Ах, ты ж, елки-палки! Похоже, везение меня покинуло, потому что кто-то – судя по уверенным шагам, маг – прямо сейчас направлялся к выходу из спальни ее величества.
В первый момент я запаниковала – Орвин Даркин это вам не коротышка Гранвиль. Если он меня обнаружит – я пропала. Самое худшее, что может случиться, если он меня поймает – мне не удастся вернуться обратно и тогда... Тогда я просто исчезну – растворюсь во времени, как будто меня и не было никогда. И судя по всему, исчезнет не только тело, в котором я нахожусь, но и я сама – моя душа, личность или бог его знает, как это назвать.
Шаги были уже близко. Мой взгляд лихорадочно метался по комнате, наконец остановился на диванчике в паре метров от меня – и я бросилась к нему, надеясь, что шаги мага заглушат мои.
Не успела я, прижавшись к полу, спрятаться за диваном, как в будуаре раздались шаги. Ох, демоны побери эту прогулку в прошлое! Я ведь ничего не знаю о магах. Вдруг Орвин Даркин умеет чувствовать чужое присутствие рядом?
Сначала я старалась не шевелиться и даже не дышать, но когда поняла, что шаги звучат ровно и чуть в стороне от меня, немного расслабилась и решила рискнуть. Очень медленно и очень тихо проползла на корточках к краю дивана и осторожно выглянула.
В первый момент меня едва Кондратий не хватил, когда я увидела, что голова мага чуть повернута в мою сторону. Однако Орвин Даркин не смотрел ни на меня, ни на диван, за которым я пряталась, – он выглядел так, будто к чему-то прислушивался. Простоял он так недолго, и когда отвернулся, я беззвучно выдохнула.
Не дрейфь, Сусанка, говорила я себе. Если маг меня поймает, у меня все еще есть пламя Марая – оно поможет мне сбежать. Наверное. Может быть. Потому что не исключено, Орвин Даркин сможет ему противостоять.
Я еще помнила, что Орвина Даркина называли величайшим из магов. Боюсь, что не просто так.
Продолжая тайком следить за ним, я увидела, как маг подошел к столику посреди будуара. Он протянул руку, в которой сжимал... свиток бумаги! Это оно – то самое письмо с последним желанием королевы! Я была уверена, что не ошибаюсь. И все-таки везение сегодня на моей стороне – похоже, письмо само идет ко мне в руки!
Рука мага зависла над столом. Что это с ним? Почему он просто не положит его и не вернется к ее величеству? А я бы тем временем...
Голова Орвина Даркина снова повернулась в мою сторону. И опять он как будто к чему-то прислушивался. Я на всякий случай задержала дыхание и решила некоторое время совсем не дышать. Кажется, это сработало. Маг положил на столик свиток и, повернувшись, направился обратно к покоям королевы.
Как только он исчез за дверью, я сделала глубокий вдох. Из комнаты донесся голос королевы, маг что-то ответил, но в этот раз я их не слушала. Догадывалась, что сейчас должно произойти, помнила, о чем королева просила мага, но у меня были другие заботы. То, что сейчас произойдет за этой дверью, на самом деле уже произошло. Меня это никак не касалось, необходимости менять прошлое не было – вот пусть и идет своим чередом. Зато пока маг занят ритуалом, после которого вместо одного ребенка родятся двое, ему будет недосуг отвлекаться – поэтому письмо сейчас в полном моем распоряжении.
Подойдя к столику, я развернула свиток. Нахмурилась. Это еще что?
Во время второго испытания, когда мы прошли по мосту Кархена в его владения, мне попало в руки письмо – тогда я легко прочитала его и все поняла. Сейчас же я смотрела на символы, которые казались мне совершенно чужими, и не понимала ровным счетом ничего.
Я вертела письмо и так и эдак, но символы никак не хотели складываться в слова. То ли это был какой-то чужой для меня язык... – Для меня? Для Сюзанны Бизар? Для Дайнари? Для кого из нас? – то ли это вообще были какие-то магические знаки, но факт оставался фактом – прочитать последнюю волю королевы я не могла.
Из комнаты ее величества послышались громкие стоны, почти крики. Из дверного проема било сияние, которое ясно давало понять – в покоях королевы прямо сейчас использовали магию.
Я сделала глубокий вдох и вернулась к письму. Ладно. Допустим, я не могу его прочитать. Пусть. Но прямо сейчас это не так уж важно. Прямо сейчас у меня совсем другая задача.
Отложив свиток, я достала из поясного мешочка флакончик с чернилами и маленькое писчее перо. Бумагу я с собой не прихватила – в маленьком поясном мешочке места ей не было. Однако писать можно не только на бумаге. Писать можно на ткани.
Без всякого стеснения я подняла верхнюю юбку и поставила ногу на сиденье стоящей рядом кушетки. После чего взяла в руки перо и обмакнула его в чернила. Все, что мне нужно сделать – это переписать тот текст, который я вижу. Воля королевы, заключавшаяся в этом письмо, была скреплена ее кровью и магией Орвина Даркина, и я не знала, есть ли смысл в том, чтобы просто скопировать все эти символы, но другого выбора у меня не было.
Писать на ткани было непросто – она ползла и сбивалась под рукой, чужие символы было сложно копировать, а стоны королевы, доносящиеся из ее покоев и звучащие все громче, сильно отвлекали, но я упорно писала символ за символом. Благо, это странное письмо было достаточно коротким, и, хоть и не без труда, но справилась я быстрее, чем предполагала.
Вернув свиток обратно на стол, я закрыла флакон и вместе с пером вернула его в поясной мешочек. Не успела я завязать его, как крик королевы заставил меня вздрогнуть всем телом. Истошный, пронзительный, надорванный – я почти физически почувствовала, как кровь в моих венах похолодела.
Несколько мгновений я не могла заставить себя пошевелиться, в такой ужас привел меня этот крик. Но он смолк, а вместо него до моих ушей донесся другой – тоже громкий, тоже пронзительный, но в нем не было боли, он звучал требовательно и сильно, словно заявлял о своем праве на жизнь.
Это был крик ребенка.
Кто? Кто это родился? Кто из двоих появился на свет первым?
Подумать об этом не дали. Дверь с другой стороны будуара взорвалась от стука. В нее не просто стучали – колотили изо всех сил, словно хотели выбить. А из спальни ее величества уже слышались шаги мага – он торопился сюда, и я могла только догадываться для чего: видимо, чтобы остановить тех, кто пытался ворваться к королеве.
Одним движением опустив юбки, я бросилась к единственному выходу, который у меня оставался – к двери в комнату для переодеваний, в которую привело меня получасом ранее Зеркало Кархена.
Глава 23. МОНСТР В ПОДЗЕМЕЛЬЕ
Закрытая дверь и зеркала в человеческий рост сомкнулись вокруг меня, словно клетка. Бежать отсюда было некуда, а за единственной дверью продолжал раздаваться громкий стук. Через две двери я услышала голоса: «Именем короля! Именем короля!». Одновременно с тем я больше не слышала криков королевы.
«Она ведь не умерла?» – напряглась я.
Ее последний крик до сих пор стоял у меня в ушах.
Из-под двери то и дело виднелись вспышки света, и я догадалась, что Орвин Даркин с помощью магии пытается держать дверь в будуар, чтобы ее не выбили.
Почему король приказал ворваться к королеве, я догадывалась. Королева говорила магу, что ее ребенка при рождении убьют по приказу ее венценосного супруга и, судя по всему, у нее были все основания опасаться этого.
Я хорошо помнила один из своих снов с воспоминанием Дайнари – тогда магичка подслушала разговор между Орвином Даркином и Гранвилем, и из него было ясно, что королева не ошиблась: ее ребенка действительно хотели убить сразу после рождения. То есть...
Видимо, прямо сейчас люди короля и собираются это сделать.
«Вот только...» - подумала я и тут из дальней комнаты, где была спальня ее величества, до меня донесся еще один детский плач.
«Вот только им не удастся это сделать», - закончила свою мысль я.
Второй ребенок родился.
Это означало, что маг все же позаботился о том, чтобы их обоих не смогли убить. Король мог бы убить полукровку, но чистокровного демона убить сложно, а значит, сложно убить и связанного с ним узами рождения второго ребенка-человека.
