Громов нахмурился, поджал губы и приблизился к Диане вплотную. В этот раз она даже понять ничего не успела, как его рука легла ей на лоб.
— Чёрт, — выругался учитель. А потом спросил словно у самого себя. — Да неужели?
Желая удостовериться, некромант потянул девушку за локоть к себе. Самочувствие её к тому моменту резко ухудшилось: голова разламывалась надвое, в висках стучала прилившая к лицу кровь, горло саднило, а стоять на ногах становилось всё труднее. Поэтому она даже не особо отреагировала, когда Громов прижался к её лбу своими губами. Сердце Дианы от этого ёкнуло, но головная боль не дала сосредоточиться на ощущениях.
— Чёрт, — снова вырвалось у мужчины. Он спешно взял девушку за руку и потащил за собой в сторону дома. — Вот я дурень. Как я мог поверить, что купание в ледяной воде может пройти для тебя без последствий. Ещё и тренироваться начали. А ты что? Совсем не чувствуешь, что тебе плохо?
— Как встала, нормально было, — попыталась оправдаться девушка, на что Громов ничего не ответил.
— Что случилось? — подняв бровь, осведомился ректора, как только они зашли на кухню.
— С чего вы взяли, что что-то случилось? — недовольно фыркнул Громов, а сам несильным тычком в спину отправил Диану на лестницу, чтобы девушка пошла к себе в комнату, о чём он уже сказал ей по дороге.
— Да у тебя лицо такое, Мир, как будто вселенская катастрофа произошла, — хмыкнул Виктор Сергеевич. — Чего так разволновался?
Диана, хотя в этот момент и стояла уже на верху лестницы, прекрасно расслышала вопрос ректора. От всего им сказанного у девушки потеплело в груди, хотя она сама не понимала почему. Не желая подслушивать, а тем более быть за этим пойманной, Диана устремилась к себе в комнату. Там она облегчённо выдохнула и даже прилегла боком на краешек заправленной кровати, при этом оставляя ноги стоять на полу. Закрыв глаза, заклинательница попыталась отрешиться от головной боли, да и от навязчивых мыслей. Теперь она явственно ощущала, как горели её щёки, но при этом чувствовала, что начинает замерзать. Однако девушка так хорошо улеглась несмотря на неудобную позу, что двигаться не хотелось даже ради того, чтобы укрыться чем-нибудь. В какой-то момент до Дианы донёсся звук закрываемой двери, от чего девушка вздрогнула и поняла, что невольно задремала, о чём тут же пожалела, так как в горле после кратковременного сна словно образовалась пустыня со множеством кактусов, так и норовивших уколоть раздражённую слизистую. Сев, Диана сфокусировала взгляд на своём визитёре.
— Уже успела прикорнуть? — усмехнулся Громов, ставя на прикроватную тумбочку кружку, над которой висели сгустки пара. — Выпей сначала это. Потом ложись. Поспи немного, а как проснёшься, поедем домой.
— А как же тренировки? — зачем-то спросила заклинательница, хотя понимала, что даже под страхом смерти не сможет сделать ни одного упражнения.
— Не бестолковься, — поморщился мужчина, садясь рядом с ней на кровать и наблюдая, как она делает первые глотки молока с мёдом.
Повисла тишина, нарушаемая лишь звуком, с которым Диана потягивала горячий напиток. На самом деле девушка была уверена, что Громов уйдёт, как только увидит, что она начала пить, но он продолжал сидеть рядом, то ли правда наблюдая за ней, то ли задумавшись о чём-то своём.
Допив молоко до конца, Диана уже хотела поставить кружку обратно на тумбу, но некромант её опередил.
— Давай, я отнесу, — вздохнул он, протягивая руку в её сторону.
Размыто кивнув, девушка протянула пустую кружку мужчине, но немного замешкалась отпустить её, поэтому его пальцы легли прямо поверх её. По телу заклинательницы пробежал электрический ток, а температура, что мучила её до этого, показалась ничем в сравнении с обжигающим прикосновением пальцев некроманта. Казалось, он просто плавит её кожу, и она вот-вот закапает на пол, как растаявший воск.
Диана закусила губу и вскинула взгляд на Громова. Его ртутные глаза смотрели прямо на неё, не мигая. Снова они начинают переходить рамки, позволяя себе неотрывно смотреть друг другу в глаза так долго. Их пальцы всё ещё соприкасались, и девушка невольно начала вспоминать ночной поцелуй. А вместе с этим пришли тревожные мысли о том, как себя вести. И о том, какие именно чувства сейчас витают в воздухе между ними. Сглотнув вязкую слюну, заклинательница приоткрыла губы, чтобы задать волнующий её вопрос, но мужчина словно уже прочитал его в её глазах.
— Я твой учитель, Диана, — ровно проговорил Громов, забирая кружку из её ослабевших пальцев, и спустя секунду добавил. — Это всё.
Он встал, повернулся к ней спиной и направился к двери. Перед тем как закрыть её, он бросил, даже не оборачиваясь.
— Постарайся поспать.
Звук затворившейся двери совпал со грохотом сердца, эхом отдававшимся в голове юной Дианы Серебряковой.
Глава 14. Старые раны. Часть 1
Дорога обратно в город выдалась не такой весёлой. Радио не пело, ректор не шутил и не рассказывал историй. После того, как Громов покинул её комнату, Диана обессиленно упала на кровать и даже заплакать не успела, как уснула. Проведя пару часов в беспокойном сне, полном жара и тревожных сновидений, девушка очнулась ещё более разбитая, но полная мрачной решимости. Быстро собрав вещи, она охрипшим голосом попросила скорее отвезти её домой. Виктор Сергеевич мгновенно согласился, сказав, что лучше всего лечиться дома. Диана не стала уточнять, что рвалась домой лишь затем, чтобы оказаться подальше от своего учителя.
Заклинательница вернулась из поездки раньше, чем обещала родителям, поэтому застала их прямо на пороге, когда они уже собирались пойти в гости к своим друзьям. Убедив маму, что всё хорошо, Диана пожелала родителям хорошо повеселиться и с облегчением закрыла за ними дверь. Это очень удачный поворот событий. Теперь у неё будет время подлечиться так, чтобы мама не заметила. И будет время подумать обо всём, что произошло.
Согрев чайник, Диана уселась у себя в комнате пить чай с малиной. Привести в порядок мысли казалось девушке просто непосильной задачей. Что значило всё это поведение Громова? Сначала целует, потом говорит, что она лишь его ученица. То есть он отвергает её. Где логика? Почему всё так изменилось за те несколько часов, что она проспала сладким и безмятежным сном, даже не подозревая, что творится в голове у её учителя?
Диана ощутила горячую влажную дорожку у себя на щеке.
Чёрт. Чёрт. Чёрт. Ну что за глупая девчонка?! Разве можно было вот так просто признаваться себе, что влюбилась в него? Разве вообще можно было в него влюбляться?! Безмозглая романтичная дура! Начиталась своих книжек
про любовь и навоображала себе невесть что! Разве в жизни так бывает? Кажется, нет. Сама напридумывала себе какие-то чувства, которые Громов к ней питает, а теперь, когда обнаружила, что их нет — сразу реветь. Вот балда. Позволила себе замечтаться так, что на миг правда поверила, будто этот ехидный некромант способен на что-то, кроме сарказма. Ну, может он и способен, но точно не по отношению к ней. Есть ли вообще смысл на него обижаться, если виновата лишь она сама со своим буйным воображением? Наверное, нет.
Горько усмехнувшись и постаравшись затолкать ноющую душевную боль куда подальше, Диана вытерла слёзы. Она встала с кровати, отнесла на кухню кружку, выпила таблетки и замотала горло шарфом. После этого, наплевав на то, что время только шесть вечера, девушка переоделась в пижаму и забралась в любимую мягкую кровать. Стоит радоваться такой чудесной мелочи, как свежая простыня и тёплое одеяло. Ведь так?
Пролежав около получаса, Диана поняла, что не может уснуть. Слишком много мыслей роилось в голове, и слишком много сил на них оставила болезнь. Усмехнувшись, заклинательница отбросила одеяло, поднялась на ноги и призвала энергию жизни. Магия — это прекрасно, ведь с ней чтобы устать, не обязательно делать кучу физических упражнений. Полчаса без остановки поупражнявшись в придании чистой энергии разнообразных форм, Диана выдохлась и рухнула на кровать как подкошенная. По комнате всё ещё летали остатки белых бабочек, испарявшиеся на глазах, когда заклинательница уже провалилась в глубокий сон без сновидений.
