— Мирча и тот, кто наложил заклятие.
Мак кивнул.
— Тот маг, несомненно, находится под протекцией твоего вампира и вряд ли захочет ее терять, даже если — ты только представь себе — из сотен и сотен магов мы сумеем отыскать того, кто помогал Мирче. Конечно, подобных мастеров за пределами Черного круга не слишком много, но что с того? Скажем, их будет всего несколько десятков, но ведь их всех нужно разыскать, чтобы потом вычислить одного — его или ее. Будь это так легко, мы бы давно уже это сделали.
— А нет ли какого-нибудь способа замедлить действие заклятия, чтобы реакция была менее… бурной? — спросила я Мака; вместо него ответил Приткин:
— Как только мы попадем в Страну эльфов, это уже не будет иметь значения. Там перестает действовать любая магия, и гейс в том числе. — Маг упорно продолжал разглядывать стену, словно не мог ею налюбоваться. — А сейчас тебе… э-э… лучше побыть где-нибудь в другом месте, пока мы с Маком закончим татуировку. Потом Мак поработает над твоей защитой.
Я не возражала. Прихватив очередную банку колы, я сложила наши сокровища в сумку и вышла в другую комнату, забрав ее с собой. Приткин был до того ошарашен тем, что с нами случилось, что даже ничего не сказал.
Усевшись на колченогий стул, я принялась размышлять. Значит, я так и буду привлекать симпатичных мужиков, пока не окажусь в Стране эльфов. Оставалось надеяться, что Приткин не ошибся и действие гейса там ослабеет, может быть, настолько, что я успею разыскать Майру. Так себе план, но другого у меня нет. Я выпила колу и принялась думать о самых разных вещах, чтобы не представлять себе, как на кушетке лежит голый Приткин, а Мак рисует на его золотистой коже меч.
Так я просидела больше часа, листая толстенные черные каталоги с образцами нательной живописи. Их было великое множество, на любой вкус — от татуировок колдунов вуду до раскраски индонезийских туземцев, однако большую часть составляли магические символы и индейские тотемы. Из описаний под фотографиями я довольно быстро поняла, что все татуировки Мака обладают сверхъестественной силой. Меча, который вскоре должен был появиться на теле Приткина, я среди них не увидела — очевидно, это был спецзаказ.
Два каталога делились на разделы и уровни. Сначала нужно было определить назначение татуировки — скажем, защита. Дальше — от чего. От порезов, ссадин, потери крови, от огня, травм головы, ядов и, среди прочего, обморожений. Список всевозможных опасностей был таким длинным, что я даже поразилась, как еще находятся люди, решившие стать магами-воинами. Странно, что Приткин до сегодняшнего дня не сделал себе ни одной наколки. Ведь были татуировки, ускорявшие заживление ран, но я видела, что Приткин восстанавливался почти так же быстро, как вампир, и без них. А может, они просто в таких местах, которые сразу и не увидишь… Тут я тряхнула головой и быстро перелистнула несколько страниц.
Другая группа предназначалась для слежки и нападения, такие татуировки улучшали зрение и обостряли слух, а еще предлагали целый список отвратительных способов покончить со своим противником. Я не стала подробно изучать этот раздел, чтобы не знать, что могут сделать со мной члены круга. Помимо всего прочего, я узнала, что татуировка подходит не каждому. Какая она должна быть и в каком количестве, зависит от уровня магических способностей. Поскольку магические рисунки частично берут силу из внешнего мира, их действие ограниченно, как у талисманов, но вместе с тем они питаются и внутренней магической силой человека. Ну, вроде как автомобиль-гибрид, работающий и на электричестве, и на газе. В конце каталогов приводились длинные сложные диаграммы, по которым можно было определить, какая татушка вам подходит. Я так и не смогла в них разобраться, потому что никогда этим не занималась. Дети магов обычно рано проявляют свои способности, после чего их тестируют и отправляют к соответствующему учителю, но меня это не коснулось — мне Тони уготовил особую участь.
Я узнала, что существуют допустимые лимиты и даже самый могущественный маг не может превысить их. Например, если кто-то умеет неслышно подкрадываться, потому что у него вытатуирован снежный барс, и мастерски создает иллюзии благодаря изображению наука, ему придется расстаться с определенным количеством баллов из того источника, откуда он берет свою энергию. И как бы ни был силен маг, его энергия все же имеет пределы. В общем, все это было очень сложно, и вскоре мне стало скучно. Ни одна из приведенных диаграмм не могла объяснить, как разблокировать мою защиту.
Наконец появился Приткин, бледный и усталый, и я заняла его место на кушетке. Пусть Мак колдует над моей пентаграммой, я не боюсь. В любом случае я нужна им живой, так что восстановить мою защиту — в их интересах. Меня немного беспокоила реакция гейса, но я, видимо, была не во вкусе Мака. Даже когда я сняла майку, ничего, кроме легкого жжения, я не почувствовала. Лифчика на мне не было, я просто прикрыла грудь рубашкой, пока Мак осторожно и бесстрастно, как доктор, водил по моей спине руками.
— Можно задать тебе один вопрос? — спросил он, чем-то постукивая меня по спине. Было не больно, но моя аура слегка вздрогнула.
Я поморщилась.
— Давай.
— Зачем тебе все это? Ты не похожа… в общем, ты не производишь впечатления мстительной особы.
Я бросила на него взгляд через плечо.
— О каком мщении ты говоришь?
Он пожал плечами.
— Джон говорил, что ты хочешь убить этого вампира, Антонио. Думаю, он это заслужил, но…
— Я не произвожу впечатления убийцы-маньяка?
Он рассмеялся.
— Ну, что-то вроде этого. Прости за любопытство, но что он тебе сделал?
Пока он менял инструменты, я думала. Можно было бы ответить: «Все, что только мог», но мне не хотелось затевать длинный разговор, да еще на столь печальную тему. Такой приятный день, зачем лишний раз расстраиваться? С другой стороны, молчать тоже глупо. К чему Приткину знать, что сейчас меня гораздо больше интересует Майра, а не Тони? Я решила остановиться на полуправде. Благо выбор обвинений был огромен.
— Месть для меня не главное. Я бы сказала, что хочу вернуть кое-что из того, что мне принадлежит.
Тут я подскочила, потому что по спине внезапно пробежала искра. Новый инструмент Мака проделал трещину в моей ауре; после этого я сидела смирно.
— Он у тебя что-нибудь украл?
Я подавила вздох. Похоже, краткий ответ Мака не удовлетворит.
— Двадцать лет назад Тони решил завести себе хорошего прорицателя, такого, кому он мог бы доверять. Но хороших прорицателей мало, а честные не рвутся работать на вампирскую мафию. Тогда Тони решил самолично воспитать себе прорицателя. Ему повезло: у одного из его работников-людей была маленькая дочь, которая, как выяснилось, обладала всеми необходимыми качествами. Но хотя мой отец работал на Тони не один год и полностью от него зависел, отдать ему свою дочь он категорически отказался.
