прекратить эту масштабную операцию. Влюбленный дурак! — Райне махнул рукой на прощание, а я, не давая себе времени на раздумья, помчалась в комнату Ринера.
Стучала я с опаской и замиранием сердца. Вдруг Ринера не будет на месте? Вдруг снова будет ругаться и хамить?
— Кто там?
— Это я, Элейн. Можешь открыть?
— С чего бы это? Вы с моим братцем друзья, пусть он тебе открывает.
Почему с этим засранцем так трудно, а? И в чувствах у него такой сумбур, что я никак не могу понять, что у него в душе. Я так привыкла в этом мире ориентироваться на свою эмпатию, что уже и забыла какие-то специальные приемы, про которые мне давно-давно рассказывали. И что же мне делать?
— Поговорить надо, насчет моего плаща, — ответила я робко, добавив просительных ноток. — Может, вернешь мне его? Я не собиралась его никому отдавать. Мне его подарил человек, которого я люблю.
— Да? Что же ты им так разбрасываешься? Он уже давно гниет где-то на мусорке, ты ведь не сказала, что он настолько важен.
Я думала уйти, как только узнаю о потерянном плаще. И совсем не ожидала, что расплачусь, когда пойму, что мой подарок уничтожен таким зверским образом. Наверное, порадую этого чертового Ринера, похоже, он чего-то такого и добавился.
— П-п-понятно, — всхлипнула я. — Хорошего вечера.
Дверь открылась неожиданно, а Ринер с несвойственной подросткам силой, втянул меня внутрь своей комнаты. Точно, он же оборотень, а в оборотнях сил немерено!
— На, держи свой плащ, дурында. Не рыдай. — Ринер всунул его мне в руки — чистый и выглаженный. — И если ты так ценишь подарки от этого мужчины, то больше не разбрасывайся ими так легко. Следи за своими словами и не давай глупых обещаний. Ты же женщина! Ты должна себя беречь. Что будет, если скажешь что-то глупое, а этим кто-то воспользуется?
Меня вычитывали. Немного зло, немного смущенно, возможно, пытаясь замаскировать заботу под наставительным тоном. И кто? Подросток! Мелкий засранец, который, стоило мне заплакать, тут же растаял и отдал плащ.
Мне стало смешно. Я неприлично шмыгнула носом, вытерла глаза рукой, а потом сказала:
— Спасибо.
— Тебе спасибо за плащ. И… Ты… Это… Извини. Если твой мужчина на тебя обиделся, то я подойду и объясню ему все сам. — Ушки — чудесные звериные ушки — качнули и прижались к голове, придавая и без того виноватому ребенку еще более робкий вид.
— Ну, объяснять уже чуть поздно.
— Вы поссорились? Расстались? Я не хотел! Я не думал!
Уфф, сколько же в нем паники? Я прыснула со смеху:
— Нет-нет, просто он уже запер в тюрьме тех, кого принял за моих обидчиков.
— То есть, запер в тюрьме?
— То и есть. Разве тебе Райне не сказал, что мой мужчина — это Эрцзащитник?
— Не сказал. — Ринер знатно побледнел. Я не хотела пугать его до смерти, но хотя бы чуть-чуть стоило. Не описать словами, сколько сил и нервов я истратила, чтобы вернуть себе подарок Зенона.
— Ну, вот. Теперь я сказала, будешь в курсе. Не бойся, тебя никто не сдал, да и с детьми Зенон не воюет.
— Я не боюсь. Главное, чтобы твой Зенон с женщинами не воевал. Поэтому, если нужно, я поговорю с твоим Зеноном, чтобы у тебя не было неприятностей.
Ринер изумлял меня не единожды, но в положительном ключе — впервые. Он умный, действительно умный. Если бы его воспитывали, а главное — любили, родители, то этот ум был бы направлен совершенно в другое русло.
— Мой Зенон с женщинами тоже не воюет, маленький защитник, — ответила я Ринеру. — Не верь тем слухам, что бродят. Он лучший из мужчин.
Ух, лишь бы сейчас удержаться и не потрепать по макушке, ведь точно обидится.
— И ничего я не защитник!
— Хорошо, а кто? Разбойник? Да, пожалуй, маленький разбойник.
— Я не маленький!
— Хорошо-хорошо! Спасибо за то, что вернул плащ в целости и сохранности, большой разбойник. — Как ни старалась, прекратить дразнить Ринера я не могла. — Я все-таки смогу прогуляться с Зеноном по зимнему саду. И тебе советую. Найди Райне и предложи ему пройтись, пока он не умер от истощения прямо за рабочим столом. Он искренне хочет с тобой подружиться.
— Откуда ты знаешь?
— Чувствую.
— Что, женская интуиция?
— Нет, просто я эмпат.
После этого разговора мы с Ринером если и не стали друзьями, то очень хорошими приятелями точно. Ринер оказался совсем не таким противным, как я умудрилась навоображать. Просто очень замкнутым и несчастным ребенком, который безумно боялся, что какой-то его промах заметят и поставят в вину. Поэтому он постоянно огрызался и старался казаться хуже, чем есть. Очень старался, потому что даже Райне посчитал его избалованным и испорченным, хотя всегда хорошо разбирался в других.
Я не думала с Ринером общаться, просто однажды столкнулась с ним в коридоре, когда он бродил без дела, а я несла документы. Ринер посмотрел на меня как-то странно, а потом хмыкнул:
— Твой мужчина заставляет носить тебя тяжести?
— Мой мужчина дал бумаги, которые по весу легче того, что я съела на завтра, — возмутилась я, вспоминая легкую овсяную кашу с сухофруктами.
— А по тебе и не скажешь, что ты столько ешь, худенькая какая, — фыркнула Ринер, ловко выхватывая из рук документы.
— Что ты?!
— Куда нести-то?
— Идем покажу. — Ну не пытаться же мне отобрать у Ринера его ношу, чтобы случайно порвать?
Мы болтали с Ринером совсем недолго, но я поняла, что во дворце он безмерно одинок. Райне был так занят подготовкой к балу, что свободен был разве что ночью часа четыре или меньше. На брата у него времени не хватало, а познакомить Ринера он то ли не подумал, то ли побоялся — больно уж у младшего характер был строптивый. В общем, с той встречи в коридоре мы с Ринером стали общаться почаще, я даже познакомила его с Аниэль, за которой мне приходилось приглядывать по просьбе Эрцгерцога. С Аниэль Ринер вел себя как настоящий джентльмен, я даже рот открыла, а потом, когда мы уже покинули покои Аниэль, долго смотрела на него, пытаясь разобраться, в
