моими спецами, я даже не сомневался, что портальщик виноват.
– Мы всё решим, – заверил леди я.
В тот же миг раздался тихий звон – с Марго упала очередная артефактная побрякушка. Девушка заозиралась в поисках потери, а я смотрел исключительно на неё. На Марго.
Невеста. Моя. Губы дрогнули в улыбке и я, наконец, поднялся на ноги. Времени на промедление не было, мне ещё предстояло убедить Крэйва отпустить Лилианну на ночную прогулку.
– Завтра утром увидимся. – В моём голосе прозвучали предвкушение и обещание.
Марго посмотрела своими умопомрачительными фиалковыми глазами и буркнула:
– Угу.
Я отправился на выход. Уже на пороге обернулся, чтобы предупредить:
– Маргарита, один момент. Если тебе дорого психическое здоровье, постарайся не встречаться с моей матушкой. Леди Мирра так обрадована новостями о свадьбе, так жаждет начать подготовку к торжеству, что замучила половину дворца.
– В смысле? – поразилась Маргарита. – Помолвка же состоялась всего два дня назад. Мы и дату ещё не назначили. Вообще ничего не обсудили.
Я пожал плечами.
– Матушку такие мелочи не волнуют. Она хочет праздника. Пышный приём, и всё в таком духе.
Лицо Марго стало жалобным.
Потом любимая глубоко вздохнула и заявила:
– Да ладно. Ты драматизируешь.
– Да, да. Конечно, – коварно улыбнулся я.
Маргарита
Георг ушёл. Умчался решать проблемы.
А я осталась в его спальне, в личных покоях, в компании парочки нахохленных котов.
Напряжение почти отпустило, и я вновь повернулась к лысому предателю. Жрец остался бесстрастным, никакой вины за собою точно не чувствовал. Лишь раздражённо постукивал хвостом, косясь на зажатый в моей руке телефон.
– А вот фиг! – не выдержала я.
Встала, сунула гаджет в карман платья, и огляделась, рассматривая интерьер уже более пристально.
Ведь интересно как живёт мой возлюбленный. Что ему нравится? Какой предпочитает стиль?
Взгляд пробежался по светлым стенам, высоким окнам, тяжёлым гардинам винного цвета и, конечно, по кровати. Она была огромной и на вид удобной. Чувствуя себя немного извращенкой, я приблизилась и всё-таки присела на краешек. Покачалась на пружинистом матрасе и тут же встала. Расправила за собой покрывало и огляделась опять.
Всё хорошо, красиво, но, кроме витающих в помещении флюидов, ничего особенного. Я прошлась по комнате. Заглянула в первую дверь, за которой обнаружилась просторная, выполненная в том же строгом стиле ванная. За второй находился крохотный, кулуарный кабинет.
Буквально метров десять – мелочь по здешним масштабам!
В этом пространстве умещались лишь письменный стол, кресло и утопленный в стене стеллаж.
И всё бы ничего, но тут я заметила мольберт. Он был накрыт покрывалом и стоял в самом неприметном углу.
Рыться в чужих вещах, конечно, нехорошо, но любопытство взыграло. Я прошмыгнула в кабинет, аккуратно приподняла закрывавшую мольберт тряпку и снова не выдержала:
– Что-о-о?
С полотна на меня смотрела… я. Сияющая, стройная, с грудой золота под ногами.
А над головой парили мерцающие шарики. И уж не знаю, что такого особенного в этом изображении было, но настоящие семена дара, дремавшие в моей ученической сумке, тоже заинтересовались.
Без всяких команд встрепенулись, вынырнули из кармашка и зависли напротив картины. Смотрели так, будто у них есть глаза.
Я же вспомнила рассказ Филинии, и…
– Так портрет не в Галерее, – протянула обличительно. – Он здесь. Георг его… – Нет, слово "спёр" со статусом монарха не сочеталось, и я исправилась: – Он его реквизировал.
Рядом кто-то чихнул.
Я вздрогнула как воровка, застуканная на горячем. Но оказалось, это всего лишь Жрец. Кот проследовал за мной и теперь смотрел снизу-вверх укоризненными такими глазами.
Обнаружив его, я очнулась. Вернула покрывало на место и спросила хмуро:
– Телефон хочешь?
– Мфрхгрф! – ответили мне.
Угу. И мяф, и хгрф. Только мне самой, простите, телефон тоже нужен. И вообще, это единственная вещь, которая связывает меня с родным миром.
– Бери свою подругу, – сказала Жрецу. – Мы возвращаемся в Академию.
Кошак состроил такую моську, что захотелось шлёпнуть тапком.
– То есть Академия тебе не нравится? – возмутилась я. – То есть во дворце тебе лучше?
Риторический, как оказалось, вопрос.
Просто в следующий миг раздался далёкий стук в дверь, а следом голос:
– Леди Маргарита, я могу войти? Время кормления питомцев.
– Входите! – крикнула я на автомате.
Сама вышла из кабинета и тут пронаблюдала ещё одну, уже не живописную картину. В спальню вплыл виденный ранее слуга с огромным таким подносом.
Жрец с Фиалкой сразу приободрились и, задрав хвосты, побежали навстречу тому, кто принёс обед.
На подносе было всё! И мясо, и паштет, и вода, и даже булка с маслом! Последняя, как выяснилось, предназначалась Фиалке. Кошка накинулась на булку с жадностью трёх голодных тигриц.
– М-да, – оторопело прокомментировала я.
Короче, эту парочку действительно разбаловали. И да, на их месте я бы тоже кривила нос от общаги.
Но! Фигвам, как говорится.
– Пожалуйста, подготовьте какую-нибудь сумку и небольшой запас еды, – сказала слуге я. – Коты переезжают.
Слуга не дрогнул. Остался тотально невозмутим! Но, когда выходил, я заметила как мужчина осенил себя благословляющим знаком.
Наверное, очутившись за дверью, он вообще станцевал.
Дворец я покидала нетипично. Крадучись! По коридорам для прислуги! Скрываясь ото всех!
Меня вёл тот самый личный слуга Георга, он же тащил сумку с задрыхшими после плотного обеда кошками. А наш отход координировали и прикрывали несколько гвардейцев из особой королевской стражи.
Причина? Да просто Георг не преувеличивал, когда говорил про королеву-мать!
Какая-то добрая душа сообщила леди Мирре о моём присутствии, и матушка Георга воспылала желанием обсудить "кое-какие детали предстоящей свадьбы".
Именно эту фразу передали слуге по переговорному перстню, а я услышала. Миг, и у слуги дёрнулся глаз.
Увидав вот этот тик, я уточнила:
– Всё так плохо?
