так и запутались в густых прядях. Застыло и мое ошеломленное отражение в зеркале. Я дернулась, отшатнулась, а оно так и осталось стоять на месте.
Подул ветер и раздались тяжелые шаги. Стена, отделявшая комнату от коридора, внезапно исчезла.
Мое сердце на секунду перестало биться.
По ступенькам медленно поднимался Рене.
Это был другой Рене. Не тот, которого я видела прежде, не тот, которого была счастлива назвать своим братом. Этот мужчина стал еще красивее — но как будто потерял душу. В раскосых синих глазах можно было утонуть; о линию скул — порезаться; наверное, темные волнистые волосы наощупь оказались бы нежнее шелка. Кожа стала бледнее, но была идеально ровной.
— Здравствуй, Эдита, — проронил он.
Я сглотнула.
— Что ты сделал?..
Скелет рядом со мной замер. Отражение в зеркале тоже. Все замерло, только я одна, да сам Рене могли разговаривать и двигаться.
Новый Верховный улыбнулся.
— Не волнуйся, Эдита, — прошептал он. — Я просто остановил Время. Видишь.
Рене вытянул руку. На раскрытой ладони лежали крохотные песочные часы, закованные в стеклянную оболочку.
— Цена моего бессмертия, — ухмыльнулся он, сверкая синими глазами. Я вздрогнула. Рене изменился. Стал как будто каким-то… ядовитым.
И пугающим.
Я попятилась к стене, вжалась в нее, понимая: он обязан меня убить. Брат стоял напротив меня, крутил в руках тонкую цепочку с этими часами, а я могла думать только о Себастьяне, который ждет меня. Не быть нашему тихому венчанию…
— Долг Хранителя Времени, — протянул Рене, — уничтожать аномалии и разбираться с подменами. Восстанавливать баланс.
Я вздрогнула.
— Я должна умереть?
— Да, — коротко подтвердил он.
За спиной у Рене из воздуха появились двое — Истинные. Я узнала их по особенному, холодному взгляду и по строгим, будто из камня вытесанным лицам. Истинных нельзя было назвать живыми. Рене ещё хранил ту самую искру, что делала его человеком, а в этих двоих она погасла.
Оба мужчины были вооружены мечами. И, не дожидаясь команды, один из них сделал шаг вперед и поднял свое оружие.
— Как ты меня нашел, Рене? — прошептала я, пытаясь выторговать еще несколько минут своей жизни. Истинные сделали еще один шаг ко мне, но Рене сделал едва уловимый жест рукой, и они остановились, словно превратились в камень. Он же отодвинул стул, устроился на нем, закинул ногу на ногу и окинул меня внимательным взглядом, словно изучал, искал какой-нибудь изъян.
Я замерла, даже не дыша. Сердце гулко колотилось в груди. Странно было смотреть на свой портрет, застывшее в зеркале отражение.
— Себастьян сказал, — продолжила я, — что здесь нас невозможно обнаружить. Слишком сильна энергетика смерти.
Смех Рене был мягким, вкрадчивым, осторожным. Брошенный из-под ресниц взгляд можно было считать дружеским, но я же знала, зачем мужчина сюда пришел!
— Да, магически вас не найти, — утвердительно кивнул Рене. — Моя предшественница, Матильда, наверняка не справилась бы с этой задачей. Матильда во всем полагалась на свою силу, — он закрыл глаза. Безмятежная улыбка стала злой. — Но, в отличие от нее, я люблю также применять свои мозги. Если вас нет нигде, значит, вы там, где до вас не могут добраться, — он пожал плечами. — Это элементарная бинарная логика. А записи о доме смерти были, разумеется, в старых архивах. Я их поднял, еще когда надо было посылать приглашение Себастьяну. Эти, — он кивнул на Истинных, — предлагали мне просто испепелить вас, вместе с домом. Сказали, что так будет гораздо легче. Страшно ведь уничтожать близких. А так… Мне не придется смотреть. Ни на тебя, ни на Себастьяна.
— Но ты пришел.
— Да. Не хочу быть трусом.
Я заставила себя оторваться от стены и, мягко ступая по полу, подошла к Рене. Протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, и провела кончиками пальцев по щеке, сама не понимая, зачем это делаю. Он улыбнулся, перехватил мою ладонь и поцеловал в запястье.
- Тебе очень идет это платье, — прошептал он. — Ты прекрасная невеста, Эдита.
Его дыхание приятно щекотало кожу запястья. Я вздрогнула, чувствуя себя, если честно, настоящей пленницей, которую пора бы проткнуть кинжалом насквозь, чтобы не страдала. Рене улыбнулся еще раз и отпустил все-таки мою руку.
Он совершенно не походил на убийцу. Я понимала, что это всего лишь его долг. Долг, который он обязался исполнить.
— Я могу тебя попросить кое о чем? — решилась я.
— Проси, — кивнул Рене.
Я набрала полную грудь воздуха и выпалила:
— Пощади их.
— Что?
— Ну ты же пришел убить нас. Всех, кто не выполнил приказ. Я — аномалия, — я зажмурилась. — Я понимаю, что не имею права на жизнь. Еще и сопротивлялась. Но Себастьян ни в чем не виноват! И эти скелеты тоже! Подари им возможность существовать дальше, хоть и без меня. Пожалуйста. Забери меня одну. Я готова. Я не буду сопротивляться, не стану сбегать — все равно некуда. И тебе не стоит себя в этом винить. Ты поступаешь как должно. Просто… Забери меня одну.
Рене поднялся на ноги. В его руке появилась золотая стрела, так похожая на ту, которой Матильда уже пыталась меня убить.
— Прошу тебя, — взмолилась я. — Отпусти Себастьяна. Большего мне не нужно.
— С ним все будет в порядке, — усмехнулся Рене и занес свое оружие.
Я зажмурилась, не в силах смотреть в глаза своей смерти… А потом услышала тихий шорох.
— И с тобой тоже, — прозвучал мягко Рене. — С тобой тоже будет все в порядке, Эдита. Не надо жмуриться. Я все равно не смог бы убить тебя.
Я удивленно воззрилась на меня.
— Ты…
— Если руководствоваться правилом твоего последнего перемещения, — заговорил вдруг Рене, коротким жестом возвращая время Истинным, — то тебя действительно ждет смерть. Но если копнуть глубже… У девушки из другого мира не могло быть способностей. Матильда распознала тебя не сразу. И я не чувствую в тебе чужую. Потому, я думаю, мы повременим с карательными мерами.
— Верховный, это нарушение, — заговорил наконец-то Истинный. Лезвие его меча уже коснулось моего горла, и я чувствовала, что стоит сдвинуться ещё хотя бы на волосок, и меня ждет не слишком приятная смерть от перерезания артерии.
— Да? — ухмыльнулся Рене. — А не я ли, как Верховный, определяю правила баланса?
— Ты молод, — строго ответил Истинный. — Мы все прожили в тысячу раз больше.
— Но власть у меня, — он скользнул взглядом по лезвию меча, и то опасно задымилось. — Потому слушать вы будете тоже меня. Мне кажется, это логично? Или мы будем пересчитывать, насколько жизненный опыт нивелируется не умирающими мертвецами?
Он протянул руку и постучал ногтем по лезвию
