Я опять зажмурилась и сделала несколько любимых папой глубоких вдохов, думая о том, что не зря экстраординарии в драке всегда проигрывают обычным людям. Нет, правда: чтобы сотворить заклинание, нужно сосредоточиться, расслабиться, что-то себе представить, выровнять дыхание… Не самая эффективная методика борьбы с такой организацией, как «Око».
Зря я подумала про «Око». Могла бы и сообразить… Как только это название вспыхнуло у меня в мозгу, самоконтроль разлетелся к чертям.
Так же, как и цветочный горшок.
На ноги мне посыпалась земля, а лиловый цветочек поник еще сильнее. Честное слово, он даже укоризненно качнулся в мою сторону.
— Ох… — простонала я.
Кэл быстро выхватил у меня из рук треснувший горшочек.
— Извини, я ведь предупреждала, что я — разрушительница.
— Ничего страшного, — ответил Кэл, хоть и прижал к себе горшочек, словно защищая. — У тебя почти получилось.
Он посмотрел на цветок — наверное, хотел оценить ущерб — и вдруг изумленно воскликнул:
— Ого!
Я вытерла испачканные землей руки о джинсы.
— Все так плохо?
— Не в том дело. Смотри!
Он протянул мне горшок. Фиалка оставалась все такой же поникшей, зато рядом из земли проклюнулись два крошечных цветочка, ярко-фиолетовых, без малейшего признака бурых пятен.
— Ничего себе! Это я их сотворила?
Кэл кивнул.
— Больше некому. Вот тебе и разрушительница!
Я жалобно улыбнулась.
— Ну, при всех новых ростках остается еще разбитый горшок и скорбная старая фиалка.
— Может быть, — ответил он, кивнув.
Потом сделал паузу, и я поняла, что сейчас Кэл скажет нечто важное. Возможно даже, ради такого случая произнесет больше пяти слов подряд.
— А может быть, у тебя магия не такая уж разрушительная. Дождь из чипсов, история с кроватью и вот сейчас… Может, просто ты творишь с размахом?
Когда ко мне наконец вернулся голос, я сказала:
— Знаешь, Кэл, с тех пор как мы здесь, мне еще никто не говорил таких приятных вещей.
Кэл, не глядя мне в глаза, подергал вылезший из земли корень.
— Это правда, — сказал он и вдруг выдал одну из своих полуулыбок (они мне решительно начинали нравиться). — А другая правда — что мне надо найти новый горшок для этой малышки. Ну, это… до ужина, что ли.
— Ладно. Можно будет обсудить цветовую гамму.
— А?
— Для свадьбы. Я бы хотела оформить ее в оттенках дыни и мяты. Следующей весной они будут в моде.
Кэл расхохотался — впервые за все время, что я его знала.
— Заметано! Пока, Софи!
— До встречи, — крикнула я ему вслед.
Сердце вдруг сдавила тоска. Арчер, прощаясь после отработки в подвале, говорил: «Пока, Мерсер!» Я никогда больше этого не услышу.
Противно, что люди не забываются. Думаешь, что смирилась, отгоревала свое, а потом вдруг — бац! Какая-нибудь мелочь, и ты словно заново переживаешь утрату.
Я вспомнила, как он ждал меня на мельнице. Что такое важное хотел он мне сказать, ради чего готов был рискнуть жизнью?
Я чуть не до крови сжала в кулаке зазубренный осколок керамики и вслух произнесла:
— Все это неважно.
Арчер — в прошлом. А у меня, прибавила я мысленно, проблемы посерьезнее, чем несчастная любовь.
Папин кабинет был едва ли не самой маленькой комнатой в аббатстве Торн. Правда, довольно уютной. Стол вишневого дерева, ковры цвета слоновой кости, удобные кожаные кресла и солидные книжные шкафы. И красивый вид на реку.
Папа сидел за письменным столом и делал то, что делают все британцы, когда им страшно: пил чай.
Я прислонилась к притолоке.
— Ну что… Плохо все, да?
Он махнул рукой, чтобы я вошла в комнату.
— Закрой за собой дверь.
Как только дверь закрылась, папа выдвинул ящик стола. В ярком солнечном свете гримуар выглядел совсем потрепанным, и все равно от него исходила такая угроза, что хотелось прикрыться руками.
— Я зачаровал другую книгу для отвода глаз и восстановил витрину, — ответил папа на мой невысказанный вопрос. — Все же надо бы в ближайшее время вернуть гримуар на место. Маскирующие чары не продержатся вечно.
Он швырнул книгу на стол, прямо в кучу бумаг.
— Я уже трижды просмотрел весь том от корки до корки. Ритуала вызова демона в нем нет.
Я осторожно раскрыла книгу. Исходящая от нее магия ощущалась даже сквозь стекло, и все равно я оказалась не готова к магическому силовому удару. Нечто подобное испытываешь, если на полной скорости высунуть голову из окна машины. От одного взгляда на гримуар заслезились глаза, и легкие словно обожгло. Бегло просмотрев первую страницу, я не нашла ни одного знакомого слова, только странные непонятные значки.
Правда, один значок я узнала — очень похожий на метку, которую папа оставил на руке Ванди во время процедуры Отрешения.
Не успев перевернуть страницу, я снова уронила книгу на стол.
— Чтоб тебя, — выдохнула я.
Папа кивнул.
— Понимаешь теперь, почему я свалил на тебя львиную долю тяжелой работы, когда мы открывали витрину? Если бы я потратил столько магии, у меня бы не хватило сил на чтение.
Я осела в кожаное кресло напротив стола.
— А теперь скажи, откуда ты вообще знал, что искать? Тут и слов-то нет!
— Было нелегко. Даже я не до конца понимал, какая мощь заключена в этой книге.
Папа открыл книгу, и я вздрогнула, но магии на этот раз не почувствовала, потому что с моего места страниц не было видно. Зато папу заметно тряхнуло.
— Гримуар написан на языке ангелов.
— Я думала, их язык состоит из возвышенной музыки или песнопений, а не из головоломных иероглифов.
Папа то ли не слушал, то ли предпочел пропустить мимо ушей.
— Почему именно этот ритуал забрали, вот чего я не могу понять, — пробормотал он, словно про себя. — Почему не другой?
Я спросила:
— А когда вырвали страницу?
Папа моргнул, как будто только сейчас вспомнил, что я тоже нахожусь в комнате.
— Что?
— Книга хранилась в витрине… С каких пор? С тысяча девятьсот тридцать девятого года? Сорокового? Так когда страницу вырвали — в течение последних семидесяти лет или раньше, еще до того, как гримуар запечатали?
— Я об этом не подумал. — Папа сжал пальцами переносицу и вздохнул. — Все страньше и страньше…
Я удивленно посмотрела на него.
— Иногда я тоже так говорю!
Папа улыбнулся:
— Это из «Алисы в Стране Чудес». Как ты считаешь, подходит к случаю?
Ага, только наша кроличья нора оказалась куда мрачнее.
Я притворилась, что заинтересовалась книжным шкафом в дальнем углу. Ожидала увидеть нудные книги по истории Экстраординариума или экономике оборотней — такие там тоже были, но заметила и несколько современных романов, а еще — книги Роальда Даля. Папа снова чуть-чуть вырос в моих глазах.
