— Хочет ли юная леди услышать третье пророчество? — старик смотрел проницательным взглядом, от чего мне показалось, что он видит меня насквозь.
— Подожди старик, — вмешался Юнги. — Аделисия, неужели ты веришь этому шарлатану?
— Продолжайте, — сказала я предсказателю, проигнорировав Юнги.
Старик как обычно пригладил бороду и начал говорить третье пророчество:
— После возрождения феникс стал могущественней. Судьба не захотела с ним играть и проложила положенный путь к звёздам.
Я поначалу боялась, что старик скажет что-нибудь плохое, и меня снова ждёт скорая смерть. Видя, что он сказал это, я вздохнула с облегчением. Хотя Юнги начал высмеивать:
— Я же говорил, что он мошенник. Два пророчества неблагоприятные, а другое — превосходное. Только какое из них настоящее?
— Все пророчества настоящие. Если господин не верит, спросите свою Леди, правду ли я сказал? - сказал старик.
— Знаете ли Вы ещё что-нибудь? — я остановила Юнги жестом, который хотел меня увести.
Предсказатель оставил пророчества и заговорил:
— Тайны небес не должны быть раскрыты. Сегодня я уже слишком многое раскрыл Молодой Леди, если будет что-то ещё, то она лишится благословения. Молодая Леди не спрашивайте больше и просто помните об этом. Прошлое подобно сну, избегайте путаницы и повторения судьбы. Из глубины несчастья приходит блаженство.
Закончив, он сделал большой шаг и зашагал прочь, напевая ту же мелодию.
Юнги взял меня под руку и увёл насильно.
— Аделисия, о чём говорил этот шарлатан? — спросил Юнги, когда мы уже были дома и, сидя в гостиной, грелись около камина.
— Он не шарлатан…
Юнги окинул меня взглядом и о чём-то задумался, смотря на пляшущий огонь в камине, а потом заговорил, не поворачиваясь ко мне:
— Аделисия, ты знаешь что такое дружба? — Юнги не стал ждать моего ответа и продолжил. — Дружба - это отношения между людьми на основе симпатии, уважения, духовной близости, взаимной привязанности и понимания. А людей, связанных между собой дружбой, называют друзьями.
Юнги закончил, и в гостиной стало тихо, слышно было лишь потрескивание дров. Я была удивлена его монологу, в недоумении смотрела на Юнги и ждала, когда он продолжит. Мин посмотрел на меня и задал вопрос:
— Аделисия, мы друзья?
Я покачала головой в знак согласия, не понимая, к чему он ведёт.
Юнги снова посмотрел на огонь, было видно, что он хочет что-то сказать, но не решается. Языки пламени отражались в его глазах, отчего казалось, что этот огонь поглотит и меня, если продолжать смотреть на парня. Его губы на мгновение сжались в тонкую полоску, а после он заговорил:
— Я давно стал замечать некоторые «странности» в твоём поведении, — Юнги опустил глаза и почесал щёку, было видно, что он тщательно подбирает слова, чтобы не обидеть меня.— Я заметил, что в основном это касается Чимина. Когда я первый раз увидел твоё лицо, в тот момент Чимин подарил тебе кинжал, у меня сложилось впечатление, что ты до ужаса боишься Принца, но ведь это безосновательно. Ты постоянно его отвергаешь, хотя он тебе небезразличен, я вижу… — он немного замялся, но продолжил, — и сегодня я окончательно запутался…
Я молча слушала его, а в моей груди разрасталась буря, и на глаза выступили слёзы. В этот момент Юнги поднял голову и посмотрел на меня, увидев мои слёзы, он занервничал и подскочил ко мне, протягивая носовой платок.
— Аделисия, прости, я не хотел тебя обидеть.
На его слова я лишь помотала головой. Я боялась, что если скажу хоть слово, то мои слёзы хлынут, и их будет не остановить. Я прикусила нижнюю губу, сдерживаясь, но в тот момент когда Юнги обнял меня, я тихо заплакала. Его плечо намокло от моих слёз, но он не обращал на это никакого внимания.
Мне понадобилось некоторое время чтобы успокоиться, и когда я встала, то повела за собой Юнги в мою комнату. Там я дала ему почитать мамино письмо. Я же внимательно наблюдала за его реакцией, когда Юнги читал письмо: его лицо было серьёзное, и по такой реакции не скажешь, верит он или нет.
Юнги молча отдал мне письмо, и я не стала ждать его вердикта, сказала:
— В прошлом Чимин отрубил мне голову свои мечом… — я думала, что заплачу с этими словами, но на удивление мои глаза были сухими, видимо я свыклась с этим поступком…
Всё это время я не сводила глаз с друга и видела, как меняется его лицо: от удивления до горечи, единственное чего не было — неверия. Возможно, Юнги сложил «один плюс один»: письмо, мои слова и пророчество или же он просто привык мне верить. А когда он смог переварить эту новость, я рассказала, что именно случилось в той жизни. Он ещё долгое время молча обдумывал что-то, а после со страхом в глазах сказал:
— Получается, что ты скоро умрёшь, если верить пророчеству! — в его глазах отражался непонятный блеск в перемешку с паникой.
Я ничего не ответила, лишь опустила глаза и задумалась над этим.
— От судьбы не уйдёшь… — сказала я после длительного молчания, скорее эти слова были направлены мне самой, а не Юнги.
— Почему ты говоришь это с такой лёгкостью?
Я лишь пожала плечами, мне нечего было сказать ему, возможно, потому что я приняла этот факт. Но тут мои мысли встрепенулись, и это не осталось незамеченным Юнги.
— Что случилось?
— Ханна, принеси мне свечу и зеркало, — Ханна, которая всё это время молча стояла около двери, как будто её не было, быстро выполнила мой приказ.
Услышав эти слова, Юнги понял, что я замышляю, и занервничал, но не стал меня останавливать.
Я зажгла свечу и неотрывно смотрела в зеркало, произнося:
— Время вспять не повернуть,
Лишь невзгоды обогнуть.
Здесь жива, а там мертва,
Покажи жизнь без меня.
Как только я закончила говорить, огонь свечи дрогнул, и в голове загудело. В комнату ворвался ветер, раскрывая створки окон, но этого, как-будто, никто не заметил: ни Юнги, ни Ханна. По комнате летали разные небольшие предметы, обрывки газет и листья, и в этот момент меня подхватило ветром и унесло, но я не чувствовала страха, было ощущение, что так и должно быть.
В глазах поплыли картинки, сменяя одну другой — картинки из моего прошлого. Сначала всё было размыто, и чем ближе было к моей смерти, всё становилось четко. Я видела себя со стороны, и как покатилась моя голова по полу. Я инстинктивно вздрогнула и картинка сменилась.
Отец сидел на семейном кладбище, его взгляд был блуждающим и мутным. Он очень сильно похудел, волосы растрёпанные, одежда мятая. Было видно, что он не брился долгое время. Увидев его, я сначала не узнала, но увидев его синие глаза, я пришла в ужас. Как статный мужчина мог превратится в дряхлого старика?
Отец сидел около моей могилы и что-то бормотал себе под нос, я смогла расслышать только своё имя и имя мамы. Я хотела погладить его, но моя рука прошла сквозь его спину.
Картинка сменилась.
Теперь я вижу молодых леди.
— Вы слышали, что Великий Герцог Уилтшир сошёл с ума после смерти его дочери. Сегодня его дворецкий нашёл его повешенным в кабинете. Видимо он не смог смириться с её смертью.
— Мой отец боялся, что Герцог развяжет новую войну, но, славу Богу, всё обошлось…
Моё сердце сковали боль и тоска. Папа…
Картинка сменилась.
Теперь я нахожусь во дворце Чимина, на нём корона, его вид болезненный, а рядом на троне улыбается Пенелопа.
Картинка сменилась.
Пенелопа что-то сыпет в чашку и заходит в комнату, где её ждет Чимин.
— Дорогой, выпей лекарство…
Чимин послушно осушает чашку и закашливается, Пенелопа же никак не реагирует.
Картинка меняется.
Я вижу Пенелопу и… Кто-то прячется в тени.
— Любимый, я сделала так, как ты сказал. Чимин находится при смерти, тот яд медленно убивает его. Его дни сочтены.
Я перестала понимать, что происходит. Пенелопа травит Чимина? Я думала, она его любит…
Картина сменилась.
Я снова попала на тот проклятый бал.
Пенелопа что-то подсыпала в свой бокал и закашляла кровью, а после потеряла сознание. Чимин сразу же пошёл за мной, как только ему сказали, что Пенелопа была отравлена.
