— Ооо… — протянула я ошеломленно и добавила, справившись с первым шоком. — Сколько их здесь?
Перед нами насколько хватало взгляда тянулись ряды каких-то цилиндров, о назначении которых я могла только догадываться.
— Это же…
— Криокапсулы, — озвучил мою догадку Рамм.
Он вдруг испустил стон и опустился на пол, привалившись спиной к стене. Вид у него был ошеломленный.
— С тобой все в порядке? — Оглянувшись на капсулы, я подскочила к мужу.
— В полном, лайани. Я просто… сделал то, о чем мечтали столько поколений хроганов. Я нашел вход. Мы нашли.
— Ничего не понимаю. Объясни мне, наконец?
— Просто посмотри, кто там внутри, лайани, — муж счастливо улыбнулся.
— Хорошо.
Я спустилась по широким ступеням к ближайшему ряду капсул и заглянула внутрь через прозрачную переднюю стенку. Разглядеть мне удалось очертания гуманоидного существа, но и только. Все же освещения в пещере было маловато. Я привстала на цыпочки и для равновесия оперлась на капсулу рукой. И вскрикнула от неожиданности, когда она легко отклонилась назад.
Муж оказался рядом и успел подхватить меня раньше, чем я потеряла равновесие и упала. А цилиндрическая капсула тем временем приняла горизонтальное положение. Внутри загорелась подсветка, и мы отчетливо смогли разглядеть помещенную внутрь обнаженную женщину. Очень похожую на ту, что я видела в своем не то сне, не то видении, когда потеряла сознание. Она определенно принадлежала к расе хроганов.
Позади шумно выдохнул муж. Я резко обернулась и разозлилась, увидев его лицо. Совершенно восторженное…
Отпихнув его в сторону — не знаю, как именно мне это удалось — я побежала прочь из этой ужасной пещеры. Чувство было такое, словно мне только что отрубили голову. Еще мгновение назад я была абсолютно и бесповоротно счастлива. Поверила в то, что и у меня может быть что-то хорошее в жизни, и вот…
— Лайани, куда ты? — Рамм догнал меня у самого выхода из храма и подхватил на руки.
— Пусти! Гад! Предатель! — я брыкалась и пиналась.
Била его куда ни попадя.
— Ненавижу!
Было невыносимо больно и горько. И хотелось сдохнуть. Меня легко скрутили и перемотали собственным покрывалом на манер гусеницы. Усадили на колени, терпеливо дожидались, пока поток негодования и проклятий иссякнет. Я затихла, опустошенная до крайности, и уставилась в одну точку.
— Успокоилась?
Гневно промолчала.
— Я просто хочу понять, чем именно тебя так расстроил, чтобы не допускать подобного впредь, — тон был мягким, но муж не подлизывался.
Даже хотелось верить, что он действительно не понимает.
— Я чувствую, что тебе плохо. И мне тоже нехорошо, лайани. И мне не нравится это состояние, я хочу все исправить.
— Какая тебе разница?
Мой голос прозвучал так, словно из него всю жизнь выпили и больше походил на шелест.
— Я не хочу чувствовать себя плохо. Совсем недавно мы были так счастливы, а теперь… Мне хочется пойти и оторвать кому-нибудь голову. Или оказаться на арене и забить еще с десяток таких как железный паук.
Я не удержалась и повернулась к нему, проверить, не издевается ли. И едва не отшатнулась, наткнувшись на потухший взгляд и посеревшее лицо. Рамм эд Торро выглядел так, будто кого-то похоронил минуту назад. Он что, не шутит? Ему действительно плохо?
Меня одолело беспокойство и даже легкое чувство вины. Может, зря я так психанула. Он же хроган. Ну, увидел голую бабу и… Стоп! Он увидел хроганку. Наверное, дело в этом. Но ревность все равно уже поселилась у меня в сердце.
— Что теперь будет, Рамм? Там же они, ваши женщины? — указала я головой в сторону прохода. — Теперь я больше не нужна?
Возмущение на лице хрогана было искренним.
— Лена! — рявкнул он мне в лицо.
Задрав голову, испустил почти звериный рык в потолок, прежде чем снова взглянуть на меня.
— Я пожертвовал свое сердце Криос. Оно привело тебя ко мне. Ты приняла его, и согласилась стать моей лайани, теперь мое сердце у тебя. Я чувствую твои эмоции, и всегда буду знать, больно тебе, счастлива ли ты, тревожишься или радуешься. Ты теперь частичка меня. Я никогда не буду целым, если тебя не будет рядом. С чего ты решила, что больше мне не нужна?
Я хлопала глазами и боялась верить.
— Ты так обрадовался, что тебя ноги не держали! Что еще я должна была подумать, Рамм?
— Да. Я рад, что теперь мой народ сможет выжить. Что многие хроганы обретут счастье, как обрел его я. Храдам не придется вырезать себе сердца или метаться по вселенной в поисках подходящей пары. Или вступать в связь с эйчанками наконец. А меня запомнят, как вождя, с которого на Хортане началась новая эпоха. Эпоха мира и процветания для моего народа!
Он помолчал немного, а затем добавил.
— Прости, что не сдержал эмоции. Не думал, что тебе это будет неприятно.
— Это просто ревность, — буркнула я.
— Ревность? — удивился Рамм.
— Поганое чувство, я впервые с ним столкнулась. Это ужасно.
— Я тоже не сталкивался раньше, — он осторожно выпутал меня из покрывала. — Прости, не слишком туго?
— Немного.
Я поерзала и встала. Прошлась туда-сюда, собираясь с мыслями, а затем повернулась и выпалила от души, вложив в каждое слов все, что я только что пережила:
— Не смей никогда больше ТАК смотреть на другую женщину при мне! — наставила я на мужа палец.
Совершенно неожиданно с него сорвалась голубоватая молния и ударила Рамма прямо в грудь. Он удивленно посмотрел на меня, закатил глаза и упал навзничь.
Глава 23. Купание в подгорном озере
Я оторопела на несколько долгих мгновений. Затем, сдавленно пискнув, бросилась к мужу. Как же так? Я же… Он же… Как это получилось? Я никогда не умела ничего подобного. Разрушать я могла, но никогда не швырялась молниями, огнем и всем прочим. Это привилегия боевых сардов, про которых я знаю только из фильмов, а у нас на земле их нет. Сеале и саите — точка.
Подскочив к храдару, принялась ощупывать его трясущимися пальцами. Голова целая. Хорошо, что он сидел на постаменте, а не стоял. Хотя бы голову о камень не разбил. Грудь? Я ощупала место, куда попала молния. Никаких прожженных дыр с обугленными краями или чего-то такого. Кожа по-прежнему гладкая и совершенно здоровая. Может, мне почудилось? Может, молния попала в живот?
Я проверила живот, параллельно пересчитав кубики. Света было мало, и пришлось наклоняться ниже, чтобы что-то рассмотреть. Живот тоже был в порядке, и я вернулась к груди. Приложилась ухом, слушая сердце.
Тук. Тук. Тук. Раздавались мерные удары. Тук-тук-тук! Тут же застучало чаще.
— Жив! — выдохнула я и поднялась, намереваясь проверить зрачки, но это не понадобилось.
Несносный хроган с интересом наблюдал за мной и улыбался.
— Не останавливайся, лайани. Мне так нравится, когда ты меня касаешься. Это приятно…
— Ах ты!.. Сейчас я тебя так коснусь!
Я набросилась на мужа, намереваясь поколотить. Куда только делся весь мой хваленый самоконтроль? За последние пятнадцать минут я испытала весь спектр эмоций. Величайшее счастье и нежность, надежду, разочарование, горе, испуг, облегчение негодование и злость. Не уверена, что все перечислила, но одно знаю точно. Меня просто разрывает от сильных эмоций!
Шлепнула Рамма его по груди раз, другой. Заколотила ладошками изо всех сил, а затем обняла и разрыдалась, вплескивая излишки напряжения.
— Сердце мое, лайани. Жизнь моя, — Рамм, усадив меня к себе на колени, гладил и шептал множество успокаивающих и ласковых слов, дожидаясь, пока истерика закончится.
Мне полегчало, как-то резко и сразу. Внутри у солнечного сплетения заворочалось что-то теплое и привычное. Я положила руку на это место и прикрыла глаза. Моя внутренняя сила, та, что не зависит ни от какого вирума, она тоже снова была со мной. И пусть это пока что лишь искорка, теперь я точно сумею ее вернуть. А значит, все будет хорошо. Окончательно и бесповоротно.
— Мне надо умыться. Щеки щиплет, — пожаловалась я. — И пить хочется. Есть вода?
