…Вы друг Вали?
– Нет, но надеюсь им стать, – сказал капитан и прикусил язык. Громкое заявление. Может, не стоит действовать так напористо? Люди могут подумать, что он навязывается. Не хотелось бы.
Женщина, впрочем, лишь улыбнулась в ответ.
– Что ж, посмотрим, – сказала она загадочно. – Кстати, меня Марией зовут. Марией Матвеевной. Я мама Валентины.
– Очень приятно, – кивнул Константин.
– Сейчас Валю позову.
Женщина ушла, Гранин остался стоять. Через несколько минут на крыльцо выпорхнула Валя. Её волосы были спрятаны под косынку, она была босая, в простеньком домашнем платьице. Глядя на неё, Константин испытал новый прилив любовного чувства. Девушка показалась ему такой милой, домашней, нежной. Правда, увидев его, она задорно улыбнулась:
– Кого я вижу! Товарищ капитан! Какими судьбами вас занесло в наш улус?
– Добрый день, Валентина, – серьезно ответил Константин. – Я хочу пригласить вас на свидание. И это вам, – он протянул девушке букет. Та протянула руки, аккуратно взяла его, чтобы пышные цветы не осыпались лепестками. Приблизила лицо к бутонам и глубоко вдохнула аромат.
– Откуда вы знаете, что я люблю пионы? – спросила она.
– У меня работа такая – всё знать, – отшутился Гранин. – Так вы примете мое приглашение?
– Хорошо, – ослепительно улыбнулась Валя. – Когда увидимся?
– Завтра, приглашаю вас в парк Аркадия. Там будет концерт – играет оркестр НКВД.
– Коллеги ваши, значит. Что ж, послушаем, как выступают наши доблестные милиционеры. Я согласна! Во сколько?
– Я заеду за вами в пять.
– Хорошо! До свидания, товарищ капитан!
Валя, снова ослепительно улыбнувшись, ушла в дом. Гранин пробежал по её ладной фигурке прощальным взглядом. Ах, как же хороша! Но нужно было возвращаться. Пока он шёл по городу, то расстегнул пиджак и ослабил галстук. До сих пор понять не мог: правильно оделся или нет? Вообще-то было очень жарко. Через десять минут пиджак уже висел у офицера на согнутой руке, а рукава рубашки он закатал и галстук убрал в карман. Хоть и середина мая приближается, но уже довольно жарко.
«Чего это я так разволновался? – думал Константин, шагая по улицам Астрахани. – Подумаешь, с девушкой пообщался. Ты ж офицер, соберись!» И вроде получалось, да не слишком. Не шла Валя из головы. Всю дорогу вспоминал её глаза, улыбку, светлый локон волос, торчащий из-под косынки, босые ноги. «Неужели влюбился?» – задал себе Гранин вопрос, на который ответа пока не было.
На следующий день, без десяти минут пять, Константин снова был на улице Морозова. Только на сей раз в рубашке с коротким рукавом. Наряжаться, как вчера, не стал. Показалось глупым. В нервном ожидании стал прохаживаться взад-вперед, пока наконец не услышал:
– Я в вашем распоряжении, товарищ капитан!
Константин обернулся и обмер. Валя выглядела точно так же, как там, на первомайской демонстрации. Тоненькая, высокая, красивая, со своей артистической прической, которая очень ей шла. Она смотрела на капитана большими карими глазами, опушенными длинными ресницами.
– Ну что же вы оробели, товарищ капитан? – спросила она с явной иронией.
– Пройдем… пойдемте, то есть, – сказал офицер.
Он подошел к девушке и хотел было протянуть ей руку, но… снова не решился. Так и пошли до сада Аркадия, главной достопримечательностью которого был старинный деревянный театр – уникальное сооружение, красивое настолько, что даже советская власть не решилась его уничтожить. Хотя в 1920-х были предложения. Мол, театр – памятник буржуазного искусства! Им отвечали умные головы: нет в нём ничего буржуйского, он выполнен руками трудового народа!
То была чистая правда. Хотя начиналось всё на деньги одного очень богатого по меркам Астрахани человека. В середине 1880-х годов в саду «Аркадия», принадлежавшему купцу К.А. Поляковичу, был устроен небольшой деревянный театр, открытая сцена для хора, ресторан с курительным салоном. В 1889 году постройки уничтожил пожар. Но, как говорится, свято место пусто не бывает. Потому в 1892 году построили новый Летний театр по проекту архитектора Шкателова. Всего два года он простоял, а потом его постигла та же печальная судьба.
Но купец Полякович на этом не остановился. Специально отправил своих сыновей в Вятку, чтобы там разыскать лучших мастеров резного деревянного орнамента. Заказ был выполнен, деревянные «кружева» на баржах доставили в Астрахань. На этот раз купец размахнулся широко. Новый Летний театр был рассчитан на 1200 мест. Внутри, кроме партера, располагались два яруса лож и галёрка.
В подобном же стиле русского деревянного зодчества были выстроены входные ворота в Сад. Заново выстроены Клуб Общественного собрания, открытая эстрада, музыкальная раковина и два ресторана-вокзала, то есть увеселительные заведения с музыкой и танцами. Театр своей красотой стал вскоре известен на всю Россию. Здесь начинал свою творческую деятельность Фёдор Шаляпин, приезжая на гастроли.
В 1918 году парк национализировали. Но по-прежнему все важнейшие мероприятия, начиная с весны и заканчивая ранней осенью, проводились в саду Аркадия, здание театра использовали для заседаний. Правда, теперь его называли иначе – Летний сад имени Карла Маркса. Или, как астраханцы его ласково прозвали, «Карлуша». Потом стал он парком и был передан Народному комиссариату земледелия и народного образования.
Всё это Константин рассказывал Вале, пока они шли, и девушка слушала с большим интересом.
– Кто такой Аркадий? – спросила она. – Сад Аркадия. В честь кого назвали?
Гранин улыбнулся.
– Это не человек, не исторический деятель. В древности так называлась концепция недостижимой гармонии человека и природы. А ещё так называется историческая область Древней Греции.
– Большие познания в истории для человека из органов, – улыбнулась Валя.
– Вы просто недостаточно меня знаете, – ответил Гранин.
Они шли дальше, овеянные ароматами цветущих акаций.
Мне выдали лопату. Самую обыкновенную, но не с узким носиком, а тупым.
– Что мне с этим делать? – спросил я разочарованно. – Как копать-то?
– Твоя задача, – пояснил Денис, – землю отбрасывать. Копать буду я, и то лишь верхний слой почвы. Это примерно полметра. Дальше нельзя механическим способом. Только вручную.
– Как это? Прямо руками, что ли?
– Увидишь, – ответил мой напарник. Судя по выражению лица, я немного его уже достал. Потому пришлось взяться за инструмент и начать работу. Довольно скоро понял, почему у большинства ребят руки одеты в перчатки. Такие, с пальцами, покрытыми резиновыми вставками. Мне сначала показалось, это для прикола. Смотрите мол, какая красота. Забавно даже. У всех разноцветные, у
