценной жизнью. В нашем мире. Если, конечно, будешь соблюдать закон.
Естественно, буду! До сих пор до конца не осознавая свалившегося счастья, я во всю кивала.
Александрина перешла к зачитыванию официального решения, которое я по уже сложившейся традиции слушала в пол уха. Мысленно я уже была не здесь, неслась на максимальной скорости к Вадиму, спеша сообщить радостную новость, если он, конечно, ее еще не узнал.
Я еле дождалась, пока Александрина проговорила заветное:
— А теперь можешь идти.
Подскочила на ноги, на ходу благодаря ее, и быстро зашагала к двери. Остановилась лишь на выходе, когда услышала голос старейшины:
— Чуть не забыла.
Пришлось обернуться.
— Пока что твоим обучением продолжит заниматься Вадим. Но вскоре прейдем к учебе на общих основаниях.
Я кивнула. Не запретят же мне с ним видеться. Новое место учебы, значит, новое.
— Скажу честно. Вадим — не тот человек, который сможет помочь тебя освоиться в этом мире. — продолжила блондинка, когда я потянула за ручку. И вновь я оборачиваюсь. — У него уже была одна подопечная. Все кончилось очень плохо, когда он решил, что с ее помощью сможет разрушить систему, пошатнуть наш мир, устои которого складывались веками. Вадим остался жив, Элле повезло гораздо меньше.
От слов Александрины ноги подкашиваются, а удары сердца начинают отдаваться в ушах. В кабинете вдруг становится крайне душно, хочется сделать глубокий вдох, но не получается. Ощущения абсолютно отвратительные. Слушать подобное — особый сорт мазохизма.
От еще недавней радости не остается и следа, я с трудом нахожу в себе силы, чтобы выдавить жалкое:
— Я поняла.
Хочется сбежать, но Александрине этого мало. Она добивает контрольным:
— Вы с ней, кстати, очень похожи.
Как я выбралась из ресторана, помню смутно. Старейшин, которые еще недавно заполняли заведение, уже не было. Возможно, разъехались по своим делам. Возможно, я их просто не заметила.
Воздуха по-прежнему не хватало, я практически вывалилась на улицу, зажмурила глаза с такой силой, что, когда я решу их открыть, придется сперва долго моргать, чтобы картинка стала четкой, а затем сделала глубокий вдох.
Один, второй, третий…
Относительно легче стало спустя пару минут. Как и предполагалось, стоило поднять веки, как перед глазами заплясали белые мушки. Пришлось еще несколько секунд провести, пытаясь сфокусироваться, и лишь затем зашагать к машине.
Вадим ждал меня возле автомобиля. Он не спешил навстречу, как хотела я ещё совсем недавно. Просто стоял, наблюдая за мной с совершенно ни о чем не говорящим выражением лица.
Я подошла к нему практически вплотную, до сих пор не имея понятия, что сказать. Я и не думала, что фраза Александрины настолько сильно меня зацепит.
Я вообще не предполагала, что можно так ранить словами.
Мне не хотелось ей верить, но в действительности я ведь знала версию всего лишь одной стороны. Да и как сказать, знала… Какие-то общие фразы от Вадима, какие-то собственные догадки.
Я отлично понимала, что у него со старейшинами далеко не самые теплые отношения, но никогда не доходила до истоков. Осознавала, что начало проблем с пониманием друг друга как-то связано с прошлым учеником колдуна, но не придавала этому должное значение.
Александрине же удалось тыкнуть меня носом в то, что я так старательно игнорировала. Я ведь не имела ни малейшего понятия о реальных мотивах Вадима.
Я подняла на него взгляд лишь тогда, когда стоять, рассматривая асфальт перед собой, стало невыносимо глупо. К этому моменту он так и не произнес ни слова.
— Они разрешили мне жить среди вас. — зачем-то проговорила я, словно отчитываясь.
— Знаю. — негромко ответил Вадим.
Он не сводил с меня взгляда своих темных глаз, и я по-прежнему безуспешно пыталась прочитать спрятанные в нем эмоции. Молча смотрела на него, ожидая, что он что-нибудь скажет, как-нибудь отреагирует, поймет, что произошло.
Хотя, судя по всему, он все отлично понимал. Только вот говорить что-то в свое оправдание не собирался:
— Как я понимаю, ты уже успела по душам поговорить с Риной? — вопрос, ответ на который Вадим прекрасно знал. Вопрос, который был задан без тени неуверенности или смущения.
— Она мне кое-что рассказала. — в отличие от колдуна, мой голос звучал глухо.
— Ну и? Склонна ей верить? — так, словно речь шла о чем-то незначительном, поинтересовался парень и, не дожидаясь ответа, обошел машину, чтобы открыть мне пассажирскую дверь.
От такого его поведения я окончательно растерялась, не произнеся больше ни звука просто поплелась за ним, заняла свое место в салоне и уставилась в одну точку перед собой.
Ощущение, что я куда-то из реальности вывалилась.
Что это не он, а я сделал что-то неверно…
Куча мыслей, сомнений, вопросов. И как всегда ни единого точного ответа.
Это злит, это очень сильно злит.
Гнев накатывает внезапно, и я уже не в силах его контролировать. Он становится только сильнее от понимания того, что я попала в чужую игру, где у каждого свой интерес, а я всего лишь фигура на шахматной доске.
Интересно, что будет в конце? Меня сожрут, проиграв, или добровольно пожертвуют?
А что, если меня не устраивает ни один из вариантов?
С хлопком водительской двери я возвращаюсь в реальность. Смотрю на Вадима и не могу сдержать обиду и злость.
— И это по-твоему нормальная реакция?! — выходит грубо.
— Вполне. — парень, как ни в чем не бывало, пожимает плечами и заводит двигатель.
— Ты издеваешься? — кажется, я совершенно перестала его понимать.
