Странная сила обитает внутри Лерея, понять бы ее природу. Ничего, время терпит. У нас дюжина звеньев одной цепи, что приведет нас к артефакту. Пока отыщем каждого, пройдет много времени.
— Я согласен с условиями источника ведьмы и даю ему часть себя, как плату за вход и подтверждение своих чистых намерений, — первым произнес слова вор, достал из сапога походный охотничий нож и полоснул им по ладони.
По загорелой коже быстро побежали алые струйки, разбиваясь о порог и пропитывая его жертвенной кровью. Я даже не успела остановить вора. Ведь я на самом деле не собиралась заставлять их калечить себя. Всего лишь капли крови достаточно для завершения ритуала.
— Не нужно было так сильно, — укоризненно покачала головой.
— Ты же хотела нас помучить за наглое вторжение и неуважение к дому ведьмы, — и он скривился в хмурой улыбке. — Надеюсь, моей жертвы тебе достаточно, и ты возьмешь с парнишки только волос.
Он не пытался меня укорить или обвинить. Просто дал мне то, что я хотела, чтобы спокойно решить наши проблемы.
Насколько же хорошо этот мужчина меня знает?
— Срежь прядь и произнеси то же, что и он, — зло бросила дракону. — За твое неуважение и тупость уже принесли жертву. Будь благодарен и захлопни свой рот на ближайшее столетие.
Я развернулась и зашла в дом. Да, не такой науки для юнца я хотела. Зато он все-таки заткнулся. Правда, хватило его на два часа моего изучения документов.
Я отвела взгляд от бурых, давно высохших пятен на дереве и помогла двери в лавку закрыться на замок.
— Ты не сильно довольна разговором, — впервые за последние два часа Зарза что-то произнес. До этого он предпочитал отмалчиваться.
Ответа демону не требовалось. Он чувствует эмоции, как и я. Слабо, но чувствует. Особенно если они сильно фонят. Мои были слышны даже на расстоянии. Не нужно быть эмпатом, чтобы увидеть мое подавленное состояние.
Связной выставил меня мелочной девчонкой, что за любую фразу требует вендетты. А ведь я всего лишь хотела приструнить идиота в нашей компании. Так почему же на душе так паршиво?
Глава 8 Часть 3
Я сидела на ступеньках своей лавки, жевала свежеиспеченный пирожок и изредка кивала в ответ на приветствие местных. На столицу Шангеса опускался закат, и все прохожие спешили покинуть площадь, чтобы вернуться домой затемно. Я же ждала конкретного человека, и он скоро должен был появиться. Откусила новую порцию пирожка с ягодами и продолжила наблюдать за сменяющими друг друга лицами.
А вкусные все-таки у Росиньи пирожки. Разбалует она меня своей выпечкой.
Сразу вспомнилось, как я не более получаса назад заходила в кондитерскую. Встретили меня как родную. Удивились, конечно, чего это я второй раз за день прихожу, но ничего не сказали по этому поводу. Так как народу в магазинчике было мало, Росинья оставила прилавок на старшего сына, Люшу, и увела меня внутрь, в святая-святых кондитера — кухню. Это было поистине большое помещение с тремя печками, одна из которых магическая, с пятью холодильными камерами, которые охлаждались ледяными камнями (их создают снежные драконы), и длинным широким столом со встроенной с краю мойкой. Много еще чего стояло вокруг, но точно объяснить назначение этих приборов я не бралась. Зато запах печеных яблок и корицы явно витал над рабочим местом кондитера и приятно щекотал нос.
Может, пирог с яблочно-коричной начинкой печется?
― Так что стряслось, сиятельная ведьма? ― напрямки спросила женщина, как только усадила меня за небольшой столик, а сама принялась намазывать масляным кремом торт, отогнав от этого дела одного из помощников.
― Меня не будет с неделю. Может, больше, поэтому не стоит утруждать себя и сына доставкой выпечки, ― прямо ответила женщине.
Я не хотела, чтобы еда пропала оттого, что одна безответственная ведьма не удосужилась предупредить о своем отъезде. Сын Росиньи точно оставил бы булочки у порога, не дождавшись, когда ему откроют дверь. А следующим утром нашел бы почерствевшую выпечку и рассказал матери. Понятно, что они решили бы, будто их товар мне не нравится. И тут два варианта развития событий, продолжили бы носить и издеваться над булками, пытаясь мне угодить, либо просто обиделись, что вряд ли, судя по тому, как благоговейно относятся к ведьмам в этой стране. В общем, я решила уберечь чужой труд от расточительства.
― Так, значит, вас в дорогу собрать надо! ― всплеснула руками женщина, измазав щеки кремом.
― Эм, ― я растерялась и не знала, что ответить на внезапную сверхзаботу.
― Что ж вы сразу не сказали-то? Велимир! Хлеб походный, шесть буханок! ― закричала женщина куда-то в сторону печей, где сновали пекари и кондитеры.
― Так, мама! ― отозвались грозным басом.
― Противень пирожков с мясом, противень с картошкой и луком, противень с капустой, ― продолжила кричать Росинья, потом замолкла, окинула меня оценивающим взглядом и заключила, ― две противни с картошкой и луком и ко всему этому добавь порцию слоеных язычков! Сиятельная ведьма их весьма уважает!
― Когда надо, мама? ― снова бас, обладателя которого я не могла видеть за огромными телами печей.
― Когда выезжаете? ― перевела взгляд на меня женщина.
Я тут же прикинула, что если выйдем в семь, то у них это будет четыре. Рановато, но, думаю, они вечером все сделают.
― В четыре.
― К пол четвертому должны стоять на отдыхе! ― гаркнула кондитер.
Это она, наверное, о том, что выпечка должна отдохнуть на противни после печи, прежде чем ее можно есть или упаковывать. Тогда она не помнется и не станет влажной.
― За пять минут до отъезда придет младшенький, принесет все необходимое, ― твердо сказала женщина и продолжила намазывать крем.
Это они что, ночью печь для меня будут? Вот теперь я поистине оценила безоговорочное уважение к ведьмам.
― А с чего у вас такое... м-м-м, особенное отношение к нам? ― решилась задать мучающий меня со вчерашнего вечера вопрос.
― Ты уже ела? ― как ни в чем не бывало спросила женщина, вылепливая из сахарной мастики цветы.
― Нет, ― сказала правду, ибо не ожидала такого вопроса.
― На, вот, ― Росинья пододвинула ко мне противень с выпечкой, накрытый льняным полотенцем, ― ешь. Готовы только с ягодами, с яйцом и луком еще в печи. Подождать надо.
Я послушно приподняла ткань и взяла теплый пирожок. Ягодный сок тут же потек по губам и подбородку.
― Да не переворачивай ты его, ― наставляла кондитер. ― Вертикально держи, тогда и рубаха плям не увидит. Такие вещи ой как тяжело отходят от ткани.
Я послушно повернула пирожок вверх местом укуса и стерла ладонью с лица густой сладкий сок.
― Ведуньи помогают простому люду. Не артачатся и не заламывают цену. Принимают и грязными, и больными. Маги слишком помешаны на своей силе, им нет дела до простого кузнеца, что расшиб молотом ногу, когда наковальня накренилась, или до хворого младенца, что родился седмицу назад у дочери сапожника. Таким господа маги, что еще остались в Шангесе, не забивают свой ум. Ведьма, это единственный способ справиться с бедой. Оттого и любимы вы всем народом. Кушай давай, чего застыла?
На меня грозно посмотрели серые глаза заботливой женщины. Тут же ополовинила пирожок.
― Ты не такая, как наши ведуньи, ― вдруг продолжила Росинья, внимательно следя за моими действиями. ― Ты жестче и, в то же время, понимаешь больше. Магом от тебя несет за версту, ― закончила кондитер и отвернулась к почти законченному торту.
А я застыла, так и не проглотив откушенное.
― То есть, магом несет? ― тихо спросила у женщины, ожидая обвинения в обмане и просьбы уйти и не возвращаться.
― Ты маг, ― не поворачиваясь, заговорила Росинья. Что делала женщина, я не видела. ― До мозга костей пропитана силой, но душа светлая, теплая. Ведическая душа. Ты наша, родная, и Сердолика это видела. Я маленькой девчонкой еще была, пара волосин, два хвоста, когда она сказала, что ее преемница будет не из ковена. Ох и скандал тогда разразился. Все хотели знать, почему верховная ведьма выбрала чужачку, да еще не представляет нам ее.
