это слово вырвалось из моих уст, наверное, потому что она так искренне и тепло заботилась обо мне.
Но как-то исправиться уже не успела, она пробудилась и взглянула на меня заспанными глазами.
— Вернулась! — выдохнула с таким облегчением, что мне даже стыдно стало за свою задержку. — А я вся испереживалась. Через три часа уж как завтрак, а ты и не поспала, и не прилегла даже. Вечером конкурс, как ты выдержишь?!
— Выдержу, — обратив внимание на чайник и чашки, стоящие на столе, быстренько налила ароматный теплый напиток и себе, и Люси, и Чарги. — Мне не привыкать. Я ребенком была непростым. Задиристым. Намучился батюшка меня в школы пристраивать. Бывало, что и сбегала оттуда и на перекладных домой. Так что всё нормально будет. Ты главное блюдо моё убереги.
— За это не волнуйся, — сделав несколько глотков, она поднялась и вышла. Вернулась буквально через минутку. В руках пожилая женщина держала красивое золотое блюдо, на котором на овощной подушке красовались два каких-то карася бледных.
— Это что? — Я в недоумении взглянула на Люси.
— Обманка, — прямо ответила она. — Не понравилась мне та горящая занавеска. Похоже, некоторые конкурсантки всё же решили скатиться до банальной подлости. И от кого там ждать подвоха еще — не угадаешь. Так что это, — она поставила рядом с моими устрицами своих карасей, — мы выставим на стол с теми блюдами, что приготовили остальные девушки. Многие решили удивить королевскую чету деликатесами. А вот то, что вы привезли с собой, я уберу подальше. И скажу кому надо, чтобы поменяли блюда перед самым твоим выступлением, моя девочка. А то ещё чего нехорошего случится.
— Это да, — её мысль показалась мне очень здравой. — Действительно, от врагов подальше, а то рассказывай потом Раулю Хелиодоре в особом кабинете, что не хотела никого травить. А он явно не на моей стороне играет.
— А вот это ты зря, — Люси строго взглянула на меня. — Граф — человек сложный, с подводными течениями, хитрый, но не подлый. Чтобы ты там не видела, а знай одно. Он играет всегда исключительно на своей стороне, девочка. И ещё, уж хочешь ты это признавать или нет, а заинтересован он в тебе искренне и глубоко. Так что сторона у вас одна. И не выдумывай там себе то, чего не было. Знаю я вас молодых. Фантазия буйная. Всё, я твою тарелку пошла прятать, а ты быстро в постель. Хоть поспи немного.
Я и возразить ничего не успела, как Чарги открыл дверь и жестом приказал мне выметаться восвояси…
***
О да, я действительно уснула, стоило голове коснуться подушки. Но снился мне весьма странный сон. Родной дом. Большая гостиная и взрослые, которые так громко кричали, что мне стало чуточку страшно. Я стояла за дверями и в небольшую щель наблюдала за папой и незнакомой тетей. Она мне сразу не понравилась. И дело было даже не в том, что она кричала и постоянно тыкала в папу пальцем. Нет. Сам голос.
Заносчивый, злой, холодный.
"Плохая" — моё детское подсознание быстро определило её в категорию тех взрослых, которых стоит обходить стороной.
— Ты обязан отдать мне дочь, Пауло! У Лодоса должно быть две наследницы, — визжала она.
Испугавшись, что кто-то заберет меня у папочки, схватилась за ручку двери, готовая в любой момент дернуть её и кинуться в спасительные объятия любимого родителя.
— Что? — отец подался вперёд. — Что я должен? Повтори?
— Отдай мне Анабель! — выпалила эта змеюка мерзкая. — Я забираю её немедленно. Сообщим, что девочка была настолько болезненная, что боялись — не выживет. А я после потери мужа такой удар перенести не смогла бы.
— Я тебе сейчас организую удар, который ты перенести не сможешь! — рявкнул отец. — Явлю себя миру и такой скандал спровоцирую. Ты только представь заголовки этих дешевых газетенок, которыми ты зачитываешься. Лорд Лодоса настолько ненавидел свою жену, что подстроил собственную смерть, дабы избавиться от нее. Ещё и младшую дочь прихватил, чтобы росла от стервы подальше.
— Они не твои...
— Они мои! И тебе это известно. Твой подлый план вскрылся быстро, мерзавка. А теперь слушай меня внимательно, еще раз явишься — я заберу и Мирабель. И плевать я хотел на Лодос. С его Величеством договорюсь. Сейчас время спокойное, найдется желающий управлять теми землями.
— Ты не посмеешь, Пауло!
— Поверь, — папа растянул губы в жутком оскале. — Я слежу за своими девочками. За обеими! И если надо — вмешаюсь в дела Мирабель. Посмеешь влезть в её жизнь и крутить малышкой — лишишься всего. Не смей ломать судьбы наших дочерей в угоду своей слепой одержимости троном. Я тебя предупредил!
Чужая рука коснулась моего плеча. Испугавшись, я вздрогнула и проснулась.
Распахнув глаза, уставилась на Люси. В коридоре яростно трезвонил колокольчик.
— Пора вставать, виконтесса, — тихо произнесла моя старушка. — Скоро завтрак.
***
Стоит ли говорить, каким разбитым корытом я ощущала себя, спускаясь в большую королевскую столовую. Мысли были лишь о том, что все заняты подготовкой к сегодняшнему конкурсу, и завтрак пройдет в могильном молчании.
А иначе я просто взвою.
Голова после суетной бессонной ночи просто раскалывалась. И вроде поспала, но лучше бы и вовсе не ложилась. Сон ещё этот...
Он всё не шел из моей головы. Что за странные выверты памяти?
Вскрылся ещё один вопрос, который в нашем доме никогда не принято было поднимать. А что я знала о своей матери? Кто она?
Отчего-то я всегда полагала, что родила меня одна из женщин отца. Одна из тех разорившихся аристократок, что вынуждены были пойти в содержанки к успешным торговцам и безродным, но богатым магам. Батюшка никогда не опровергал этого, но и не подтверждал. Он просто молчал.
А теперь выходит что?
Нас просто поделили как вещи! Эдакий раздел имущества после неудачного брака.
«Тебе старшую дочь, а мне — младшую»
Вот так просто?!
Но почему же я не помнила ничего. Сколько нам было? Младенцы или всё же нет? Что я вообще знала о своем раннем детстве?
Ровным счетом ничего!
И теперь это всё больше казалось мне странным.
И главное, я упорно не желала лезть и ворошить грязное бельё собственной семьи, но оставаться в стороне не выходило. Прошлое моих родителей буквально выпрыгивало на меня со всех углов. Из всех кустов... Настырно маячило перед глазами и нагло дергало за нос.
Это злило. Меня все устраивало в жизни. И вот этого всего я не желала знать!
Грозно маршируя в простом голубом платье по широкому коридору, всё больше накручивала себя. Где-то за моей спиной стайкой спешили и остальные девушки во главе с гофмейстериной. Но, видимо, у меня было такое зверское выражение лица, что даже она не рискнула сделать мне замечание.
Влетев в столовую, ни на кого не глядя, быстро заняла свое место и снова погрузилась в собственные
