Ее комната была простой, почти нищей. Здесь имелись лишь постель со стеганым ватным одеялом, несколько собачьих подстилок в углу, толстые коврики и небольшая картина, написанная маслом и изображавшая французский виноградник. Ни концертных афиш, ни шкафа, набитого нарядами. Лишь небольшой сундук с одеждой, еще один — с оружием и шкатулка, в которой лежали амулеты и костяные бусы. Изабо во всем была не такой, как другие.
Но я уже и смотреть не хотел на обычных девушек.
Особенно теперь, когда мы крались через лес и Изабо внимательно принюхивалась, стараясь уловить вонь хел-бларов, не упустить внезапное нападение воинства Монмартра.
— Мы уже близко,— тихо сказала она.
— Знаю.
Я ощутил покалывание в ноздрях, острый запах высохшей крови. В траве поблескивали осколки стекол. Шарлеман обошел поляну, энергично принюхиваясь, а потом сел и вывалил язык. Мы явно были совершенно одни и собирались абсолютно зря потратить прекрасную лунную ночь.
Изабо нахмурилась, всмотрелась в землю и сказала:
— Смотри, собачьи следы.
Я проследил за ее взглядом. В помятой траве действительно отпечатались лапы пса.
— Может, это Шарлеман?
— Нет, их слишком много. Они совсем свежие.
Я присмотрелся повнимательнее.
— Кто-то возвращался сюда, когда мы ушли, и лишь для того, чтобы тут осталось побольше собачьих следов? — Я качнулся на пятках, чувствуя, как меня пробирает холод.— Чтобы вынудить Гончих к нападению? Это то же самое, что чары смерти в моем кармане.
Изабо напряженно кивнула и предположила:
— Наверное, Монмартр.
— Да, ему не нравятся наши переговоры,— согласился я.— Он предпочел бы, чтобы мы сцепились друг с другом, а не с ним.— Я вздохнул.— Теперь что?
Она обошла поляну по периметру, точно так же, как до этого Шарлеман, вскинув голову, осторожно принюхиваясь.
— А теперь ритуал.
Я нахмурился и спросил:
— Ты в этом уверена? Монмартр может быть где угодно. До твоего фокуса с любовными чарами я ведь даже и не знал, что магия действительно реальна.
Изабо, явно озадаченная, покачала головой и заявила:
— Я никогда не понимала, как вампиры могут быть столь невежественны относительно магии, наполняющей их кровь и тела.— Я неловко пожал плечами, а она уверенно продолжила: — Я могу это сделать, Логан. Кала научила меня этому.
— Но если что-то пойдет не так? Я ведь не могу взмахнуть над тобой волшебной палочкой. Я не Гарри Поттер.
— Кто?
— Неважно,— отмахнулся я.
— Чтобы вывести меня из транса, тебе нужно лишь трижды произнести мое имя. Если это не поможет, погрузи мои руки в землю.
— Даже и спрашивать не хочу зачем.
— Это вернет меня в мое тело. Слушай, скажи честно, чему вообще тебя учат дома?
Она достала из кошеля, висевшего на поясе, какие-то сушеные травы и рассыпала их в середине поляны. На ее шее сегодня появился новый амулет. Он был сделан из черненого серебра и увешан крошечными колокольчиками и гранатовыми бусинками, похожими на замерзшие капли крови. По его краю были выгравированы непонятные символы.
Потом Изабо достала из сумки нечто похожее на берцовые кости и воткнула их в землю. Они были гладкими, отполированными и тоже сплошь покрытыми символами, нарисованными краской. Одна кость была обмотана медной проволокой с нанизанными на нее жемчужинами.
— Это человеческие?
Я нахмурился. После вампиров ведь не остается костей, только пепел.
— Собачья и волчья,— ответила она.
— О!..— Я не знал, что тут еще можно сказать.
Изабо легла на спину. Одна кость оказалась у нее в головах, вторая — в ногах. Деревья вокруг нас позвякивали остатками разбитых бутылок. Руки Изабо были обнажены, как и всегда, шрамы гордо выставлены напоказ, а сердце прикрывала кольчуга. Она закрыла глаза и стала похожей на роковую Спящую красавицу.
Я вынул меч из ножен и медленно пошел по краю поляны, так напряженно прислушиваясь к малейшим звукам в поисках новой засады, что у меня под волосами выступил пот. Изабо слегка пошевелилась, устраиваясь поудобнее, и пробормотала что-то так тихо, что я не расслышал.
Она лежала так очень долго, безмолвная и зловеще неподвижная.
Я уже начал думать, что тут нет ничего магического, она просто отдыхает, но мои нервы вдруг напряглись, а волоски на руках встали дыбом. Меня как будто внезапно облило статическим электричеством.
Я повернулся к Изабо, держа наготове меч.
Рядом с ней никого не было, ничто ей не грозило. Однако я мог бы поклясться, что от ее кожи исходит легкое серебристое свечение. Похоже, это ничуть не мешало Изабо, она даже улыбалась краешком рта. Должен признать, я испытал облегчение, поскольку совершенно не представлял, как сразился бы с неким невидимым врагом.
Да, в образовании Дрейков явно имелись основательные пробелы.
Я мог без труда вообразить, что сказала бы мама на эту тему.
Потом трава вокруг Изабо затрепетала и полегла, образовав круг, как будто ее пригнул к земле сильный ветер. Когда волна достигла меня, я пошатнулся, невольно отступил назад и ударился спиной о дерево. С ветки над моей головой сорвалась бутылка, на траву пролилась кровь. Я выпрямился и выругался.
Изабо уже стояла на ногах и как будто светилась даже сильнее, чем раньше. Это меня несколько отвлекло.
— Я полагаю, не сработало? — спросил я.
Изабо рассеянно моргнула и ответила:
— Нет, сработало даже слишком хорошо.
Я вдруг заметил, что все вокруг меня стало поблекшим, нереальным. Я сам вроде бы тоже начал слегка светиться, как разные электрические существа в глубине моря, которых часто показывают в фильмах о природе.
— Пожалуй, мне лучше даже не спрашивать, что ты имеешь в виду.
— Ты идешь во сне вместе со мной, Логан.
— Опа! Вот как раз этого я и не хотел знать.
Изабо вроде бы слегка смутилась и заметила:
— Такого еще никогда не случалось.
— Да, это совсем не утешает, скорее наоборот.
Я мог смотреть сквозь собственную руку.
Ничего хорошего.
Я попытался крепче сжать пальцы на рукояти меча. Все вокруг мерцало. Ночное небо казалось куда ближе, чем ему следовало быть.
— Не думай об этом сейчас,— сказала Изабо.— В любом случае пользы от этого не будет. Оружие бесполезно, когда убить может просто неправильная мысль.
— Черт побери, это просто потрясающе.
— Сейчас лучшее оружие — зеркало.
— Что? — Я почти не слушал ее.
— Так ты сможешь увидеть истинное лицо кого-либо. Здесь нельзя доверять внешности, Логан, как, впрочем, и в твоем обычном теле.
— Ладно, хорошо.
Деревья светились зеленым и медленно пульсировали, напоминая сердца. Кругом как будто стало ярче, все окружали ауры леденцовых цветов.
