выставили. Мстить тебе она точно будет. Она же здесь некоронованная королева ходила. А я даже рада, что власть её кончилась.
Девушка замолчала, глядя, как в комнату вошли карлицы и стали накрывать стол к ужину. Запахло печёными фруктами. По стаканам разлили густой напиток, как смузи. Он был белого цвета с чёрными зёрнышками. В его состав входил драконов фрукт. Дорогой и редкий.
— Вот это питание у тебя. И так каждый день? Маша, ты прости меня, но ты дура. Да на твоём месте…
— Леся, пусть каждый будет на своём. Хорошо? Лучше расскажи мне, откуда ты всё здесь знаешь. Ты же недавно поступила в гарем, это ведь ты танцевала перед Касымом?
Леся засмеялась. Взяла пиалку, положила себе фруктового плова, пригубила напиток.
— Это Касым здесь редко бывает, а я уже с полгода как танцую. Хочешь, научу?
Девушки поели. Еда была сытная и в то же время лёгкая. После ужина они ещё поболтали немного, чтобы пища улеглась, а потом занялись танцами.
Началось с самой элементарной разминки.
— Машка, согнись. Ты носом должна колени достать.
Маша сидела на полу. Ноги вместе, вытянуты. Руками пытается достать до носков. Но у неё ничего не получается. Леся села на спину девушки, упирается ногами, пытаясь её согнуть. Вдруг Маша вскрикивает:
— Леся, хватит, у меня колени с носом уже встретились. Сейчас нос опухнет. — И, схватившись за бока, они повалились набок от смеха.
Смеялись как безумные. Маша пыталась что-то сказать, но слова тонули в новом приступе хохота.
— Я… я… всегда… как… солома… не гнусь… ломаюсь… — прорывались обрывки фраз.
Дверь отворилась, и в комнату с важным видом, словно каракатица, вошла Лина. После пилона у неё болело всё: мышцы от перенапряжения, руки и ноги от побоев.
— Эта… — Маша указала пальцем на Лину, — уже тут… Ха-ха-ха… Ты… ты видела её на пилоне? Ой, держите меня. Она на пилоне, как я в позе лотоса. Ой, не могу! Ой, лопну.
Лина остолбенела от такой наглости. Они пришли её бить, а она ржёт как лошадь над ними. Именно ржёт. Рядом хохочет Леся.
— На колени, — взвизгнула Лина.
Какие колени, когда девчонки не в силах были подняться. Они так и сидели на полу, вернее, валялись, прижимая к животу ноги.
— Она на пилоне? В позе лотоса? — хохотала Леся. — Лина, ну-ка покажи позу лотоса на пилоне. Такого я ещё не видела.
— Какого лотоса? Сейчас вы сами сядете в лотос на пилоне! — зло выплюнула Лина. Она обернулась. За её спиной плотной стеной стояли все двадцать четыре наложницы. Но их вид говорил, что драться им совсем не хочется. Авторитет Лины медленно, но уверенно испарялся, словно дымка в жаркий день.
— Не на пилоне в лотос садятся. Ошиблась инструментом. — Леся уже пришла в себя. Она поднялась. Подошла чуть ли не вплотную к Лине. — Слышь, лотос, ты во сколько себя оценила? Машка каратистка. Один её приём и мой па, и ты будешь куплена только в довесок. Дальнейшую судьбу тебе рассказать? Ты посмотри на себя. Через пару-тройку лет твоя хорошенькая фигурка начнёт расползаться. Ты же спортом не занимаешься. Только нарядами да сплетнями. А это значит, что завтра тебе надо вывернуться наизнанку, чтобы найти себе если не мужа, то хорошего… Не буду выражаться, но ты поняла кого. Ты же в жизни, кроме как раздвигать свои ноги, ничего не умеешь. Между прочим, завтра на аукционе будут все три претендента и оба приближённых, не говоря уже о богачах со всех провинций. Иди, отрабатывай на пилоне, а не на Маше. Маша дороже тебя в несколько раз. И ты понимаешь, если хотя бы один волосок упадёт с её головы, ты потеряешь всю свою шевелюру? — Леся упёрла руки в бока и как базарная баба в плохом настроении, шла на отступающую Лину. Та попыталась открыть рот, но вместо возмущения вырвалось слабое блеяние.
Алекс ходил из угла в угол. Он волновался не меньше Маши. А бескрылый зудел и зудел, что Алекс болван и может потерять девушку навсегда.
— Заткнись, — рявкнул мужчина. — Мне надоело, что она меня не слушает. Она должна быть наказана. Не я её на аукцион выставил. Она сама этого захотела.
— В чём же она провинилась перед тобой? Ты ведь сам её в Хивернюю отпустил. Разве девчонка виновата, что её похитили? Разве она виновата, то её твой же дружбан и спрятал? Между прочим, у ирбиса мозгов побольше, чем у тебя.
— Я сказал ей, что жду сегодня у себя! Я дракон, и никто не имеет права меня ослушаться.
— Я дра-а-акон, — передразнил бескрылый. — Ты ещё не понял, что на Машу «ко мне» действует магически с точностью наоборот? Между прочим, она до Великого собиралась дойти, чтобы отстоять свою независимость.
— Нет! — восхищённо воскликнул Алекс.
— Да! Иди снимай с аукциона, пока ещё не поздно.
Алекс почесал затылок, взлохматил волосы: «Нет, дракоша, нет. Меня бесит её независимость. Зачем она с яхты сбежала? Знала же, что я за дверью. Да, её похитили, но дальше? Зачем с Максом рванула? Ладно, завтра наконец-то у Машеньки не будет повода сбежать от меня. Не собираюсь я ей ребёнка заделывать, если не захочет. Но почему же без меня-то решает? Бескрылый, а ты не ошибся? Может, противен я ей?»
Бескрылый только хмыкнул в ответ. Если бы девушке парень был противен, магия сразу бы поняла это. Он-то с магией уже всё обсудил. Она словно создана для них. А то, что строптивая, так даже интереснее. «Великого» Алекса этим и зацепила.
Алекс остановился около окна. Ночь подходила к концу. А он так и не прилёг, хоть бескрылый и бурчал, что силы ему ещё понадобятся. Не восстановился до конца после делёжки своей магией. Но драконы могут неделями не спать.
Молодой мужчина смотрел вдаль. Там, на горизонте, солнце лизало склоны гор. Оно словно подглядывало за спящей планетой. На небе рыхлые облака были похожи на лохмотья розовой сладкой ваты.
Там, за горами, обитель Великого. Великий вечный, но каждый раз ищет себе наследника. Когда-то избранным стал младенец Тоша. Милый смешной мальчуган, искренне недоумевающий, почему
