впрямь проблемы с алкоголем. Знаю я эти голодные алчущие взоры. В свое время налюбовалась у Вадима. Когда человек искренне верит в то, будто контролирует ситуацию, и в то же время отчаянно ждет, когда уже можно будет на законных основаниях выпить. А Летисия сама себя загнала в ловушку, заявив, что беременна.
Полагаю, стоит мне только выйти, как она немедленно нальет себе еще.
Краем глаза я заметила, как Лия едва заметно поморщилась, как будто думая о том же самом. Но ходящая между мирами ничего не сказала, и я благополучно выскользнула из комнаты.
Закрыв за собой дверь ванной, я первым делом включила воду. Затем хмуро уставилась в зеркало.
Из отражения на меня посмотрела бледная от переживаний и немного растрепанная, но все-таки очень хорошенькая девушка.
Немного помедлив, я набрала полную грудь воздуха. Негромко позвала:
– Барон! Вы слышите меня?
– Конечно, слышу, – тут же раздалось скрипучее рядом, и воздух около меня замерцал, медленно сгущаясь в подобие человеческой фигуры.
Материализовавшись полностью, Гейб покачал головой и буркнул себе под нос:
– Безобразие! И как мне выполнить свое обещание не покидать твоих покоев, Лариса, когда тебя по всему дому носит? При всем своем желании я не могу далеко от тебя отлучаться.
– Не переживайте, – мягко проговорила я. – Уверена, что при нынешних обстоятельствах Джестер не будет на вас злиться на нарушение его запрета.
Барон так плотно сжал губы, что они превратились в две тонкие бескровные линии.
– Барон, что вы думаете о происходящем? – задала я вопрос, который тревожил меня сильнее прочих.
– Что ты крупно влипла, Лариса, – честно ответил Гейб. – Полагаю, Этан ждет только вечера, когда все гости будут в сборе. И тогда он обвинит Джестера в пособничестве и укрывательстве темной ведьме при как можно большем скоплении народа. Лия сказала верно: костер Джестеру даже в этом случае не грозит. Но я вообще не думаю, что Этан желает именно убить своего пусть формального, но зятя. Это обычная война за власть. Джестер всего лишь потеряет свое место. Скорее всего, будет выслан из столицы. Ну а ты потеряешь жизнь.
Я скрипнула зубами в бессильной ярости. Заметалась по небольшой комнатушке, то сжимая, то разжимая кулаки.
– А что насчет того, что сказала Лия? – наконец, спросила я, опять замерев около зеркала.
– А что она сказала? – Гейб презрительно фыркнул. – В том-то и дело, что она не сказала ничего определенного. Мол, дорогуша, у нас есть план, но рассказывать тебе о нем мы не собираемся. Поэтому сиди смирно и не рыпайся, а заодно слушайся во всем нас. – Сделал паузу и добавил холодно: – И вообще, я крайне сомневаюсь, что Этан мог каким-то образом принудить ходящую между мирами сотрудничать с ним. Джестер тебе однажды уже говорил, что инквизиция потратила немало сил, лишь бы установить хоть какой-нибудь контроль над такими, как Лия и иже с ней. Об удачных попытках я не слышал.
– То есть, Лия тоже мне врет? – глухо спросила я, ощутив, как сердце болезненно дрогнуло после этого.
На сей раз Гейб молчал так долго, что я подумала, будто ответа не последует вовсе. Но затем все-таки медленно протянул:
– Не знаю, Лариса. Видит небо – не знаю. Ты знаешь, что я встречался с Лией, еще когда был жив. И она не показалась мне подлой или жестокой. Напротив, я бы назвал ее даже чересчур романтично настроенной. Поэтому я так удивился, когда услышал, что она помогает Этану. Что-то тут явно не так.
Когтистая лапа дурного предчувствия немного ослабила свою хватку, но до конца не исчезла.
– Может быть, вы все-таки расскажете мне, от кого родила Розалия Гург? – попросила я, вспомнив то занятие по изучению родословных двух семейств, от которого меня отвлекло неожиданное появление верховного инквизитора.
– Зачем тебе это? – Гейб неодобрительно поджал губы и покачал головой. – Лариса, думай о спасении собственной жизни, а не о чужих семейных тайнах.
– Да, но речь о младшей сестре Этана, – возразила я. – Вдруг это каким-то образом…
– Лариса, некогда я дал слово чести жене, что никогда в жизни и никому не поведаю обстоятельства ее рождения, – оборвал меня Гейб. – В отличие от многих и многих к подобным клятвам я отношусь крайне серьезно.
Барон при этом настолько свирепо сдвинул кустистые седые брови, что стало ясно: уговаривать его бессмысленно. Все равно не расскажет.
Эх, как же тяжело иметь дело с призраком! Даже ментальную магию бессмысленно использовать. Про женские чары тем более говорить не стоит.
– И вообще, – мстительно добавил Гейб. – Надеюсь, теперь ты поняла, какую сотворила глупость, связавшись с этим Джестером. От инквизиторов всегда одни неприятности. Тогда как останься ты женой Петера…
И многозначительно замолчал, так и не завершив фразу.
Вот ведь упрямый старик! Сколько раз ему объяснять, что мне просто не оставили выбора? Да Джестер просто взял – и запихнул меня в фамильный склеп рода Теоль, не спрашивая, хочу я того или нет. А потом забрал с собой.
Но спорить в сотый раз на эту тему не хотелось. Сейчас есть проблемы поважнее.
Эх, ну почему Гейб так отчаянно не желает мне помогать? Уверена, если я попрошу его немного пошпионить за Этаном, то он в ужасе откажется. Хотя казалось бы – чего ему бояться? Все равно уже мертв. А ведь с поддержкой призрака у меня появляется пусть иллюзорный, но шанс даже не на успех – на выживание.
– Что же мне делать? – тоскливо протянула я.
Это не было очередным вопросом к Гейбу. Скорее, жалобой вслух на безвыходное положение.
В отражении я видела, как очертания фигуры барона задрожали, истончаясь по краям. Видимо, он счел разговор завершенным.
– Скажите, а если меня казнят, что будет с вами? – спросила я, повинуясь секундному наитию.
– То есть? – с изумлением переспросил Гейб, даже перестав развоплощаться.
– Ну, Джестер провел ритуал, благодаря которому мы отныне связаны, – пояснила я. – Полагаю, если Этан все-таки воплотит свой план в жизнь, то у Джестера просто не будет времени для того, чтобы дать покой вашей измученной душе. Да и вряд ли ему
