– Мама? – послышался за дверью голос Хаса. – Мама? Я вхожу!
– Уходи! – ответила она, но сын всё же вошёл.
– Мама, ты чего? Что случилось? – Хас с тревогой посмотрел на опухшие от истерики глаза матери.
– Ты, что, глухой? Я сказала, уходи! Я не хочу никого видеть!
– Но тебе же нехорошо! Давай, я позову врача или папу?
– Нет! – взвизгнула она не своим голосом и указала пальцем на дверь.
Хас ушёл, уверенный, что мама расстроилась из-за отца. В подростковой голове с трудом укладывалась мысль, что мама с папой больше не вместе. Ведь раньше они без памяти любили друг друга. От этого на душе у него стало ещё гаже: о личных проблемах никому не расскажешь, родители оба нервные, агрессивные, несчастные. Что они такого не поделили, что принесли в жертву семью?
Замалчивать болезненную ситуацию Хасу не хотелось, и он позвонил отцу:
– Привет, пап…
– Я сейчас занят. Что-то срочное?
– Маме плохо. Она не в себе и, кажется, пила твой коньяк.
В ответ послышался недовольный рык, а затем разговор прервался.
Хастад, не теряя времени, переместился прямо в Ольгину спальню.
– Зря пришёл, – спиной почувствовала она появление великана.
– Чего ты пытаешься этим добиться?
– Забвения, – прозвучало в ответ.
– Знаешь, почему я уволил тебя?
– Опять ты со своими обвинениями? – она закрыла глаза и сдвинула брови.
– Вовсе нет. Просто хочу узнать, как ты видишь ситуацию?
– Я облажалась, подписав договор с Лэйком.
– Я уволил тебя не из-за этого. Это был только повод. Причина в другом. Ты слишком измотана и постоянно на нервах. Напряжение плохо сказывается на твоём здоровье. Съезди отдохнуть, смени обстановку. Пока не отдохнёшь, не может быть и речи о твоём возвращении к работе.
Ольга не поверила заботливым словам и бросила на великана неприязненный взгляд.
– Значит, решил меня отослать подальше? По-твоему, это мне поможет?
– Хочется надеяться, – ответил он и глубоко вздохнул. – Может, хватит ругаться? Я тебе не враг, Хола, – Хастад подошёл ближе и сел на кровать рядом с Ольгой.
Его рука, словно горячее одеяло, накрыла её ладонь. Он давно не прикасался к своей женщине, несмотря на то, что они жили в одном доме. Казалось бы, остался всего шаг до примирения и воссоединения…
– Чёрт возьми, ты сам всё разрушил! – одёрнула руку она. – Я пыталась разглядеть в тебе прошлого Хастада, но в тебе не осталось и капли человечности!
– Так я и не человек, – с горькой иронией ответил Хастад.
– Ты прекрасно понял, о чём я! – повысила она голос.
– Мне пришлось измениться. Таков закон жизни: выживает сильнейший. Либо я такой, либо мёртвый.
– Просто уйди, – процедила она, повернувшись к нему спиной.
– Ты всё-таки выбери, куда хочешь поехать, – сказал великан перед тем как исчезнуть.
Глава 22
Здравое зерно в предложении Хастада уехать было. И дело было даже не в смене обстановки (которую в связи с постоянными переговорами и так приходилось часто менять), а в разгрузке. Может быть, подальше от работы и великана Ольге станет легче. Может быть, она во всём разберётся и сможет, наконец, отпустить ситуацию…
А ещё Ольге было стыдно, что она грубо прогнала сына, когда тот хотел помочь. И она, и Хастад почти перестали проводить с ним время, и это плохо. Надо бы исправлять.
– Хас? – Ольга после короткого стука зашла в комнату к сыну. – Можно?
– Входи, – ответил он.
– Ты прости меня, ладно? Я была не в себе.
– Да я понимаю, – вздохнул Хас. Нет, он не обижался на маму, просто сама ситуация его тяготила, а как помочь родителям, он не знал.
– Твой отец отправляет меня в отпуск. Хочешь со мной? – предложила она. Ибо одиночества боялась почти как смерти.
Хас, который буквально вчера получил от Вероники сообщение с просьбой помочь, не мог позволить себе уехать на отдых. Вдруг он понадобится Веронике? А ведь она ещё не объяснила, почему оболгала его. Наверняка у неё были на то веские причины. На днях, Хас надеялся, они увидятся и поговорят.
– Нет, мам, я не могу. У меня дела, – ответил он на предложение мамы. – Я бы с радостью, но, правда, не могу сейчас…
– Ну… ладно, – лезть в дела сына Ольга не стала. Сам расскажет, когда захочет. – Я всегда на связи, если понадоблюсь.
– Ма, а ты можешь распорядиться, чтобы Рурше выделили отдельную комнату? Или чтобы он в мою переехал?
– А в чём дело?
– Хашиз его притесняет. Я уж не знаю, в чём там дело, Рурша молчит, но он в последнее время какой-то пришибленный.
– Давай мы займёмся этим вопросом, когда я вернусь, ладно? Сейчас, боюсь, поговорить с твоим отцом не получится. И добиться от него согласия в чём-либо – подавно.
– На сколько поедешь? – поинтересовался Хас.
– Полторы недели, наверное. Точно ещё не решила. Даже ещё не выбрала, куда ехать…
– Невыносимо здесь, да?
– Невыносимо, – согласилась она. – Всё очень изменилось.
Ольга обняла сына и ушла.
***
Первая попавшаяся на глаза горящая путёвка обещала сказочный отдых в Дубае. Спустя полчаса Ольга уже купила билеты и забронировала отель, но особой радости не испытала. Может, она вообще разучилась радоваться? Как можно морщить нос при мысли о первом в жизни настоящем отпуске?
Но, наоборот, стало ещё тревожнее. И причина тревоги – Хастад, который ничего не делает просто так. Что он задумал? Зачем так ведёт себя с Ольгой? С каждым днём они всё больше отдаляются друг от друга.
Ольге хотелось скорее сбежать от проблем, а когда она прилетела в Дубай и заселилась в отель, поняла, что весь багаж переживаний привезла с собой.
Первые три дня она с утра до вечера пропадала на экскурсиях, потом ещё два дня купалась и загорала на пляже, а на пятый день поняла, что умирает от скуки. А впереди ещё пять таких тоскливых дней. Отдых не в радость.
Ситуацию усугубляли телохранители, человеческие мужчина и женщина, которые таскались за Ольгой повсюду, кроме туалета и спальни. Так что одиночество было условным.
Два раза звонил грустный Хас, но рассказывать, что случилось, отказался. Ольга решила, что и у него тоже наступила тёмная полоса в жизни. Семья развалилась, и каждый переживал раскол по-своему.
Хастад не звонил, но писал, интересовался, как дела. Непонятно, какой ответ он надеялся получить, кроме холодного «нормально».
Возвращаться Ольге одновременно хотелось и не хотелось. Вряд ли дома её ждала успокаивающая душевная обстановка. А ещё она боялась встречи с Хастадом. Когда он появлялся рядом, её бросало одновременно и в дрожь и в истерику.
Теперь она понимала, что у великана, возможно, были веские причины убить недоброжелателей. Это, конечно, зверство, но… Лэйка она и сама готова была пристрелить где-нибудь в тёмном переулке. Ни капли не жаль блистательного гада.
В последний день пребывания на курорте Ольга не выдержала отрыва от реальности и залезла в корпоративный новостной портал. А там…
«Джулия Голдман назначена и.о. исполнительного директора холдинга…» – и фотография образцово красивой молодой женщины.
Раньше Хастад терпеть не мог присутствия рядом представительниц женского пола. Исключением являлись только Ольга, пожилая помощница секретаря и уборщица.
Но теперь великану, вероятно, стало не хватать женской ласки, и он решил, что лучше выстроить новые отношения, чем пытаться восстановить старые. А что? Её-то, Ольгу, он порывался убить. Видимо, накипело.
Или назначение новой высокодолжностной особы – это лишь игра?
Ольга запрещала себе об этом думать, но до последнего надеялась, что со временем они с Хастадом придут к компромиссу. Но вот прошёл год, и Ольгино место заняла молодая, красивая, пышущая здоровьем особа. Ей лет тридцать, не больше. Идеальный вариант.
Только почему-то больно, словно кто-то прошёлся по спине хлыстом. Тело немеет от боли, а душа рвётся вон из клетки.
