механизм. Он питался страхом, и теперь хотел меня напугать. Но, быть может, в нем осталось хоть что-то нормальное?
– Филипп, – начала я. – Ты ведь хотел на мне жениться. Теперь я в каком-то смысле твоя, – едва сдержалась, чтобы не скривиться. – Быть может, нам стоит узнать друг друга лучше? Поговорить, прогуляться…
Потому что мой ключ вряд ли поможет, если по ту сторону двери будет стоять вооруженная охрана. Надо придумать какой-то план.
– Я и так знаю о тебе достаточно, – заявил он. – Я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было, Амедея.
Ирония состояла в том, что теперь я тоже знала его как никто. Он хотел, чтобы я боялась. Если не за себя, то за Герраха.
– Вновь поведешь меня на игры?
– А как же, – ответил Филипп и, подойдя ближе, обхватил двумя пальцами мой подбородок, заставив приподнять лицо. – Ты выглядишь плохо, – добавил недовольно.
– Так обычно и происходит, если бить женщину по лицу, – заметила я.
В комнату прошли служанки, разложили на кровати алое платье, расшитое золотом. Красивое. Я бы с удовольствием примерила его в другой ситуации. Филипп тем временем склонился ко мне, будто принюхиваясь, и я отшатнулась.
– Я чую твою магию, ведьма, – пробормотал он. – Но и что-то еще. От тебя как будто несет драконом… Ты спала с ним?
– Не твое дело, – буркнула я.
Не спала. И, наверное, зря. Если бы я не оттолкнула его, если бы доверилась, если бы… Иногда я слишком много думала и сомневалась – даже тогда, когда надо было слушать сердце.
– Если у тебя женские дни, то ты ведь не можешь быть беременна от него, правда? – задумчиво продолжил Филипп, как будто не расслышав мои слова. – Так в чем же дело? Охрана!
Стражник заглянул в комнату.
– Обыскать ее, – приказал Филипп.
Я взвизгнула, попыталась закрыться от бесцеремонных рук, что прошлись по моему телу, ощупывая все, даже самые укромные места. Вскоре чешуйка дракона перешла из рук стражника к Филиппу. Тот покрутил ее в пальцах, насмешливо хмыкнул.
– Обыскать здесь все! – прогремел его приказ, и я едва не расплакалась, когда послушные служанки принялись рыскать по комнате.
Мой план, который я толком не придумала, рушился на корню. Но еще обиднее было то, что я не смогу закончить работу. Потому что мне очень нравилось то, что могло получиться в итоге.
Служанки перетряхнули стопку белья в шкафу, заглянули за шторы, одна подняла ковер, а другая направилась к постели. Я сжала зубы. Чтобы не выдать Филиппу своих чувств, надо подумать о чем-то другом. Как там, интересно, тетя Молли с ее котами? Кто заботится о ней вместо меня? Быть может, она уже не так негативно настроена к лысым мужчинам?
– Ничего нет, господин, – сказала девушка, тихая и неприметная как мышка, и я едва не вытаращила глаза от удивления.
– Хорошо, – ответил Филипп. – Подготовьте ее к играм. Сегодня будет очень красочное представление, Амедея, тебе понравится.
Он вышел вместе со стражником, который даже деликатно заслонил проем выбитой дверью.
Я позволила переодеть меня, расчесать волосы и уложить их в высокую прическу, а сама думала только о том, как мне повезло. Неужели служанка не заметила артефакт? Быть может, он завалился куда-то? Но потом что-то укололо меня через ткань, и я, опустив руку в карман, нащупала мою заготовку. Бросила быстрый взгляд на девушку, но та упорно отводила глаза.
– Спасибо, – горячо поблагодарила я.
Вторая, уже в годах, неприязненно на меня посмотрела, расправляя кружево на подоле, и подтолкнула девушку к выходу.
– И не смей разговаривать с ведьмой, – донеслось до меня. – Иначе хозяин рассердится. А ты знаешь, что тогда будет.
– Знаю, – услышала тихий вздох.
Я обхватила пальцами незаконченный ключ, сжала в кулаке. Эта помощь была такой неожиданной и приятной, как внезапное солнце в дождливый день. У меня появилась союзница. Быть может, она согласится передать Герраху весточку?
– На выход, – скомандовал стражник. – Игры вот-вот начнутся.
Я и хотела увидеть дракона, и от души молилась, чтобы сегодня он не участвовал в битвах. Но вряд ли Филипп захочет ждать, чтобы лишить его жизни. Оставалось надеяться, что Герраха не так-то просто убить.
– Бог-отец и богиня-мать полюбили друг друга, и родили наш мир, полный чудес, – говорил златокудрый мужчина, напомнивший Герраху Соловья, и голос его, усиленный артефактом, разносился по всей арене горячих игр.
Ленни не обманул – безмолвный раб принес Герраху и удобные ботинки, которые сели по ноге как вторая кожа, и меч – не слишком длинный, но с идеальной балансировкой и очень острый. Так что Геррах теперь щеголял идеально выбритым подбородком. Вдруг удастся вновь поцеловать Амедею, а у нее такая нежная кожа.
– Однако когда бог-отец отправился творить другие миры, богиня-мать заскучала, – продолжил кудрявый блондин и обвел зрителей многозначительным взглядом.
Геррах же подумал, что бог-отец, в которого верили в Аль-Малене, точно не скучал. Кто-то же должен был рожать ему те другие миры.
– Дракон! – радостно поприветствовала Шелли. На ней был пушистый лифчик, придающий объем стройным формам, и облегающие штаны с дыркой для хвоста. Так себе кольчужка.
– Кошка! Киса! Иди сюда – поглажу! – раздался целый хор мужских голосов, и Геррах подумал, что клетка, в которой держат Шелли, в каком-то смысле не для нее, а скорее от них.
Она зашипела, показав острые зубы, и скользнула по левую сторону от Герраха.
– Она предалась блуду! – яростно воскликнул глашатай, а на зрительных рядах зашумели – кто с осуждением, кто радостно. – И понесла от животных, родив двуликих детей – свидетельство ее падения и позора.
Зрители засвистели, требуя уже начинать игры. Геррах выглядывал за решетку, но отсюда помоста Амедеи не было видно.
– Отец вернулся, увидел это бесчинство и повелел своим сыновьям безжалостно истребить потомство неверной жены.
Геррах цыкнул зубом. Его определили к перевертышам, хотя он и говорил, что не может обращаться. А кудрявый глашатай недвусмысленно дал понять, что
