Палач выразительно промолчал — значит, не может ответить. Шеф все еще в камере. Узнать о его дальнейшей судьбе могут только родственники, коим я не являюсь.
— Если вы готовы вернуться на службу в министерство юстиции, от которой вас отстранили, я мог бы поделиться некоторой информацией, — предложил мужчина.
Обдумав, я покачала головой.
— Была бы признательна за пару дней выходных.
— Конечно, мой помощник все оформит.
Поблагодарив, я на негнущихся ногах направилась к выходу из этих душных комнат, в общую залу. Я не предполагала, насколько сильно была напряжена, пока не закончилось это разбирательство. Сург поддерживал меня под локоть, так как подозревал, что свалюсь от усталости или голода. И был недалек от истины.
Оказавшись в просторном помещении залы, сразу отметила кучку людей, толпящихся неподалеку. Кого там только не было. И родители змейса с сыновьями, его бабушка и декан Броган, моя бывшая арендодательница со своим мужем и школьная подруга, которой я помогла устроить брак, и часть сослуживцев.
Все кинулись наперебой что-то у меня спрашивать, говорили, как им жаль и как они рады, что все обошлось, а я лишь посмотрела в глаза госпоже Рейсон — и она меня поняла.
— Его допросили и отдали под суд. Уже перевели в тюрьму Брокрен.
До последнего я надеялась — все будет хорошо, что это очередной дурацкий план невыносимого змейса, что все наладится. И когда мои надежды рассыпались в прах, это стало настоящим потрясением. Организм решил, что с него хватит, мир перед глазами завертелся, и я провалилась в темноту.
***
Когда я пришла в себя, голова была тяжелой, тело двигалось неохотно, а в груди зияла пустота. Сразу вернулись мысли о том, что шефа отправили в тюрьму, под суд, и его враги помогут, чтобы он взошел на плаху как можно быстрее. Что делать в данной ситуации, я совершенно не представляла.
Осмотревшись по сторонам, отметила незнакомую, богато обставленную комнату. Если судить по высоте потолков, точно не дворец, значит, я дома у родителей Эдварда. Но то, что нахожусь у малознакомых змейсов в гостях, не вызвало во мне ни смущения, ни других переживаний. Сейчас вообще сложно было чувствовать хоть что-то.
— Анна, к вам можно? — постучала хозяйка дома.
— Конечно, проходите, — тихо ответила я.
— Как вы себя чувствуете?
— Ужасно. — сказала не раздумывая. На этикет сейчас не было ни сил, ни желания.
Леди Сеймур присела на краешек кровати.
— Не переживайте об Эдварде. У него есть друзья и семья, мы не дадим его в обиду. Все наладится.
— Не думаю, что будет так просто, — криво усмехнулась я. — Маньяк заляжет на дно, у него была цель подставить моего начальника, из-за наших фотографий в газете. А враги шефа, коих, несмотря на его слова, великое множество, постараются ускорить процесс, чтобы довести дело до гильотины. Ситуация невероятно опасная.
— Вы очень переживаете за Эдварда…
Проигнорировав намек, я заговорила о том, что на самом деле было важно.
— Это все из-за меня, — покаялась, и слезы против воли потекли из глаз. — На мне, непонятно почему, помешался этот проклятый маньяк.
— Анна, вам нельзя волноваться, — встревожено заметила леди. — Успокойтесь.
Но я не могла — у меня начиналась полномасштабная истерика.
— И эти газетчики в своей жажде наживы…
— Анна!
— Зачем его величество только назначил меня помощницей? Я приношу одни несчастья!
Змейса встала и, торопливо подойдя к двери, крикнула:
— Мама, позови врача, быстро! У нее нервный срыв.
А я рыдала и не могла совладать с собой. Душу наполнила такая беспросветная тоска, что не передать словами. Хотелось убежать и скрыться от всего этого кошмара. Я совсем не знала, чем помочь шефу, а его мама сидела рядом, прижав меня к себе, и успокаивающе гладила по голове.
Гнать меня поганой метлой она должна была из своего дома!
Врач приехал довольно быстро, но я к тому моменту совершенно обессилила и справиться с эмоциями не могла. Лекарь проверил мое состояние и, что-то шепнув леди Сеймур, усыпил меня.
Мир снова уплыл в темноту.
***
После этого я проспала сутки, а проснувшись, собралась отправиться к себе домой, но меня не пустили. Заставили остаться в постели под наблюдением врача, который, кажется, поселился в этом доме и каждый раз, осматривая меня, хмурился. С домочадцами общалась вежливо, но неохотно, и моя депрессия грозила затянуться, если бы через пару дней не пришел император.
В этот раз меня попросили спуститься вниз, где собрались вся семья — чета Сеймур с сыновьями и бабушкой — и его величество. Расположились все в гостиной и жалостливо посматривали на меня.
Поклонившись императору, я присела около окна и машинально затеребила манжеты на платье, рассматривая узор на ковре.
— Мисс Аркури, с вами все хорошо?
Посмотрев на правителя, я слабо улыбнулась.
— Да, почти пришла в себя после тюрьмы.
— Мне жаль, что вы сначала едва не выгорели на работе, а потом получили такое потрясение. Плюс физическое истощение дало о себе знать. Ее величество спрашивает о вас и беспокоится. Она просила передать: если вы опустите руки, то она думала о вас лучше, чем вы есть на самом деле.
Сначала я опешила от слов мужчины. С чего бы его матери беспокоиться обо мне? А потом криво усмехнулась.
— Что я могу?
— Не думаю, что ее стоит втягивать во все это, — заметила леди Сеймур.
— Эдвард нас убьет и будет прав, — подтвердил ее муж.
А я смотрела на императора и ждала продолжения. Не зря он пришел в этот дом и завел разговор.
— Вы очень умная женщина, мисс Аркури, моему другу повезло… с помощницей.
— Благодарю вас.
— Также я знаю, что Эдвард не поблагодарит
