Арт.
А потом аккуратно отодвинул панель, находящуюся на уровне глаз, и мы действительно увидели Его Сиятельство. А вот у него на коленях восседала наша пропажа. Франсуаза де Гревинье.
— Арт, а может не надо? — почти одними губами, боясь даже шептать, спросила я.
Ну вот совершенно не хочется, чтобы нас тут застукали. Вот скандалище-то будет: нас застукают за подглядыванием на собственной помолвке, да и гостей ещё полон дом! Все только-только начали разъезжаться. А то, что папа Арта поймёт, что мы тут, это как говорит Арт, и к «гадалке не ходи».
Слышно было из рук вон плохо. Точнее вообще не слышно. Был только вот этот гул. Слов было не разобрать.
— Папа по привычке даже дома купол от подслушивания ставит. Шептать можно, они нас не услышат. Шёпот купол внутрь не пропустит. Не бойся.
— Твой отец нас убьёт, если поймает на подслушивании и подглядывании! — прошептала я.
— Не поймает. Слушай у меня идея. Выпусти магию? Я подсоединюсь, и мы вызовем кого-то с вон тех картин. Может тогда услышим, что там происходит? — с бешеным азартом в глазах предложил Арт.
— Я и так тебе скажу, что там сейчас будет происходить, — недовольно буркнула я.
— Нет. Вот как раз это — происходить точно не будет. Папа ни за что с ней не свяжется, — и Арт хихикнул.
И в самом деле. В подтверждении его слов Его Сиятельство встал. И Франсуаза де Гревинье слетела с колен герцога. Ну, то есть она тоже была вынуждена встать. Теперь они стояли друг напротив друга и позы их совсем не казались дружелюбными. И мне стало очень интересно, что же там происходит? И я выпустила магию, Артур, радостно потирая руки, подключился. У нас теперь это получалось очень легко и просто. Мы идеально подходили друг другу в магическом плане, очень надеюсь, что и в жизни точно так же подойдём.
И тут произошло сразу несколько событий. Наша с Артом магия рванула вперёд, и почти сразу же свою магию выпустила и стоящая к нам спиной женщина. Она что? Решила ударить герцога? В самоубийцу решила поиграть? Он же её прибьёт одним мизинцем. Герцог и в самом деле пошевелил пальцами, блокируя выпад Франсуазы де Гревинье. И вот в этот момент наши магии и встретились. Они каким-то совершенно немыслимым образом переплелись и отскочили туда, куда собственно мы с Артом изначально и целились. А именно — к большому портрету, в человеческий рост висящему на стене.
Огромный дядька, изображённый на портрете в полный рост, пошевелился и степенно спустился с полотна. Поражённо застыли все: и Его Светлость, и Франсуаза, и мы с Артом. Они что, его видят? Ну ладно мы с Артом, у нас это в последнее время частенько случалось. Ну, ещё понятно, Его Светлость. Он — сильный маг, и не такое может. Но почему его видит Франсуаза? Её крик послужил наглядным подтверждением того, что она и в самом деле его видит. И чего так орать-то?
Хотя, да. Дядька на портрете, действительно, был странный. Да и одежда у него была, мягко говоря, странная. Расшитый цветастый халат, накинутый на плечи. А вот под халатом у него было тоже расшитое странное одеяние. Это что? Ночная рубашка? Только короткая? Или это платье? Тоже короткое? А на голове у старика была странная шапка украшенная камнями и мехом. Но самое странное — это его седая борода. Это вообще что? Она же его делает лет на двадцать старше. Да ещё и седая. Кто это вообще? Один из очень древних магов? Глаза при этом у старика были умные и живые. Ну, совершенно точно — маг. В руках он держал трость, только тоже довольно странную. Через-чур высокую. Это посох? Только для посоха она, наоборот, короткая. А дальше вообще пошла дикость жуткая. Этот древний маг подошёл к вопящей Франсуазе и, ударив своей палкой о землю, заорал на неё на непонятном языке. Это он её проклинает что ли? Ох. Что же мы натворили? Страшно-то как! Этот маг же может натворить.… Всякого.
Только вот страшно было только мне и Франсуазе. Его Светлость сел обратно в кресло и расхохотался. Артур тоже стал подозрительно так хрюкать, а потом заржал, как конь в стойле.
— Ты чего? Это вообще что? Кто? Пошли отсюда? — попросила я.
Арт кивнул и потянул меня за собой.
— Его сиятельство его же развеет? — с надеждой в голосе спросила я.
— Эм.… Не знаю. Пошли, посмотрим?
Мы вывалились в коридор и Арт потянул меня к двери. Мы аккуратно её приоткрыли, в щёлочку заглядывая внутрь комнаты.
— Заходите уже! — послышался голос герцога.
— Пап, мы это…
— Ты испортил мне свидание, а потом его исправил. Давно я так не смеялся! — ответил герцог.
Мы с Артом аккуратно вошли внутрь комнаты. Герцог спокойно сидел в кресле, Франсуаза валялась в соседнем кресле, находясь в глубоком обмороке. А посреди комнаты вышагивал этот странный маг. Он ходил по ковру, что-то говорил на непонятном языке и периодически стучал своей палкой по полу.
— Пап? Ты почему его не развеял? — осторожно спросил Арт.
— А зачем? По-моему, он очень интересный. Ты не находишь, Мари?
— Нет, — замотала я головой, — Это один из магов древности? — выглядывая из-за спины Арта, спросила я.
— Нет, — и герцог снова расхохотался.
— Мари, это посол из России, — пояснил мне Арт.
— Откуда? — не поверила я своим ушам.
— Из России. Он прибыл оттуда и служил при испанском дворе. Там же познакомился с Хуаном Карреньо де Миранда. Тот тогда был придворным живописцем. Он занимал ту же должность, что и Веласкес в своё время.
— И он использовал довольно много внешних приёмов Веласкеса, поэтому, собственно, я и купил этот портрет, — улыбнулся герцог.
— Папа любит Веласкеса, — с глубоким вздохом сказал Арт.
— Кстати, он был очень талантливым дипломатом, этот Пётр Иванович Потёмкин, и умудрился наладить с далёкой Россией регулярные дипломатические отношения, — сказал герцог, с удовольствием наблюдая за русским.
— А почему он не забрал с собой портрет? В Россию? — всё ещё не доверяя этому странному русскому, я пряталась за широкой спиной Арта.
— Портрет большой. Его должны были перевезти позже, но что-то пошло не так, и картина осталась в Испании, — пояснил мне герцог.
А этот русский посол вдруг резко развернулся и направился к двери. Он просочился сквозь неё и двинулся дальше по коридору к лестнице.
— Куда это он? — спросила я.
— Медведей искать. Я слышал, русские их любят, — пожал плечами герцог.
— Пап? У нас полон дом гостей. Мы перепугаем их
