Порывшись в кармане брюк, он извлёк небольшое зеркальце и протянул его моей маме.
— Зачем мне это? — не поняла она.
Но Ник оставил её вопрос без ответа и обратился к зеркалу:
— Покажи моего сына Ричарда.
Мама уставилась на изображение и ахнула, уронив зеркало. Оно не разбилось, и Ник поднял его, протянув мне. Я с недоверием взяла волшебную вещицу и увидела Артура, бегающего по залу дворца. Малыш звонко хохотал, удирая от прислуги.
— Это Ричард, — пояснил Ник. — Мой сын, рождённый в браке с Катриной.
Большего потрясения я не испытывала никогда в жизни. Я задохнулась от непонимания и жуткого страха, будто случилось нечто ужасное. Как может сын Катрины быть на одно лицо с моим сыном? Подобного просто не бывает!
Вокруг все зашептались. Зеркальце пошло по рукам, и каждый удивлённо начинал ахать, когда видел то, что увидела я.
— Как такое может быть? — мама первая пришла в себя. — Так сильно похожи только единоутробные близнецы.
— Вот и я хотел бы знать, как так получилось, — подытожил Ник, а сам потянулся к Артуру. — Ты мой сын, — заговорил он, будто сам хотел в это поверить. — Неужели это правда? Виктория, почему ты ничего не сказала?
— Когда бы я смогла сказать тебе об этом, когда твоя мачеха в первые же минуты моего пребывания во дворце, затолкала меня в темницу, а после, угрожая расправой с моими родными, велела нагрубить тебе, и сделать всё возможное, чтобы ты отрёкся от меня. Поэтому-то и состоялся наш разговор в библиотеке. Только в своём желании насолить мне, ты зашёл очень далеко и назначил на следующий день свадьбу. Ты даже не представляешь, как мне было больно видеть, как ты женишься на другой.
— Я это понял. А ещё почувствовал, что брачные узы связали не наши с Катриной сердца, а наши с тобой.
Промолчав, я нахмурилась. Неужели, так оно и было? Шон недовольно заорал на Ника, но мужчины не дали ему сцепиться с соперником.
— Но тогда почему вся жизнь пошла наперекосяк? — вскипела я, чуть не плача. — Почему ты остался с Катриной, а меня в тот же день вновь затолкали в темницу на несколько месяцев, где я и догадалась о своей беременности.
— Я ничего не знал об этом, — Ник побледнел так, что мне показалось, будто он потеряет сознание. — Вскоре мне показали изувеченный труп девушки, облачённый в платье, в котором ты была на моей свадьбе. А в доказательство отдали кольцо, которое всегда носила ты.
— Только почему-то Шон догадался, что всё это подстроено, а ты — нет! — вздохнула я, ощущая, как моя злость на Ника проходит. Было видно, что он безмерно огорчён и наконец-то понял, в какую западню вовлекла его мачеха.
— Как ты мог не сказать мне о своих догадках? — рассвирепел Ник, подступая к Шону.
— Ну ты, полегче, — ощетинился Шон. — Ты был женат на Катрине, так зачем мне было втягивать тебя в дела Виктории? Я нашёл способ отыскать её в застенках твоего шикарного дворца и подарить свободу!
Брошенный вызов прозвучал, как оплеуха. Ник стоял, как молнией сражённый. Он смотрел то на меня, то на Артура и его глаза увлажнились. До него дошло, что во многом виноват сам, и что упустил меня с сыном, чтобы стать отцом ребёнка другой женщины. Но не только ему было больно от подобных открытий, но и мне.
Моё нервное потрясение было так велико, что всё тело скрутило спазмами. Острая боль внизу живота пронзила меня, и я заорала. Ник стоял ближе всех, и я впопыхах сунула ему в руки ребёнка. Следующий приступ заставил меня согнуться пополам и упасть на колени.
— О, небеса! — мама кинулась ко мне и тоже упала на колени. — Виктория!
Кровавое пятно расплылось по земле. Мама запричитала, Шон подхватил меня на руки и побежал в дом. Положил на кровать. Я корчилась от боли. Шон не выпускал мою руку, а по его щекам текли слёзы.
— Держись, родная, — просил он.
Рядом оказались мама, Кортни и другие женщины. Кто-то рвал простыни на тряпки, кто-то громыхал тазами. Спазмы вновь и вновь скручивали меня. Кровать обагрилась кровью, я то теряла сознание, то приходила в себя. Одна из женщин согнула мои ноги в коленях и широко развёла их, а другая что есть силы, надавила мне на живот.
— Выдавливай ребёнка, иначе умрёт мать, — услышала я.
Невообразимая суета, крики, боль, схватки, снова кто-то налёг на меня. Болезненные спазмы сменялись приступами ужаса. Осознание происходящего разрывало мою душу.
Последнее, что я помню, это было лицо Шона, залитое слезами.
— Не бросай меня, — выдохнул он, и, повернувшись к одной из женщин, попросил: — Умоляю, спасите Викторию.
Глава 35
Когда я очнулась, уже было утро. Возле кровати сидел Шон, но переживания и бессонная ночь сморили его и он, обхватив мои ноги, спал, положив на них голову. По комнате нервно ходила мама, а Белла и Дейла сидели на диване, перешёптываясь.
— Ты очнулась! — мама всплеснула руками и бросилась ко мне.
Шон вздрогнул и выпрямился, тряхнув головой, чтобы прогнать остатки сна.
Я в страхе схватилась за живот, но не обнаружила упругую возвышенность. Осознала, что потеряла ребёнка, и взвыла, как раненная волчица.
— Успокойся, — Шон обнял меня, еле сдерживаясь, чтобы не завопить самому. — Надо смириться с утратой. Ты должна беречь себя и не расстраиваться. У нас ещё будут дети.
Я посмотрела на него, как на умалишённого. Его фраза: «У нас ещё будут дети», эхом прокатилась по моему сознанию, причинив боль. Я скорбела по невосполнимой потере, а он уже строил планы на будущее! Возможно, так и надо, но я не могла смириться с происшедшим. Душевная боль отчаянно терзала меня.
— Почему небеса и силы магии так несправедливы ко мне? — сквозь слёзы произнесла я, найдя виноватых.
Шон скрипнул зубами, и я невольно глянула на него. Красивое лицо исказила гримаса ненависти, и он процедил сквозь зубы:
— Не вини небеса. Они даровали нам счастье и нормальную семью. Но с появлением твоего бывшего… — он чуть было не выругался, говоря о Нике, но на начальных буквах бранного слова смолк, и продолжил незаконченную фразу: — … всё пошло наперекосяк. Я не знаю, как изгнать его из города. Портал закрыт. И если Ник ещё хоть раз приблизиться к тебе, я просто убью его, чтобы решить все проблемы.
— Нет! — вскричала я, и тут же закрыла рот обеими руками, чтобы приглушить свой вопль.
— Отчего же? — глаза Шона заблестели ненавистью и ревностью.
— Нашёл время говорить про убийство! — фыркнула Дейла, отпихивая Шона от кровати. — Иди отсюда. Неужели все мужики придурки?
Она ничуть не стеснялась в выражениях, отчего Шон обалдел, глядя на юную бунтарку.
— Дейла права, — поддержала её Белла, наступая на Шона. — Виктории и так сейчас не сладко, а тут ты начинаешь говорить гадости.
Мама замахала ладонями, и, ухватив близняшек за локти, оттянула в сторону.
— Не забывайтесь, леди, — услышала я её возбуждённый шёпот. — Он — муж вашей сестры. Так что пусть сами разбираются.
— Но мама! — воспротивилась Белла. — Виктория слаба, а он…
— А он — её муж, — ещё раз напомнила мама, перебив Беллу.
Их перебранку слышала не только я, но и Шон. Изменившись в лице, он виновато потупил взгляд синих глаз и, взяв меня за руку, поцеловал пальцы. Его губы горячие и влажные просили прощения красноречивее всяких слов. Видимо, Шон осознал, что мои сёстры правы.
— Ты скоро поправишься, — ступил он на нейтральные земли переговоров. — Всё наладится, дорогая. Я огражу тебя от всех неприятностей.
Меня-то он оградит! Но только что Шон угрожал Нику, поэтому я, сдерживая дрожь в голосе, спросила:
— Но ты ведь не тронешь Ника? Да? Он не виноват в том, что всё так случилось.
Моё заступничество заставило Шона разъярённо запыхтеть, но он сдержался, не проронив ни слова. Услышав меня, мама всплеснула руками и закачала головой. По её реакции я поняла, что эту тему лучше не трогать. Следом пришло осознание, что чем меньше я буду упоминать в разговоре Ника, тем целее он будет. Не хотелось бы знать, на что способен Шон в порыве гнева. Убийство в нашем городе сойдёт ему с рук, так что не стоит будить в нём зверя. Я не сомневалась, что Ник сможет постоять за себя, но методы Шона могли быть не слишком честными и открытыми. Мало ли что он придумает, чтобы сжить со свету ненавистного соперника. Поэтому я погладила его по руке и сказала:
