в свои игры при первой же возможности, поутих, оставляя вариться в этом котле самостоятельно.
Милдрит
В женском крыле было тихо.
Хм, странно, я ожидала, что адептки еще долго не угомонятся — будут, как мои кузины, до утра обсуждать подробности минувшего бала, перебирая, кто кого пригласил, кто кому сколько танцев уделил, и кто кому отказал…
Может, праздник еще не закончился?
Но нет — зайдя к нам, я убедилась, что веселье наверняка завершено: бальное платье Беатрис было в комнате, висело, надетое на воздух, как на портновский болван, и немного кружилось вокруг своей оси, распространяя слабый запах подружкиных духов и мерцая перетекающими один в другой узорами. Самой Беатрис в комнате не было.
Удивительно, конечно, но, наверное, даже кстати. Я, пожалуй, не хочу сейчас общаться. Так что лучше всего будет лечь спать.
Только в порядок себя быстренько приведу.
Развеяв иллюзию (жалко было просто ужасно, сама я подобное создать не смогу еще долго, а может быть и никогда), я подхватила корзинку с купальными принадлежностями, и пошла вниз.
Чтобы через пять минут раскрыть секрет странной тишины в женском крыле: душевые при купальнях гудели. Возбужденные девичьи голоса перебивали даже шум падающей воды. Представив, что сейчас творится в самих купальнях, я тихонько попятилась: нет, нет-нет-нет! Завтра схожу. А сегодня мне и очищающего заклинания хватит.
Спать!
-
Утро началось для меня в несусветную рань — ближе к девяти часам.
В любой другой день я бы сказала, что это аномально поздно, но не сегодня. Нынче Академия отсыпалась после вчерашнего буйного веселья. Вот проснется Беатрис, и расскажет мне обо всех-всех значимых новостях вчерашней ночи: и кто, и кому, и кого, но пока что соседка спала и источала мощные сонные флюиды. Под их воздействием я зевнула, прикрыв рот ладонью, и прислушалась к себе… несмотря на утреннюю слабость, давно уже ставшую привычной, дополненную крепатурой в мышцах (прощальный подарок от разных плясок одной слабачке), спать не хотелось.
Наша комната выглядела так, словно вся академия вчера отплясывала непосредственно в ней: коробки с дамскими мелочами, забрать которые перед балом у соседок не нашлось времени, а после — сил, составленные друг на друга, чтобы не мешали, стулья и платье Беатрис, заботливо задвинутое в угол и накрытое щитом.
Наметанным взглядом я определила, что вчера кто-то все же прошелся здесь бытовыми чарами, но делу это особо не помогло.
Перегнувшись вниз, я поискала рукой под кроватью, нащупала сумку и вытащила ее на колени, попутно чуть не клюнув с кровати носом в пол — голова закружилась. Переждав, пока головокружение пройдет, я достала заветный граненый флакон.
В последнее время трех капель было мало, пришлось увеличивать дозировку
Одна, две, три, четыре, пять капель. Что ж, меня предупреждали, что при регулярном злоупотре… использовании зелья так и будет.
Заткнув пузырек пробкой и спрятав его в сумку, я снова прислушалась к себе… Отлично. Слабость отступила. Боль в мышцах, хоть полностью и не исчезла, но ослабла.
Настроение было… смешанным.
С одной стороны, у меня вчера был мой первый бал, и на нем я была красавицей, и пусть темные сколопендры хоть на яд изойдут, хоть съедят свои платья от злости, а Черного дракона все равно соблазнила я.
С другой стороны… жизнь показала, что темным сколопендрам тоже есть, что мне показать. Вид на замковый двор с высоты четвертого этажа, например.
Думать об этом было неприятно, и я постаралась затолкать это воспоминание поглубже. Для неприятных дел еще будет время.
Сейчас время для по-настоящему важных вопросов!
Итак, могу ли я считать пункт номер четыре в моем списке выполненным?
Не убранная под кровать сумка мешала, и я наклонилась, чтобы убрать ее под кровать — голова привычно закружилась, я привычно попыталась удержаться, но в этот раз не справилась, и таки стукнулась лбом в пол. Придушено пискнула, стараясь не разбудить Беатрис, постаралась выпрямиться..
Мне это почти удалось, но в самом конце я неловко взмахнула рукой…
И зацепила пирамиду из стульев.
С грохотом, способным поднять из зимней спячки медведя, стульевая лавина сошла на пол.
Что ж… О том, чтобы не разбудить соседку, можно больше не переживать. Теперь стоит переживать о том, не разбудила ли я весь этаж!
— Что случилось? — пробормотала Беатрис, садясь в постели, как свежеподнятый зомби.
Оглядела сход лавины, меня — вполне целую и невредимую — и плашмя рухнула обратно в постель.
— Ты куда вчера пропала? — донесся оттуда ее голос. — Твои вчера тебя искали-искали… Сначала хотели на ловчий отряд войной идти, но догадались их сперва пересчитать. Правда, после этого и вовсе переполошились: темные все на месте нет, а тебя нет! Бегали, искали, чуть всю академию на уши не подняли… Хорошо, что Тэва догадалась в нашу комнату заглянуть, и увидела, что ты спишь.
Мне стало стыдно. Немного. Наверное, стоило предупредить ребят, но… Но мне не пришло в голову, что они могут за меня испугаться. Да и, думаю, мне бы не удалось удержать лицо, и они поняли бы, что со мной что-то случилось. Зачем портить им остаток праздника? А с темной я потом сама разберусь.
— А ты почему им сразу не сказала, что со мной все хорошо? — проворчала я, защищаясь от угрызений совести методом сваливания с больной головы на здоровую.
— Ты опять! — рассердилась Беатрис. И отмахнулась: — Не морочь мне голову этими глупостями. Выкладывай, что с тобой случилось.
На мгновение я замешкалась, колеблясь. Но, во-первых, пытаться врать Беатрис — занятие пустое; а во-вторых… Разболтать, что со мной случилось, хотелось вот просто до ужаса!
И я, безуспешно пытаясь подобрать слова, как будто все старания учителя риторики вмиг пропали даром, шепотом призналась подруге:
— Я вчера… ну, того… Этого самого! Ну…
Уф! Щеки горели, и я прижала к ним ладони.
— Ну, ты поняла!
И по восторженно округлившимся глазам Беатрис прочитала, что — да, она действительно поняла.
— С кем? — тоже шепотом, наклонившись так, будто могла дотянуться ко мне со своей кровати через всю комнату, спросила она.
И, кажется, даже ее рыжие кудряшки, собранные на ночь в косу и выбившиеся из нее, завились от любопытства в еще более тугие спиральки.
— С драконом.
Беатрис вытянулась в мою сторону вся, как улитка из домика.
— С каким? С зеленым? Или с белым? — приглушенно уточнила она, вытягиваясь еще сильнее, и опираясь на руки.
— С черным.
— Да иди ты! Ты врешь!
Забыв о конспирации, подруга взвизгнула от восторга, всплеснула руками, и чуть не повторила
