Его мать никогда не была так хороша, как наложница Лу, у нее не было собственного стержня, и у нее не было определенного представления, поэтому она только перекладывала давление на своего сына, открыто и молча прося его «бороться» каждый день.
Но она понятия не имела, с каким гневом он должен бороться, или каким человеком он ожидал, что он вырастет в будущем.
У каждого в молодости есть своя путаница и затруднительное положение. Например, затруднительное положение Гу Юня - это разрозненный Черный Железный Лагерь. Затруднительное положение императора Тайши, Ли Миня - кошмарные Уэргу и Гу Юнь. А затруднительное положение маленького принца Ли Чжэна - это его неопределенное будущее.
Но за Гу Юнем стояли десятки тысяч режущих как лезвие ветра, а предки висели в высоком зале семьи Гу. У Чан Гэна был маленький ифу, который всегда наблюдал за ним и вел его.
Но окружение Ли Чжэна было наполнено лишь бесконечным страхом, и никто не указывал ему прямой путь.
Осенью четвертого года Тайши, после того как наступили морозы, мать Ли Чжэна внезапно скончалась в бесконечном страхе и тревоге при жизни, а император был похоронен по правилам Министерства обрядов.
Пятнадцатилетний принц повзрослел и день за днем молчит.
Когда гроб остановили, Чан Гэн пригнулся, медленно вошел и слегка сжал плечи Ли Чжэна, готового отдать честь. Ли Чжэн не настаивал. Под присмотром своей матери он изо всех сил старался каждый день выяснять симпатии и антипатии четвертого дяди-императора, зная, что ему не нравится, когда другие вежливы наедине.
Ли Чжэн:
–Ваше Величество.
Чан Гэн взглянул на него, и молодой человек тут же смущенно изменил слова: –Дядя.
–Мои соболезнования.
Чан Гэн отдал приказ и отдал дань уважения императорской невестке, которую он никогда раньше не видел. Как только он выпрямился, он услышал, как маленький принц рядом с ним с ломким голосом из-за периода изменения голоса сказал:
–У этого подданного нет ни таланта, ни добродетели, и он не может принести большой пользы, прошу дядю упразднить должность наследного принца.
Чан Гэн нахмурился и поднял голову.
Внешность этого дешевого племянника не так величественна и величава, как его отец, но несколько чересчур деликатна. Юноша был бледен и худ, с неизменной меланхолией в уголках глаз и бровей .Он действительно не был похож на драгоценного внука Фэнцзы*.
Фэнцзы [凤子] - 1) легендарное бессмертное имя;
2) дитя(яйцо) феникса
После того, как Ли Чжэн сказал эти слова, он, казалось, испугался самого себя, его лицо было напуганным, и он не знал, как это произошло. Снаружи незакрытого траурного зала внезапно ворвался порыв ветра, и тривиальные украшения под фонарями парового дворца замерцали. Через несколько мгновений он наткнулся на мемориальную табличку с одной стороны, и в ответ мемориальная табличка упала, молодой принц был ошеломлен.
Чан Гэн встал со спокойным выражением лица и почтительно поднял мемориальную табличку. Слуги, которые ворвались в страхе, замахали руками. Повернувшись к своему племяннику он спросил:
–Я слышал, как наставник Тай сказал, что ты очень хорошо читаешь, почему ты вдруг так думаешь?
Ли Чжэн опустил голову и не осмелился говорить.
Чан Гэн немного помолчал, а затем снова сказал:
–Когда ты был маленьким, ты часто преследовал меня, чтобы задавать вопросы, и я даже делал для тебя насекомых из травы. Почему ты отдалился от своего четвертого дяди сейчас, когда ты старше?
Ли Чжэн потерял дар речи и пробормотал: –Есть разница между правителем и подданным, подданный… Я…
Когда он думал об этом, Ли Чжэн ничего не просил у своего дяди, а просто любил его. Хотя он все еще жил во дворце все эти годы, он всегда чувствовал, что полагается на других. Он фыркал и невольно смешивал лесть и осторожность при встрече с дядей, но вкус уже изменился.
И когда Ли Чжэн посмотрел в глаза Чан Гэна, он понял, что этот четвертый дядя-император, который владел поместьем, был как зеркало в его сердце. Он знал все, поэтому ему становилось все более и более стыдно.
–Упразднение должности наследного принца — важное событие, — холодно ответил Чан Гэн, — государственные и национальные законы – это не то, что мы с тобой можем произвольно решать.
Лицо Ли Чжэна покраснело, как будто он был эгоистом.
Чан Гэн:
–Если тебе неудобно что-то мне рассказывать, ты можешь поговорить с Аньдинхоу. В следующем месяце он покинет столицу, для осмотра военного дела четырех границ. Если тебе интересно, ты можешь попросить его показать тебе.
Ли Чжэн был ошеломлен.
Затем Чан Гэн рассмеялся и сказал:
–Когда четвертый дядя был в твоем возрасте, он тоже был в полном замешательстве. В том году у меня была большая ссора с ифу, которому было поручено заботиться обо мне… Это был Аньдинхоу, который настаивал на побеге из дома. Вслед за мастером Лу и генералом Чжун Лао, они объехали всю Великую Лян, побывали во многих местах, видели, как все существа спешат зарабатывать на жизнь, и также видели, как разгуливали разбойники и бандиты, и жизнь и смерть мира видел больше радостей и печалей, и порой тех, что втиснуты в твоё сердце, становится меньше.
Каким бы невежественным ни был маленький принц, он знал, как важно, чтобы Аньдинхоу держал в руках жетон черного железного тигра при дворе и в армии. Когда он был молод и невежественен, он очень интересовался легендарным героем, он преследовал его и умолял писать тетрадь для каллиграфии. Позднее он не решался. При жизни матери его строго держали во дворце, и ему не разрешали выходить дружить с придворными. Из опасения, что сын зайдет слишком далеко и загородит глаза новому императору, его нога больше никогда не ступала в поместье Аньдинхоу.
–Не бойся его, он очень любил тебя, когда ты был молод, ты помнишь? – когда Чан Гэн упомянул Гу Юня, его глаза невольно изменились, и он, естественно, мягко улыбнулся.
Принц какое-то время не реагировал:
–Гу… Маршал Гу?
Чан Гэн вышел из траурного зала, принц на мгновение ошеломился и быстро последовал за ним, слуги с обеих сторон, казалось, знали, что дяде и племяннику есть что сказать, и автоматически отступили в стороны, молодой новый Император шел впереди, заложив руки за спину, не стесняясь. Он сказал Ли Чжэну:
–Меня пока не интересуют другие наследники. Через несколько лет я передам трон тебе, но это будет уже другая страна. Когда ты сидишь в этом положении, ты можешь обнаружить, что честь девяностопятилетнего тоже не может произнести ни слова. У всего двора, и даже мира, есть свои правила работы, есть законы над головой, правитель и подданный, подданный и народ проверяют друг друга... Возможно ты даже почувствуешь себя благородной марионеткой.
Мир никогда не слышал этих слов, и Ли Чжэн был ошеломлен.
Чан Гэн наклонил голову и взглянул на него:
–Я не знаю, сможешь ли ты принять это.
Ли Чжэн:
–Я…
–Тебе не нужно сейчас мне отвечать, — Чан Гэн улыбнулся, протянул руку и положил ее на голову мальчика, — ты можешь выйти и сначала посмотреть на внешний мир, а потом вернуться, подумав об этом, если это действительно не работает, я могу найти способ чтобы усыновить другого наследника, не задумывайся слишком много.
После того, как он закончил говорить, Чан Гэн ушел, и Он просто в спешке пришел навестить могилу, а затем вернулся жить за пределами дворца.
–Император… Четвертый дядя, — внезапно остановил его Ли Чжэн, — почему ты не хочешь собственных детей?
–Я был в том месте, которому принадлежал всю свою жизнь, и я не сожалею о своей смерти, поэтому мне не нужно оставлять никакой крови, — Чан Гэн сделал паузу, увидев невежественное лицо Ли Чжэна, покачал головой и улыбнулся, – Ты не поймешь даже если я скажу тебе, но поймешь, когда вырастешь...
Ли Чжэн:
–...
Полмесяца спустя император Тайши смог бросить вызов всем мнениям с превосходными навыками и удовлетворил просьбу принца сопровождать Аньдинхоу в путешествии по четырем границам. Ли Чжэн следовал за Гу Юнем в течение трех месяцев, ступая по воздуху, воде, и паровым путям. Побывав на трех горах и шести реках во всей стране, а потом как бы пристрастившись, он часто находил предлоги, чтобы покинуть столицу, и его уже полгода не было во дворце.
