знала, хоть и в какой-то мере боялась признать…
— Мне кажется, — осторожно промолвила я, — тебе не стоит спешить с женитьбой, Себастьян. Это может разрушить тебе жизнь.
— Ты опять за старое?
Я вздрогнула. Магия подрагивала на кончиках пальцев. Я чувствовала, что могла сейчас затуманить сознание любимого и просто убедить его в том, чтобы он навсегда остался со мной. А могла просто никогда не показывать ему тот конверт с запиской от Рене и спокойно жить дальше, ни о чем не беспокоясь и ничего не боясь. Но что-то останавливало меня. Липкий, скользкий страх, толкающий вперед и заставляющий молчать, был чувством низменным.
А Себастьяна я любила.
Любимых не обманывают.
— Не за старое — за новое, — промолвила я. — Я же вижу, как тебе больно от мысли о том, что ты никогда не сможешь наладить нормально баланс, просиживая все время тут, со мной. Тебе следует заняться этим серьезно. Вместе с Рене. Он не был бы против. Уверена, он с удовольствием принял бы тебя в новую команду…
— Ты мне важнее.
— Я не могу быть важнее всего мира.
— Можешь… Томас, иди-ка отсюда, не развешивай уши, — Себастьян повернулся к скелету. — У тебя что, мало работы?
— Никак нет, господин бог смерти! Работы много, господин бог смерти! — стремительно поклонился Томас, сверкнул магией в пустых глазницах и поспешил удалиться.
Себастьян проводил его раздраженным взглядом и тяжело вздохнул. Было видно, что он хотел поговорить со мной о чем-то, но все никак не решался.
— Как ты? Как мертвецы? — спросила я у него. — Все получилось?
— Да, — кивнул Себастьян.
— А баланс?
Он продемонстрировал мне бутыль. Она была чуть побольше предыдущей, наполнившейся тьмой после того, как Себастьян уложил в могилы мертвецов из первой деревни, но этого даже близко не хватило бы для того, чтобы все наладить.
Шар так и останется полупустым.
— Забудем о работе, — попросил Себастьян. — Тебе-то уж точно сейчас не надо задумываться о мертвецах. Это моя забота. Не твоя.
Моя магия вновь отозвалась тихим покалыванием пальцев. Разыгравшись, разогревшись и раззадорившись, сейчас она была готова на любые подвиги ради меня, своей хозяйки. Другое дело, что я сама на эти подвиги пока что не решалась. Мне хотелось честности и правды. А еще хотелось, чтобы Себастьян обнял меня и пообещал, что все будет хорошо.
Вот только поверить в это я смогу лишь после того, как четко пойму, что ему известна вся правда от первого до последнего слова.
— Ты сегодня какая-то слишком грустная, — Себастьян остановился рядом. — Что, совсем замучили с этой свадьбой?
— Да нет, наверное, — отозвалась я и сама усмехнулась в ответ на данную формулировку. — Все нормально. Только… — я велела себе быть честной. — Прости. Я должна была отдать тебе это сразу.
Я протянула ему конверт.
Себастьян взял письмо в руки, открыл его, пробежался взглядом по содержимому и едва заметно помрачнел.
— Да, я читала, — кивнула я в ответ на невысказанный вопрос. — И я буду очень рада, если… Если ты сможешь обрести свою свободу. Перестанешь оглядываться. Тебе больше не придется ни за что бояться. Это шанс. Рене предлагает тебе вернуться в нормальную жизнь. И если ты хочешь знать мое мнение, то… Я буду счастлива, если ты согласишься.
Себастьян отложил письмо в сторону и опустила руки мне на плечи. Я вздрогнула, чувствуя его жар, и прошептала:
— Это неправильно — лишать тебя шанса…
— Я люблю тебя, — твердо промолвил Себастьян. — И считаю, что нам больше не стоит ничего ждать. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Как можно скорее. Завтра. Я велю скелетам, чтобы они немедленно все подготовили. Довольно… Мы уже столько времени тянули. Я не хочу, чтобы оставалась какая-то недосказанность. Потому что я тебя люблю. И плевать на все остальное.
Я закрыла глаза.
— Ты потом можешь пожалеть…
— Никогда и ни за что. Так ты… Ты выйдешь завтра за меня замуж?
Я только мягко улыбнулась.
— Конечно. Конечно, завтра я стану твоей женой.
Себастьян наотрез отказался принимать предложение Рене. И хотя я просила его подумать, он сжег письмо. Сказал, что Истинные давно пали в его глазах. Рене, может быть, и иной… Но для этого ему сначала надо пощадить свою сестру.
Мне, несомненно, выгодно было молчать и наблюдать за тем, как Себастьян нить за нитью разрывает свои связи с прошлой жизнью. Но я не могла. Попыталась убедить его в том, что он губит собственное будущее; может быть, хоть задуматься о сотрудничестве? Это ведь можно как-то совместить с тем, чтобы не выдавать меня. Можно что-то придумать…
Я понимала, что придумать будет сложно, да. Но также я знала, что Себастьян действительно хотел занять предлагаемое Рене место — не ради карьерных амбиций, а просто потому, что надеялся минимизировать причиненный Истинными за долгие годы вред.
Его «нет» оказалось тверже алмазов, и мне пришлось сдаться и продолжить подготовку к свадьбе. Не хотелось, если честно, ни праздничных столов, ни белого платья, ни торжественной церемонии, но отказываться от всего этого было слишком поздно.
У меня кошки скребли на душе. Дурное предчувствие давало о себе знать каждую секунду. И сколько б я ни уговаривала себя, не повторяла, что все нормально, мысль, что вот-вот все рухнет, не покидала меня до самой последней секунды.
В доме все было белым и чистым. После того, как моя магия уничтожила остатки праздничных бантов и поросячьего декора, подготовку к свадьбе можно было назвать законченной. Даже трахиандра выбралась из своей земли и сверкала светлыми, вымытыми стеблями.
Только я отнюдь не чувствовала себя невестой.
Себастьяна не было. Скелеты утверждали, что видеться с женихом до обряда венчания — дурная примета, и все попытки сослаться на то, что богиня любви в данном вопросе авторитетнее нескольких мертвецов, оказались безуспешными.
«Против традиции даже богини любви бессильны», — гордо заявили мне скелеты и так и не рассказали, где Себастьян. Потому утро я провела, наблюдая за расстановкой стульев, а сейчас, ближе к обеду, устроилась на ступеньках крыльца и просто смотрела в синее небо. Свадебную церемонию должны были начинать к вечеру, когда в большой зал будут проникать алые лучи закатного солнца, и мы с Себастьяном согласились подождать — сколько там, полдня? Не беда. К тому же, это традиционно для богов смерти, жениться в темной половине суток, а для богинь любви — купаясь в солнечных лучах. Скелеты полагали, что нашли идеальный вариант для нас.
Меня трусило.
— Эдита, это просто свадебный мандраж, — прошептала я, обращаясь к
