Мы завернули за угол здания, в полумраке с трудом разбирая дорогу, и нашли небольшую обшарпанную дверь. К носу подкрался неприятный запах. Если бы не знала, что где-то тут вечеринка, подумала бы, что за дверью гнилой подвал.
В тусклом коридоре нервно подмигивали люминесцентные лампы. Жуткая дрожь прокралась по позвоночнику. Афина тоже неуверенно ступала, оглядываясь, будто из-за отваливающихся обоев выскочат ядовитые пауки.
К счастью, лестница, что вела вниз, выглядела чистенькой. Спустившись, мы нажали на дверной звонок. В углу мигнул огонек камеры, и нам открыли.
Сладковато-табачный запах дыхнул в лицо, и за дверью мы наткнулись на двух амбалов. Один из них шустро отыскал наши фамилии в списке приглашенных, а я уже начала понемногу пританцовывать ногой. Гулкие басы отдавались в полу и стенах.
Кажется, сегодняшний вечер будет не таким плохим, как я представляла. Сто лет не была в клубе, и ЛГБТ-вечеринка не особо отличалась от обычной. Я старалась не обращать внимания, кто там с кем целуется, и потянула упирающуюся Афину на танцпол.
— Я танцевать не умею! — прошипела мне на ухо. — Пойдем к бару, — кивком головы она указала к барной стойке, у которой я приметила Германа и Баса. Те уже держали в руках по стакану виски, а мой личный мучитель беседовал о чем-то с миловидным высоким парнем. Командир? Кажется, разговор шел неплохо.
— Давай не мешать им. Сейчас научу танцевать, тут ничего сложного. — Я начала покачивать бедрами вправо-влево, подстраиваясь под темп заводной песни. — Повторяй за мной.
С угрюмым видом Афина начала двигаться. Ей явно было стыдно и неловко. Ее глаза бегали по сторонам.
— Да всем пофиг, как ты танцуешь, — крикнула ей на ухо и взяла ее за руки. Начала ими водить в ритм. Когда-то я так же Люсю учила танцевать. — Просто расслабься и почувствуй музыку. Тело само задвигается.
Через пару песен Афина немного вошла во вкус и начала плясать без моей помощи. Ей, конечно, еще учиться и учиться, но уже получалось неплохо — она составляла мне отличную компанию. А без компании в клубе танцевать неинтересно.
И, как назло, диджей включил медленную песню. Афина дернулась к бару, но я остановила ее, будто не своей рукой. Неожиданно потеряла контроль над телом. Словно превратилась в куклу, которой управлял кукловод. Тесно прижала к себе девушку, запустила ей пальцы в волосы на затылке, фиксируя голову, и впилась в накрашенные губы поцелуем.
У Афины едва глаза не вылезли из орбит, пока я шарила в ее рту языком. Она отпрянула от меня сразу же, как помешательство исчезло, и прижала ладонь к губам. Я вообще остолбенела. Как это произошло? Я собой не управляла! И Афина меня не гипнотизировала.
Бас с улыбкой отсалютовал мне стаканом виски. Убью гребаного мерзавца!
— Тихо, не трогай его, — Афина поймала меня за локоть. — Пусть договорит с Командиром. А потом можешь его убить. Я помогу спрятать труп.
Ее голос дребезжал от плохо сдерживаемой злости. Казалось, она предлагает расправу вполне серьезно. А я вполне серьезно готова была ему свернуть шею.
Ублюдок. Заставил меня поцеловать свою бывшую, а теперь еще и с довольной рожей ухмыляется! Да чтоб под ним земля разверзлась!
Лишь бы сию секунду не расцарапать ему лицо в кровь, я двинулась к другому концу барной стойки. Надо глотнуть чего-то ядреного. Денег у меня, естественно, не было, и я обернулась в поисках Афины — ее передернуло, едва мы встретились взглядами. Я невольно зацепилась глазами за ее губы — и меня саму подкинуло от стыда и ярости.
Как же я его ненавижу! Замуж за него? Да я ему кольцо в одно место засуну, сворую у Кальвина хирургические принадлежности и зашью! Член оторву и сделаю из него чучело!
У Афины был не менее кровожадный вид. Она чуть не гаркнула на бармена, который долго шел к нам.
— Две палинки!
— Это что? — опешила я.
— Это поможет.
Это венгерская фруктовая водка. Поняла я уже это, когда глотнула. Спирта градусов сорок. Резковато приторный вкус. А водку как пьют? Залпом. Я и осушила бокал странной формы в несколько глотков. Афина с выпученными глазами пододвинула мне тарелочку, на которой лежали фрукты. Ее бокал почти не опустел. Похоже, палинку залпом не пьют.
В голове загудело, даже мощные басы музыки отдалились. Жгучее тепло разливалось от груди по всему телу. Надо скорее закусить. Едва я закинула в рот клубничку, сбоку нарисовался знакомый силуэт.
— Я успешно договорился. Можем выдвигаться домой, — сказал Бас, как ни в чем не бывало. Вот мерзопакостный тиран!
Повернувшись, я схватила его за кожаный плащ и подтянулась на носочках, чтобы встретиться с гадом лицом к лицу.
— Если ты думаешь, что я после такого захочу быть с тобой, то ты придурок полный! Вот теперь я тебя ненавижу, мерзавца, всеми фибрами души!
— На нас смотрят! — рыкнул он в ответ и сжал мои запястья до боли, чтобы оторвать цепкие пальцы от плаща.
— А мне плевать! Сейчас попрошу у бармена ведро со льдом и на голову тебе надену! Пусть Командир видит, какая чокнутая будущая императрица. И какой придурок император!
Бас с трудом и с треском оторвал все-таки мои руки и поймал официантку. Что-то сказал ей, и она приглашающим жестом указала куда-то вправо. Басу пришлось буквально волочь меня за собой, ибо я никуда не собиралась идти! Особенно подальше от людских глаз. Мало ли что ему в голову взбредет?
Я упиралась каблуками в пол, пыталась выдрать руку из клешни тирана, даже обернулась, чтобы умолять Афину мне помочь, но танцующая толпа быстро отрезала нас от барной стойки. Ярость клокотала в горле и бурлила в венах. Я изо всей дури лупила свободной рукой по предплечью Баса, а он, точно танк, пер вперед, к мрачному коридору.
Ладно, ладно. Хочет поговорить наедине? Будет ему наедине!
Я позволила втолкнуть себя в первую дверь, над которой не горел красный огонек. О, комната для быстрого утоления голода. Бордовый диванчик, мини-бар и куча презервативов и бутылочек на столе. И неплохая звукоизоляция — едва Бас захлопнул дверь и задвинул защелку, мы оказались в тишине. Только басы слегка пульсировали, не громче стука в висках.
Бас раздражительно скинул с себя плащ и подтянул рукава толстовки к локтям.
— Надеюсь, теперь у тебя отпадет желание что-либо чудить за моей спиной? Ты понимаешь, что мне раз плюнуть сделать с твоей жизнью что угодно?
— Ах, вот как?! Делай. Делай что угодно! Но потом не надейся, что я когда-нибудь тебя полюблю! Наверно, я тебе нужна лишь чтобы постель греть и давать волю своей больной фантазии. Все я для себя поняла.
Он испепелял меня диким яростным взглядом, но молчал, только желваки на скулах проступили четче обычного. Я отвела глаза к столику с презервативами, чтобы отвлечься и не расплакаться. Почему-то к ресницам подступила влага.
— Раз мы пришли сюда не разговаривать, то, наверное, потрахаться? Мне стать раком или лечь спиной на диван?
— Как я, по-твоему, должен был отреагировать на твою выходку? — спросил Бас таким сиплым голосом, будто месяц хранил молчание.
— Я… — начала было, но в носу защипало. — Я, вообще-то, была в отчаянии! — выпалила ему в лицо. — Ты хоть на секунду представь, каково мне! Ты хоть каплю обладаешь эмпатией? Афина правду говорила: я бы не подумала о побеге, если бы мне было хорошо. Но мне плохо, страшно… Зачем ты так со мной? Я же вроде вызываю какие-то чувства. Вроде… И ты должен понимать, что одним хорошим сексом ничего не склеить, никого не влюбить и не привязать!
Вряд ли мои слова изменят мужчину, который уже состоялся как личность. Нет смысла пытаться его переубедить, но я больше не могла держать всю боль в себе. Она уже хлынула не только словами с губ, но и слезами из глаз. Я отвернулась и принялась нервно дергать сухие салфетки из упаковки на столе. Черные тени уже наверняка потекли уродливыми разводами.
Бас сделал пару шагов ко мне, но так и не коснулся, хотя почему-то очень хотелось, чтобы обнял. Просто стоял за спиной, пока я вытирала мокрые щеки.
