грусти и какой-то обреченности. – Я уже перестала что-либо понимать. Почему, еще совсем недавно все было так хорошо, а сейчас стало так плохо? Почему все эти несчастья свалились именно на нас? Ведь мы просто подростки? – она горько усмехнулась, – Ладно, ты не простая. Но ведь еще весной все было отлично! Ты училась летать, была так счастлива, смеялась с Алексом и огрызалась на реплики Сая! Ведь все было хорошо, мы жили и радовались жизни! Что случилось с этой жизнью? Что случилось с нами?
– …
Я смотрела на нее и не могла ей ничего ответить. А что еще можно сказать? Что это я во всем виновата? Она не примет этот ответ. Что за мной охотиться какая-то чокнутая баба из большой и влиятельной Организации? Тогда все они будут вовлечены, а я этого не хочу. Что можно сказать, когда твоя жизнь превращается в какой-то третьесортный приключенческий роман? Так не бывает. Это только в книгах главные герои с честью выходят из любого приключения. А я боюсь даже представить, в какой грязи придется измазаться, чтобы просто выжить. Чтобы выжила не только я.
Пойдем. – я повернулась к выходу, оставив вопрос подруги без ответа. – Нам надо еще много что сделать.
***
Серая куртка на размер больше. Темный парик на голове. Цветные линзы, превратившие глаза в карие. Рюкзак за спиной. Кепка. Губы через каждые две минуты выдувают розовый пузырь жевательной резинки. Наушники, в которых музыка гремит так, что слышно снаружи.
Я – старшеклассница после уроков. Мне нет дела ни до кого. Я просто прожигаю время, болтаясь по торговому центру. Я – часть толпы, а толпа часть меня. И потому невзрачный мужчина в бежевом пальто не обращает на меня внимание. Он добро улыбается какой-то маленькой девчушке и рассеянно поправляет очки. Он – моя цель.
Джон Смит замечает слежку только после четвертого поворота. Но он не исчезнет, ему интересно, потому что подросток, коим я выгляжу сейчас, совершенно не вписывается в его представления. Я «обычна». Точно так же как и он сам. Безликая частица серой массы. Постоянный элемент последние пятнадцать минут. Островок неизменности в Броуновском движении. Такого не бывает, а потому я интересна.
Что ж, рыбка заглотила наживку.
***
На старых заводах скрываться уже не было смысла. Наши шаги гулким эхом отдавались в старом здании, пропитанным пылью и пустотой. Джон Смит остановился и развернулся ко мне.
– Кто ты? – с интересом прищурился он.
– А кто ты? – отзеркалила я вопрос.
– Инте-ре-есно… – протянул мужчина. – Ты похожа на меня. Чем-то. Кто ты, девочка?
– А кто ты?
– О! – его глаза округлились в догадке. – Неужели ты та самая «синекрылая»?
– Та самая?
– Да! Да-да-да! – Джон Смит едва ли не подпрыгивал от радости. – Та, о которой говорила она. Та девочка, что весьма и весьма заинтересовала ее! – и резко остановившись он смерил меня серьезным взглядом матерого убийцы. – Кажется, тебе что-то нужно. Не так ли, девочка? – и улыбнулся.
Вы знаете, как смеются шакалы? Даже если вы видели это лишь в мультфильме "Король Лев", вы примерно представляете эту картинку. Внешне, я видела лишь блестящие глаза и кривую улыбку, но казалось, что за всем этим фасадом, громко и безумно хохочет шакал. Вот только этот не был падальщиком.
– Ты, – негромко заговорила я. – убийца. Гений. Маньяк. Чокнутый. Скольких ты уничтожил для Организации? Сколько жизней ты скормил Контролю? Много. Я уверена, что очень много. В том числе и свою жизнь.
– О чем ты говоришь, девочка?
– Цепная зверушка для психопатки. – усмехнулась уголком губ. – Такая преданная. Такая жалкая.
– Не зли меня, девочка. – оскалился преступник. – Я не зверушка. Я верный помощник Организации. Они делают правильную вещь. Все в этом мире должно быть в порядке. Все должно быть на своем месте. В своей нише. Те, кто отличаются от нормы, должны быть уничтожены.
– Но ты и сам отличаешься. Почему ты не должен быть уничтожен?
– О, я не норма только потому, что нахожусь на службе. Увы, чтобы изничтожить мерзость, я должен сам не надолго стать таким. Но как только моя миссия будет окончена, меня ждет ровный и стабильный мир. Никто не будет выделяться.
– У тебя что, комплекс неполноценности? – удивленно спросила я.
– Я нормальный! – взвился Джон Смит. – Я идеал нормальности! И только такие как вы! – ткнул он пальцем в мою сторону. – Только такие как вы мешаете моей жизни!
– Ты сам мешаешь своей жизни. Но, впрочем, речь сейчас не о том. Мне нужна разработка лекарства для девочки, которую ты отравил.
– Что? – непонимающе склонил голову псих. – О, ты про ту маленькую куколку? Не бойся, болезнь не заразная. А девочка, хоть и прекрасна, как все дети ее возраста, все же никогда не станет нормальной. Она с детства отличается от других детей. О, конечно же я знал, кого травить!
– Что ты хочешь за антидот?
– Вот! – мужчина довольно улыбнулся. – Это уже другой разговор! Ты умна, «синекрылая», этого не скроешь. Но ты также очень глупа. Ты чем-то отличаешься от других людей. Причем, отличаешься очень сильно, раз она так заинтересована в тебе. Кстати, хочешь, обрадую? Она приказала ни в коем разе не убивать тебя. Ты рада?
– Аж камень с души. Что ты хочешь за антидот?
– Ай-яй-яй, перебивать нехорошо. – укоризненно покачал он головой. – Я не договорил, девочка. Мне запретили убивать лишь тебя. А вот про остальных ничего не говорили. Я тут девушку одну нашел… мда… я бы и не говорил тебе об этом. Но, кажется это кто-то из твоих друзей.
Внутри все сжалось. Из друзей-девушек у меня есть только одна…
– О, кстати, познакомься с ней! – Смит достал из кармана телефон и повернул ко мне экран. – Не правда ли милаха?
На экране было фото блондинки с голубыми глазами. Моей милой и доброй подруги, Розы.
– Когда ты ус-пел? – голос против воли сорвался.
– Ой, да ладно? Вы серьезно думали, что я не замечу все ваши действия, друзья-товарищи? Нет, правда? Как вы искали информацию. Как вы прорабатывали маршрут. – с каждым предложением он подходил ближе. – Как твои друзья следили за мной. Ой, какие же вы все-таки наивные. Дети, пытающиеся обхитрить взрослых.
Каждое его слово набатом билось в голове. Неужели все было напрасно?
– И да, стоит твоим телохранителям хоть немножко дернуться в мою сторону, ваша несравненная подружка умрет. Вы же этого не хотите? – добрая улыбка, ласковый взгляд, страшные слова.
– Что ты хочешь? – лед разума трескался, спрятанные эмоции огнем жгли в груди.
– Ну, – он сделал вид, что задумался. – Покажи.
– Что?
– Почему Контроль так сильно тебя хочет? Что в тебе такого? Я просмотрел всю твою биографию – ты ничем особо не выделяешься. Ой, кстати, а ничего, что ты школу прогуливаешь последний месяц?
– Школу? Причем здесь школа?
– Нормальные дети никогда не забывают про школу. Нормальные дети учатся
