― Не обижаюсь, просто очень устала. Спасибо большое за помощь, я лучше пойду к себе. Простите…
Мне было необходимо остаться одной, подумать обо всём, немного прийти в себя. Слишком много всего случилось, слишком странной стала жизнь.
Армар встал, дал дорогу, а когда я уже взялась за ручку двери, спросил:
― Вы действительно не хотите замуж за Эйдана?
Я удивлённо оглянулась. Он стоял посреди комнаты, такой огромный и сильный, и напряжённо ждал моего ответа. Кулаки сжаты, грудь часто поднимается и опускается, а в глазах полыхает пламя…
― Нет, – слово прозвучало еле слышно, голос и губы почему-то не слушались. Я выскочила из комнаты, узнала коридор первого этажа, и понеслась к себе. Сердце грохотало, хотя вроде ничего особенного и не случилось.
Часть 3
В нашем тупичке я наткнулась на лекаря. Он как раз выходил от Руфины.
― Как она? Можно зайти? – перегородив путь, накинулась с вопросами на бедолагу, но дядечка оказался не только непрошибаемо спокойным, а и весьма строгим.
― Княжна уснула. Рези в животе и тошнота прекратились, но у неё ужасный упадок сил. Сейчас я категорически запрещаю её беспокоить. И вам скажу то же, что и князю: никаких визитов и болтовни! Пусть спит, если хотим, чтобы уже завтра она была на ногах и здорова. А вы, милочка, если сейчас же не отправитесь отдыхать, будете иметь дело с распорядителем. Ясно? Бродит тут, как призрак дохлого дракона. Кожа серая, руки трясутся, глаза лихорадочные… Марш отдыхать! – даже прикрикнул он, и я, по стеночке, шустро сбежала к себе.
Конечно, не так страшен распорядитель, как он сам себе кажется, но вот говорить с ним совсем не хотелось. И раз Руфина в порядке, то мне, и правда, стоило отдохнуть.
С наслаждением стащив грязные вещи, а мне даже куртку отдали, когда подругу уложили в повозку и укутали шкурами, хотела их выкинуть. Армар был прав, как говорится, живя в Риме… Но рука дрогнула и одежда полетела в корзину для стирки. Это же частички моего дома, и, если повезёт, я ещё смогу туда вернуться.
В грудь как иглу вонзили при этой мысли. Дом… Там не будет Руфи и Эйдана, а мне уже нравился князь Армари, и там не будет… Перед глазами встало красивое, холодное, умное лицо с дымными омутами. Боль в груди усилилась.
После ванны я рухнула в кровать, тело требовало сна и отдыха, но вот сознание никак не желало угомониться. В голове метались обрывки разговора с Горрианом, воспоминания обо всех наших «столкновениях», начиная с первой встречи, и странно, но их фоне почти исчезли из памяти события прошлой ночи и заточение в тайнике. Словно самое важное и яркое, что со мной тут произошло, было связано только с княжеским братом.
Никакой счёт баранов-козликов и прочей живности не помогал, никакие уговоры не работали, и я сдалась. Просто погрузилась в поток воспоминаний, позволив себе заново прожить каждую секунду, когда сильные руки окружили меня заботой, защищали от всего мира, а глаза цвета дыма смотрели так, словно я что-то значила для Армара.
Это помогло успокоиться, даже тело, словно напиталось энергией. И, уплывая в сон, я неожиданно «примерила» фамилию Горриана. Инга Армар… Звучит красиво…
***Проснулась я уже к вечеру, и, пока приводила себя в порядок, мой голодный внутренний хомяк быстро эволюционировал в завывающего, булькающего монстра. Есть хотелось ужасно! Ещё бы, с прошлого ужина я съела половинку яблока! Однако сначала было дело поважнее.
Осторожно постучала в дверь Руфины. Если она не спит, то услышит, а если ещё отдыхает, то не разбужу.
― Кто там? – раздался слабый голос подруги.
― Призрак дохлого дракона! – я вспомнила, как окрестил меня лекарь. – Можно к тебе?
― Входи, Инга, – Ру тихо рассмеялась, а я вошла в комнату, освещённую одной свечой.
― Как ты?
Руфина выглядела порозовевшей, только синяки под глазами ещё остались, и девушка была вялой. Она лежала на спине, накрывшись по шею одеялом, и по подушке разметались волосы. Как лава на льду.
― Жива, благодаря тебе. Остальное мелочи.
― Не приписывай мне всех заслуг. Благодари удачу или своих богов, или в кого вы тут верите. Я нашла тебя по чистой случайности. Ты почему пошла больная?
― Пропустить испытание, значило бы вылететь с отбора. Я не могла этого допустить. Ты же сама говорила, надо бороться, чтобы потом не жалеть, и знать, что сделала всё, от тебя зависящее.
― Зашибись… – проворчала я. – Научила на свою голову. А почему даже не сказала, что тебе дурно?
― Потому что тебе тоже нельзя было проиграть, а ты бы беспокоилась, или вообще пошла со мной!.. Я не думала, что будет так плохо, уже на улице только всё поняла.
― Как ты поняла, что это рвотная трава?
― По запаху… рвоты, – Ру смутилась и опустила глаза. – Экстракт этого растения не имеет вкуса, ничем не пахнет, и обнаружить его в еде или питье невозможно, а вот потом, когда начнётся кошмар, это сразу понимаешь по специфической, характерной вони… Какая же я дура. Ведь Эйдан приходил ко мне уже после того, как я нашла коробку. Он видел её и никак не отреагировал, я очень удивилась. Ни улыбочки, ничего вообще, понимаешь? Мне бы тогда их сразу выбросить! Но я так волновалась после его ухода, всё прокручивала в голове, что сказал, как посмотрел… И не заметила, как слопала всё. Вот что бывает от чревоугодия!
― Скорее уж от нервов, – вздохнула я, но решила переключить мысли подруги на вещи более приятные. – Ну, расскажи! Он приходил, и…
― И говорил о тебе! – хихикнула Руфи. – Мы сидели в креслах, в метре друг от друга и целых десять минут обсуждали, что с тобой приключилось, что ты помнишь, и как себя чувствуешь. Потом он пожелал мне доброй ночи, попросил быть очень осторожной и ушёл.
― И ты слопала конфеты, вспоминая, как вы говорили обо мне… – вкрадчиво, со сладкой улыбочкой проговорила я. – Считаешь меня настолько глупой?
― Прекрати, – покраснела Ру, улыбнулась и по глаза накрылась одеялом. – Не было ничего. Просто… Я вспоминала, как он выглядел, как улыбался и смотрел на меня, как звучал его голос… Но говорили мы, правда, только о тебе!
― Твой Эйдан, это нечто! На людях держится от тебя подальше, чтобы агрессию девиц не спровоцировать, а наедине что? Смотрит и улыбается…
― Откуда ты знаешь про девиц? – Ру перебила меня и резко уселась на постели, вперив в меня вспыхнувший взгляд.
― Братец его рассказал. А ещё сказал, что ты считаешься главной претенденткой на победу. Это не знаю, с чего он взял, но вот про Эйдана точно информация из первых рук. Князь тебя оберегает.
Руфи засияла улыбкой, но тут же сдулась.
― А если это только из-за брата? Не хочет портить отношения с деловым партнёром и соседом…
― Не говори глупостей! Видела бы ты своего князюшку, когда лежала в обмороке, а он явился. Смотреть было страшно на мужика. И заметь, это он решил нарушить правила отбора и оставить тебя, несмотря на болезнь. Он очень переживал, Ру… – серьёзно закончила я. – Не верю, что дело в твоём брате.
― Нет! – рыжик зажала уши ладонями и зажмурилась. – Не говори мне этого! Не хочу надеяться. Вдруг всё не так? Не хочу!
В дверь постучали, и Руфина снова спряталась под одеяло.
― Можешь сказать, что я не в состоянии ни с кем говорить? – прошептала она.
― А если это Эйдан?
― Говоря «ни с кем», я и имела в виду его! – заметив мою обалделую физиономию, Ру закатила глаза и покрутила пальцем вокруг своего лица. – Смотри на этот ужас! Не хочу, чтобы князь видел меня такой.
Я хлопнула себя по лбу, цокнула языком и пошла к двери. В коридоре, действительно, оказался Эйдан.
― Простите, Ваша Светлость, княжне пока нездоровится, она не готова к визитёрам.
― Но вы же там сидите! Сначала лекарь не пустил, теперь опять нельзя! – в голосе мужчины послышалась детская обида. Он раздражённо глянул на закрытую дверь, словно она была виновницей неудачи. – Хотя бы скажите, как Руфина? – он вздохнул и привалился плечом к стене, запустил пятерню в густые волосы, откидывая пряди назад. Они с Горрианом так похоже это делали, что у меня снова кольнуло в груди.
