Криспину сказать, что и здесь у нее ничего не получается. Просто совершенно!
В зале стало темно.
Старшекурсник щелкнул пальцами, над его плечом зажегся небольшой светильник — такой обычно послушно следует за Криспином в библиотеке, освещая корешки книг на стеллажах. При его свете двое смотрели на дымок над потухшей свечкой. Мира даже заикаться начала:
— А теперь повтори! — И свеча зажглась вновь.
Через час взмокшая Мира наконец поняла давешние слова Криспина про «ощущение». И впрямь не нужно проговаривать вслух команду «погасни»: достаточно представить на месте огонька лужицу растопленного воска и слабо чадящий дымок…
К концу занятия лесовичка уверенно потушила уже целый канделябр аж в пять свечей. Криспин подобрал скинутую куртку, коротко кивнул:
— Хорошо, — и вышел из зала. Мира глянула на темные свечки и вприпрыжку припустила следом.
Тот остановился, молча поджидая.
Глянул сквозь черные ресницы.
— И что с того? Тебе, похоже, это нужнее. — Развернулся и ушел.
Раскрыв рот, Мира глядела ему вслед, не зная, что думать и что чувствовать. Удивление? Огорошенность? Благодарность?
Но такая Игнисология и такой, как сейчас, преподаватель нравились ей больше.
Гораздо.
Глава 14
Попечители
— А это еще кто такие?
Мира указала пером на появившихся в столовой чужаков — мужчину и женщину. Сопровождаемые дежурным студентом, те прохаживались вдоль длинных столов, переговариваясь и улыбаясь, кивали, что-то спрашивали у занимавшихся. Амариллис расширила янтарные глаза:
— Как, вы не знаете?!
Гном покорно мотнул головой на этот явно риторический вопрос. Нестерпимо снисходительным тоном, от которого даже у Миры иногда возникало желание огреть дорогую соседку учебником, Ама пояснила:
— Не видите, как они одеты — модно и дорого? Это же попечители Яшмовой Академии из самой столицы! Раз в семестр приезжают проверять, на что тут их денежки тратятся, а еще присматривают себе перспективных молодых магов: могут даже стипендию понравившимся выдать. Правда, потом придется ее отрабатывать…
То-то целую неделю Главная Ведьма просто огнем плевалась, а кастелянша заставляла слуг и безропотных первокурсников отдраивать до блеска не только собственные спальни, но и все полы-окна-перила главного корпуса! Вот интересно, куда же девается бытовая магия, присущая хорошей опытной кастелянше? Подружки предполагали, что Батильда тратит свою собственную исключительно на уничтожение следов употребления горячительных напитков — вроде трансгрессии опустошенных бутылок и кувшинов обратно в лавку или захоронение оных где-нибудь на бесконечных просторах академического парка!
— Может, завести прямо сейчас полезное знакомство? — задумчиво вопросила Амариллис. — Что-то мне совершенно не хочется возвращаться после учебы обратно в папенькин замок…
Мира поглядела на нее с уважением — вон как далеко заглядывает! Ее собственные планы не распространялись дальше будущих каникул; должны же те когда-то наступить! Лесовичка подтолкнула локтем гнома.
— Шазр, а тебе нужна стипендия?
— Нужна, — буркнул тот и съежился, низко склонив голову, чтобы стать незаметным для приезжих, — только отрабатывать ее совсем не хочется. Значит, не нужна.
Тоже логично.
В столовую с учебниками под мышками вошла неразлучная парочка Артур-Криспин и… буквально вросла в пол, завидев проверяющих. Показалось, парни даже попятились. Конечно, показалось, разве эти двое могут кого-то испугаться? Может, и они не желают что-то отрабатывать в будущем? Попечитель — коренастый мужчина с львиной гривой песочных волос — воскликнул добродушным басом:
— Вот и вы, ребятки! А мы уж и в библиотеку заглядывали и в вашу комнату! Славно, что вы сами подошли!
Хотя поклонившийся староста и улыбнулся дежурно, ничего «славного», похоже, оба друга в этой встрече не видели. Когда приветливый мужчина подхватил их под локти, увлекая парней из столовой, Криспин еще и плечом раздраженно дернул, высвобождаясь. Попечительница прервала на полуслове разговор со студентами и поспешила следом. Мира поглядела на погрузившегося в конспект Шазра — а не связана ли внезапная проверка с тем самострелом?
И не нужно ли им тоже присутствовать при разговоре со столичной комиссией?
* * *
Друзья вышли из ректорской традиционно измочаленные, на заплетающихся ногах и с буквально заплетающимися от бесчисленных ответов на бесчисленные же вопросы языками. А еще под тяжестью обновленных и новейших заклятий и амулетов (и когда эти демоновы столичные экспериментаторы уже наэкспериментируются?!).
Он задержался перед открытой дверью, наблюдая, как Марго откровенно кокетничает с воодушевленным ее вниманием приезжим попечителем. Приятель проследил его взгляд, с усмешкой подтолкнул локтем в бок.
— Спорим, этот му… жик проведет сегодняшнюю ночь в ректорской постели? Чего не сделаешь ради своих денежек, а?
— Может, Валенрод ей просто нравится, — пробурчал он, не желая признавать справедливость замечания: кому, как не им, известна единственная, постоянная и верная ректорская страсть — к деньгам!
Друг хмыкнул:
— Думаешь, Валенрод ей вообще понравился бы, не выделяй он денег на Академию?
В это время объект пересудов заметила замешкавшихся в дверях студентов — резким кивком и гневным взглядом предложила им убраться, и немедленно. Впрочем, повернувшись к собеседникам, тут же ослепительно улыбнулась и защебетала, предлагая отведать специально прибереженного к приезду дорогих гостей редкостного напитка из Вольфсбурга.
Приятель прокомментировал вполголоса:
— Волчий Шмель — самая самогонистая самогонка из самогонок, просто зверь! Не удивлюсь, если Валенрод даже и до постели не дотянет!
— Вот не знал, что ты так озабочен личной жизнью нашей Ведьмы! — Он в свою очередь подтолкнул друга вперед и спохватился, заметив, как тот скривился и покачнулся: — О, извини! Помочь?
— Помоги себе сам, —
