Он пришел по делу.
И точно у него какое-то дело, но Аарон поговорить о делах просто так не даст. У Кейлен уже голова раскалывается от крика и собственной беспомощности, не понимает, что делать.
— Давайте его мне, ваша милость, — Тодд подошел и сходу, не раздумывая, протянул руки.
Взял немного неуклюже, больше правой рукой, осторожно прижимая к себе. И Аарон, даже без всяких колыбельных, начал затихать.
— Как вы это делаете? — спросила Кейлен.
Тодд улыбнулся так тепло и легко.
— Немного магии, ваша милость. Не волнуйтесь, это не опасно и не вредно никак. Просто успокаивает, снимает боль… у него животик болит… и вообще, ему все это тяжело далось, но скоро станет легче.
— Откуда вы знаете, что животик?
— Колыбельная создает связи, ваша милость. Я чувствую. Издалека не очень хорошо, но когда беру его на руки — чувствую отчетливо. Эти связи распадаются со временем без подпитки, ничего страшного в этом нет. Обычно от родителей к детям… но не важно, на самом деле. Хотите, я вас научу? В вас тоже есть сила, пусть немного другая, но, думаю, у вас тоже получится.
— Я тоже так смогу?
Тодд улыбнулся чуть шире.
Аарон лежал у него на руках, совсем крошеный на широкой ладони… тихо причмокивая.
— Это троллья магия, и, наверно, прямо как у меня, у вас сразу не выйдет, нужна более сильная кровь. Но собственного ребенка успокоить точно хватит. Тут в деревнях даже обычные женщины без всякой магии своим детям поют, говорят помогает. Нужно только найти этот огонек у себя внутри, тепло, любовь к вашему сыну… и потянуть.
Он поджал губы чуть смущенно, неловко. Да, вот этот здоровый хмурый Тодд говорит о том, как найти огонек любви у себя внутри. Это так странно. И вместе с тем удивительно естественно.
— Да, хочу, — согласилась Кейлен. И очень даже хочет уметь так. — Но вы ведь собирались о чем-то поговорить, когда пришли? Вы что-то хотели?
— Да, — Тодд сразу подобрался, улыбаться перестал, осунувшееся лицо еще больше заострилось. — Только наедине, ваша милость.
Очень серьезно.
— Идите! — Кейлен кивнула Элис и Мите, кормилице, которую срочно для Аарона нашли. — Подождите за дверью.
— Но, миледи… — Элис глянула на Тодда недобро.
Но Кейлен тоже недобро смотреть могла, и под ее взглядом Элис вздрогнула, подскочила, кажется даже обиделась, что ее выгоняют. Но молча поспешила уйти.
Тодд облизал губы.
Дождался, пока они остались одни и присел на край кровати, подальше, у ног.
— Для начала, я хотел бы поговорить о кольце, ваша милость. Оно ведь у вас?
— Да. Вам вернуть его?
— Нет, — поспешил Тодд. — Я хотел объяснить, что с ним делать и как дверь открывать. Сначала думал, что потом, успею, попозже покажу вам, все это лучше видеть, вы бы попробовали, может быть. Но давайте пока хотя бы расскажу, а то, мало ли, потом показать не выйдет. На самом деле, показать могут тролли, но я не вполне уверен, что захотят говорить с вами, они последнее время сторонятся людей… Сразу идти с кольцом в подземелья бессмысленно, нужно, чтобы оно приняло вас. Нужно идти не туда, а к Мосту, к камням… Хотя на моей памяти Элмер ходил в подземелья раза два и то только посмотреть. Для того, чтобы использовать вещи, которые там находятся, нужна магия. Своя, внутренняя. А у Элмера как-то плохо выходило с этим… — Тодд выдохнул. — Сейчас кольцо больше печать лорда и символ власти, не более. Сокровища троллей конечно манят, но не очень-то даются в руки.
— А Сазерлан? — спросила Кейлен. — Он бы смог?
Тодд кивнул.
— Думаю, да, — сказал он. — Сазерлан, конечно, чужак, но сила в нем есть однозначно. И троллья кровь тоже есть, хоть и не так много, больше другой. Но думаю — да, ему бы отозвалось. Сазерлан, думаю, сам знает, что ему нужно сделать. И, как ни странно, думаю, что эти земли и здешние люди, и даже тролли, в итоге приняли бы его, как лорда. Потому что есть сила, и еще потому, что, как ни крути, он опирается на закон. Он заручился поддержкой короля. Пусть и с оговорками, но права у него действительно есть. Хотя для вас и вашего сына он опасней прочих. Я даже думаю, что за тем покушением на башне стоял Сазерлан. Он единственный, кому это действительно выгодно. Можно, конечно, свалить все на мстительность Мэйзи, — тут Тодд чуть сморщился, — но для нее это слишком. Я уверен, тут все серьезнее. Уддгер… помните? К нему кто-то приходил со стороны, тихо, скрытно. Платил. Парни говорят, что последнее время у Уддгера водились деньги, он объяснял это тем, что хорошо выиграл в кости, повезло. Но в такие совпадения я не верю. Его наняли, чтобы убить вас. Но всем этим… мальчикам, Милрою, вашему брату, вы нужны живой. Сазерлан единственный, кто может получить Утес напрямую, по праву крови.
— И вы… — тихо сказала Кейлен.
— И я, — Тодд усмехнулся. — Да, мне тоже выгодно. Если бы я смог доказать свои права по крови, у меня могли бы быть свои дети и свои наследники, которым я бы захотел передать. Без вас.
Он смотрел спокойно, с легкой усмешкой. Это так, это правда, как ни крути. Что бы он ни делал, как бы Кейлен не была уверена в его верности, но формально — все так.
— Я не… простите… я… — Кейлен попыталась объяснить.
— Не стоит, — сказал Тодд. — Все правильно. Лучше видеть реальную картину, чем опираться на иллюзии. У меня есть много причин, по которым я не рвусь в лорды, часть вы знаете, я говорил. Но есть еще одно. Наверно, вам тоже лучше знать и быть готовой к такому повороту. Кто-то очень хорошо настраивает людей против троллей, люди в панике, озлоблены, и сейчас, должно быть уже перешли Мост, желая отомстить. Нам еще удавалось как-то сдерживать их, но я не уверен, справятся ли Арнхильды сами, они остались там… а я уехал к вам. Переход вооруженными людьми Моста — это прямое нарушение договора. А за такое нарушение лорд Утеса отвечает своей жизнью. Напрямую. Сейчас лорд Утеса — ваш сын. Но не волнуйтесь, никто не потребует крови младенца. Это слишком. Ребенок не может отвечать, тролли не пойдут на это… особенно, если есть другие варианты.
Если есть…
— А Сазерлан? — тихо спросила Кейлен. Все холодело внутри. И она даже понимала, что Тодд скажет сейчас…
— Он тоже не может отвечать за это. Его не было здесь и он чужак. Он будет отвечать только в том случае, если мы однозначно докажем его вину в подстрекательстве и беспорядках. Но, думаю, его вины в этом нет. На совести Сазерлана много всего, но не это. Даже по тому, что ему это не выгодно… но есть и другие причины. Я… пока не буду говорить, не слишком уверен, но причины есть. Так вот, когда мы с Говардом ездили к Мосту и впервые встретили тролля там, Утай Тхайлаха, он спросил — кто сейчас отвечает за то, что происходит в Утесе и соблюдение договоренностей. Я сказал, что сам буду отвечать. Как бы там ни было, но я командир замковой стражи и за безопасность отвечаю я. Он согласился. Так что если они придут требовать чьей-то крови, то скорее всего моей. Я не говорю, что так и будет, но вероятность есть. Так что было бы крайне бессмысленно — сначала доказать свои права, потом тут же красиво помереть на алтаре у троллей, — он чуть ухмыльнулся, чуть кривовато. — Поэтому сначала я буду разбираться с проблемами, а потом уже с правами. Тем более, что у вас мальчик и права однозначно принадлежат ему.
Его крови. Тодда. И если придут сюда — как это остановить?
Аарон на его руках.
Сначала с проблемами, потом с правами… сейчас права принадлежат ее сыну, но потом…
На какое-то мгновение стало страшно и даже захотелось Аарона забрать. Но нет, Тодд не причинит ему вреда. Не сейчас и не потом. Даже эти колыбельные, которые он поет — не дадут ему, колыбельные создают связи и заставляют привязываться как к собственному сыну…
И вдруг промелькнула мысль, что Тодд делает это сознательно. Так же, как и с клятвой — для подстраховки, чтобы не было лишних соблазнов. Но даже если так… Тем более, если так — она Тодду благодарна.
Только страшно все равно.
— Но у вас же есть какой-то план, сэр Тодд? — спросила она. — Вы знаете, что делать?
