наши отношения с Артуром. Сначала я вообще не видела со стороны Артура поползновений в мою сторону, считала, что он уважает и ждет, пока я созрею. Потом я увидела другую сторону Артура — когда он реально слетел с катушек в машине и готов был применить силу, лишь бы взять меня. А тут Яр — физически мучается, хочет безумно, но действительно защищает меня от себя.
А я его мучаю. Стою. Смотрю. Жду.
Готова ли я отдать свой первый раз вот так ему?
Да ни за что!
Тогда что я делаю? Яр же уже отволок медоедку в соседнюю комнату, и теперь ее храп доносился из-за закрытой двери. Двери, на которую оперся спиной Яр.
Желтые глаза словно светились. Расплавленное золото.
Он замер, глядя на меня, и у меня создалось ощущение, что он сейчас кинется на меня в один бросок. Его плечи то поднимались, то опускались от дыхания. Капли пота капали даже с носа.
Да что я стою? Я же делаю ему только хуже, да? Или нет?
Аленка говорила, что ему станет легче только от одного — близости. Готова ли я пожертвовать свой первый раз во благо его состояния здоровья?
Эгоистично, но нет.
Тогда почему я все еще здесь? Что хочу от Яра? Не знаю почему, но мне было важно то, что произойдет дальше. Я будто не могла пропустить это, даже ценой жизни.
Я сделала шаг вперед.
— Ди!
И столько муки было в его голосе, что я на секунду застыла.
А что, если я его обниму и его подотпустит? Он ведь не пробовал!
Еще один шаг отозвался в мужчине болезненным стоном. Он откинул голову назад и стукнулся ей о дверь:
— Елы-палы! Выходи! Ты дрыхнешь, когда так нужна!
Ничего сексуальней в жизни не видела, чем образ Яра с откинутой назад головой. Мокрая кожа, изгиб кадыка, выпирающие ключицы.
Яр вдруг хищно втянул воздух и резко вернул голову на место, посмотрел на меня исподлобья взглядом, полным желания, обожания и внутренней боли. Последнее я хотела стереть начисто.
Мне хотелось навсегда запечатлеть его в памяти таким, потому что внутри меня созрел огромный страх, что таких эмоций в его глазах я больше никогда не увижу. Наваждение пройдет, а мужчина так смотрит на женщину один раз на миллион.
Я верила, что смогу и без близости облегчить его страдания. Осталось сделать еще несколько шагов. Это сработает!
Яр сцепил зубы, дышал он почему-то через них, а не через нос. Вены вздулись на лице, шее, на сжатых руках. Ему было больно так, что он едва сдерживал стон.
— Давай я тебе помогу. Обниму, тебе станет легче это пережить. — Я сделала еще один шаг.
Просто никто не пробовал такую тактику. Верно? А Яр готов держать себя в руках. Это вариант!
Еще один шаг, скрип половиц, стон Яра.
И он бросился на меня.
В одну секунду я оказалась опрокинута на спину. Ладонь Яра, что не дала моей голове стукнуться об пол, соскользнула с затылка, и я почувствовала пушистую мягкость ковра, на котором оказалась. Это случилось так быстро, что я не сразу осознала, что произошло. Несмотря на всю резкость и скорость, Яр был так нежен и внимателен, чтобы я не ударилась.
Рядом трещал камин, бросая блики на мокрое лицо мужчины. Я пересмотрела столько фильмов, в которых показывали подобные сцены, что мое сердце трепетало от предвкушения кучи романтических моментов.
Яр оперся об пол с двух сторон от меня, пожирая глазами. Его взгляд то и дело блуждал по моему телу, вызывая волну жара. И я совсем не ожидала, что он вдруг схватится за край ковра, накинет его на меня и закрутит в него, словно пленницу из фильма.
— Яр!
— Тихо!
Он крепко обнял меня через ковер, ложась рядом. Закинул ногу, заставляя меня раздраженно заскрипеть зубами. От него было жарче, чем от камина!
— Полежи так спокойно. Я постараюсь взять себя в руки.
Вот так? Успокоительные обнимашки я себе по-другому представляла. Я должна была раскинуть руки, он — в нужной мере стиснуть меня в ответ и смиренно замереть.
Слишком наивно? Возможно.
А так жарко, душно, тесно и неудобно. Но если Яру полегчает, я могу потерпеть. Не знаю сколько, но честно постараюсь.
— Я хочу тебя предупредить, — вдруг донеслось до меня приглушенное. — Обо мне ходит определенная слава.
«Знаю я о твоей славе», — подумала я, тут же чувствуя, как портится настроение.
— И эта слава основана на фактах.
Он хочет убить все желание помогать?
— Я действительно терял интерес к девушке, стоило только с ней переспать. И мне очень плохо физически, если пытаюсь сдержаться. Но… с тобой все иначе. Все было не так с самого начала. Я надеюсь… что… смогу перебороть это. Не хочу тебя испугать и потерять. Лучше сдохну.
И замолчал.
Нет, ну кто так заканчивает разговор?
Во-первых, чтобы меня потерять, надо сначала завести со мной отношения. Во-вторых, почему я становлюсь такой раздраженной занудой и меня задевает каждое его слово?
Хочется то обнять, чтобы облегчить его боль, то слегка покалечить.
Ни с одним мужчиной меня так не качало на волнах эмоций. С Артуром вообще всегда все было ровно, пока он не перешел черту. А с Яром будто на пороховой бочке: волнительно, не знаешь, когда рванет.
Он как солнце: знаешь, что можешь сгореть, если приблизишься, но все равно тянешься все ближе и ближе.
— Яр!
Тишина.
— Я-а-ар!
В ответ ничего. Тихо-тихо. Если бы не жар от его тела, который проникал даже через ковер, я бы подумала неладное.
Нога была все еще закинута на меня, руки крепко обнимали, но Яр не шевелился и не отвечал.
Ему там совсем поплохело, что ли?
Чтобы выпутаться из ковра, мне пришлось потратить минут пять и весь запас жизненных сил. Сначала враскачку чуть раскрутить ковровый рулон, потом гусеничкой, по сантиметру, вылезти через дыру, словно через узкий туннель.
Когда я это сделала, то была вся мокрая насквозь от пота. Оглянулась, чтобы оценить состояние Яра, и несколько долгих секунд рассматривала огромного дикого кота, обнимающего сверток ковра.
Черный в пятнышко, будто сотканный из ночного неба и темно-фиолетового бархата. Красивый грациозный ягуар, который будто съел горячие угли и сам стал печкой. Я на коленях подползла ближе и посмотрела на морду.
Он был без сознания.
Дотронулась до шерсти.
Кипяток, аж ладонь обжигает.
Это уже не шутки. Ему нужна помощь, но Яр, насколько я знаю, уже был у врача.
Я еще раз
