И пока Хасс сдерживал остальных, Лисса бросилась бежать. Легко перемахнула над головами воинов, юркнула за первый же дом и дальше неслась, сшибая на своем пути хлипкие заборы.
— Не туда! — прокричала Ким, — мы должны сделать то, ради чего пришли.
Вирта коротко рыкнула и припустила еще быстрее. К тому месту, где стояла настоящая обитель.
Ким знала, что не сможет прорваться внутрь и все разрушить собственными силами, как это обычно делал Хасс, поэтому притормозила возле одного из домов и сорвала из металлического крепления факел, который зажигали по вечерам.
Лисса нервно дернулась, когда пламя послушно вспыхнуло на масляном навершии,
— Давай, милая! Мы должны это сделать.
Они вылетели к обители с той стороны, откуда их никто не ждал. Ким мазнула факелом по бурой пакле, побивающейся между досок, и она тут же сморщилась, почернела. Огонь моментально рванул внутрь старого, пронзившего здания, наполняя все вокруг едким дымом.
Из обители высыпали оставшиеся стражники. Они кашляли и терли глаза, натыкаясь друг на друга и ругаясь что есть мочи, а Ким, воспользовавшись их замешательством, закинула факел внутрь.
— Давай обратно, к Хассу!
В этот раз Лисса не послушалась. На ходу принимая самую быструю форму, она неслась прочь от Удела. И сколько бы Ким не кричала, не требовала остановиться — ей было все равно.
А спустя десять минут, когда девушка уже сорвала голос до хрипов, и ничего не видела сквозь пелену слез, над ними проскользила стремительная черная тень.
Это был Хасс. Порядком потрепанный, злой, но живой и полный решимости.
Он спикировал, на ходу выпуская когти, и буквально вырвал Ким из седла.
Вирта не остановилась. Наоборот, почувствовав, как со спины исчез груз, ринулась прямо в озеро. В прыжке перекинулась в водную форму и скрылась под темной водой, а Хасс заложив крутой вираж, рванул к Монастырю Россы, напрямую через озеро Сай. Только так они могли выкроить немного времени и оторваться от своих преследователей.
Глава 16
В крови кипела звериная ярость, делая его сильнее, злее, выносливее. Он знал одно — надо разрушить последнюю обитель и защитить Ким, все остальное не имело смысла.
От острого взгляда кхассера не укрылась темная вереница наездников, во весь опор мчавшихся с востока. Подкрепление из Асоллы — не меньше сотни вооруженных воинов — рвалось в монастырь Россы. Хасс понимал, что против такого количества в одиночку не выстоять даже ему, поэтому сделал ставку на скорость. Напрямую через озеро — быстрее, чем по изрезанному заводями берегу и петляющей дороге. В ушах свистело, воздуха не хватало, но кхассер смог ускориться еще больше. Он гнал так, как никогда до этого в жизни.
Добравшись до монастыря, он приземлился на заднем дворе и бережно поставил Ким на землю.
— Лисса?
— На подходе, — отрывисто произнес Хасс, — У нас мало времени. Мы их опередили всего минут на двадцать.
— Тогда иди, — она порывисто схватила его за руку. Сжала, простым жестом говоря больше, чем можно сказать словами, и отступила, — Обитель там. А я должна найти Манилу.
Ким бросилась внутрь монастыря, пролетела мимо удивленных воспитанниц по коридорам, знакомым с самого детства.
— Ким! Ты вернулась? — кто-то ее окрикнул, но девушка не остановилась. Ей нужно было в лазарет. Туда, где она оставила свою подругу.
Ворвавшись в палату, она притормозила, ухватилась за грубую спинку кровати , с трудом переводя дух, просипела:
— Манила…
Та выглядела еще хуже, чем раньше. Волосы совсем потеряли свои цвет и блеск, а худоба была настолько устрашающей, что Ким даже засомневалась, а жива ли она вообще?
— Манила! — тряхнула со всей силы за остренькое, костлявое плечо, — просыпайся.
Раздался тихий, надрывный стон, и девушка с трудом открыла глаза. Они тоже потеряли свой задор и яркость, и больше подходили измученной жизнью старухе, чем молоденькой веселой девушке.
— Ким? — подняв тощую, немощную руку, Манила прикоснулась к ее щеке, — ты мне снишься?
Она криво улыбнулась и тут же сморщилась от боли — бледные, сухие губы растрескались и кровоточили.
— Идем, Манила. Нам пора, — Ким попыталась поднять ее, но не смогла. Несмотря на худобу, подруга оказалась неудобно тяжелой, — давай, милая. Поднимайся. Идем.
— Я хочу спать, — захныкала та.
— Поспишь, потом.
— Не пойду. Не хочу.
— Надо Манила. Мы пойдем туда, где тебе помогут.
— Мне хорошо и тут. Нянечка дает настойку и приносит горячий чай.
Ким всхлипнула. Ей едва удавалось быть сильной. Не ради себя, ради изнуренной подруги. Но как сказать, что чаем не исправить то, что с ней сделал миар-тан?
— Там будет не только чай. Но и… — замешкалась, подбирая слова, — но и шоколад!
— Шоколад?
Манила всегда была сладкоежкой. И в те редкие моменты, когда им доставались лакомства, не было никого счастливее нее. Она даже умудрялась выпросить дополнительный кусочек у ворчливой Харли.
— Да. Много шоколада, — Ким закинула себе не плечи тонкую руку и снова попыталась поднять подругу с кровати, — белый, пушистый, как облака. Черный, настолько горький, что хочется зажмуриться и запить. Молочный полный хрустящих орешков и сушеных фруктов.
— Я люблю орешки.
— Знаю. Но ты должна мне помочь, иначе мы не дойдем. И все это съест кто-нибудь другой.
Манила, через силу приподнялась с подушки, спустила с кровати пугающе тонкие ноги.
— Погоди, я тебе помогу.
Ким бросилась в угол, где лежали чьи-то старые, сношенные ботинки и натянула их на изнеможенные ступни, потом прихватила чужой плащ и пару одеял. В горах холодно, даже весной.
— Идем, — она подставила плече Маниле, помогла ей подняться. Тут же пришлось ловить, потому что больную повело куда-то в сторону, еще мгновение и она бы точно оказалась на полу.
— Осторожнее.
— У меня перед глазами все кружится, — пожаловалась Манила, — может ты принесешь шоколад сюда, а я пока полежу.
Она с такой тоской посмотрела на не заправленную серую кровать, что у Ким все сжалось в животе. Что они сделали с жизнерадостной, никогда не унывающей Манилой, которая всегда бегала по монастырю как живчик, успевая сделать миллион дел и поболтать со каждым встречным?
Так хотелось ей помочь, но дар, способный творить чудеса, в этот раз не откликнулся.
В груди закипала ярость.
— Никаких лежаний, — перехватил ее за талию и поволокла к двери, — идем! Шоколад закончится и будешь жалеть.
Когда они вышли из лазарета, Ким аккуратно выглянула из-за угла в общий коридор. Подходило время обеда, поэтому было слишком много людей. Вместо того, чтобы идти к главному выходу пришлось свернуть в другую сторону и пробираться через запасной, заваленный барахлом выход.
Едва выбравшись наружу, Ким крикнула:
— Лисса!
Осторожничать уже не было времени.
Чуткая вирта услышала голос хозяйки с другого конца монастыря и рванула у ней.
— Лошадка, — глупо улыбнулась Манила, потрепав по мягкому темному носу, — хорошенькая.
Вирта такой вольности не оценила и предупреждающе щелкнула зубами.
— Тише, Лисса, тише, — Ким потрепала ее по еще сырой шее, — это свои. Надо помочь.
Манила тем временем совсем расклеилась. У нее не хватало сил ровно стоять, и она все чаще пыталась повалиться на землю.
— Залезай, — в отчаянии взмолилась Ким, и сама положила тоненькие ручки подруги на луку седла, — давай, ты сможешь
Манила не могла. Пальцы не держали, а о том, чтобы подтянуться и вовсе не было речи. Она едва могла стоять.
Ким чуть не плакала от отчаяния. Хасс все еще был в обители сна, а самой ей никогда не затащить подругу в седло.
Выручила вирта. Она просто плюхнулась на колени перед девушками и тихо заржала.
— Давай, Манила! — Ким попыталась ее усадить, но снова неудача. Подруга повалилась на бок, теряя сознание.
